(внекасдулипотеме "бить человека по лицу я с детства не могу)

Частная собственность

За стенами сарая завывал порывистый ветер, изредка похлопывая незапертой дверью, впускающей холодноватую порцию осени в слабо освещенное помещение. Вместе с дверным стуком вздрагивал весь сарай и начинала раскачиваться одинокая лампочка свисавшая от потолка на длинном проводе. Конус света от отражателя на мгновения выхватывал обстановку, являя грубые доски стен и земляной пол, но в основном показывал верстак и всё, что лежало на столешнице.

Рядом стоял человек в клоунском разноцветном костюме, по которому то крупными пятнами, то мелким бисером разбросались красноватые аляпистые узоры. Правую ладонь он положил на крышку стола, недалеко от бордовой лужицы потихоньку скапывающей на землю, а левая сжимала тяжелый мясорубный топор с огромным широким лезвием.

На столе покоилось голое мужское тело нарубленное кусками идеально одинакового размера. Только целая, и почти как живая, голова смотрела широко открытыми глазами.

- С детства не могу бить по лицу, - произнес он, растягивая напомаженную улыбку по набеленной физиономии, - рука не поднимается, - и покачал рыжими кудряшками парика.

На несколько секунд он замолчал, прокручивая в голове то, самое первое, происшествие, когда оставил голову невредимой, чтобы его школьный обидчик - парень старше на два класса - "видел" как он мстит ему.

Они все с тех пор должны видеть, как он наказывает их за проступки.

- А не надо мои вещи трогать, - назидательно сказал клоун, поднял свою руку от стола и бимкнул носом. - Не люблю.