=1=
- Малыш?
Давно не бритый мужик уставился на открывшую дверь длинноногую красотку в красном платье. Она поморщилась и вопросительно вздёрнула вверх идеальные брови.
- Да не, не может быть, - продолжил он, залез в карман мятого пиджака и достал свёрнутый листок бумаги. Осторожно его развернул и ещё раз внимательно изучил адрес. – Это улица Мальмё, дом десять?
- Всё верно, - проворковала красотка глубоким голосом. – А вы, собственно, кто?
- Карлсон, - мужчина тяжело вздохнул и спрятал листок обратно. – Понимаете, мне больше некуда идти: крышу мою снесли, да и дом тоже, и я подумал, что старый друг может помочь. С фамилией Свантесон только один адрес, но, видимо, я ошибся. Простите…
Он развернулся и понуро поплёлся к видневшейся за лужайкой калитке.
- Подожди, - красотка нервно оглянулась и распахнула шире дверь, - заходи, у меня варенье есть. Малиновое, как ты любишь.
Обрадованно кивнув, Карлсон поспешил внутрь респектабельного дома.
- Вот это сюрприз! Малыш, как тебя угораздило? – Карлсон удивленно косился то на банку с вареньем, то на длинные ноги, то на выглядывающую из декольте внушительную грудь.
- Да вот как-то так, - вздохнула та. – Всё началось, когда ты исчез. Меня начало преследовать острое чувство одиночества, невозможность быть рядом угнетала, а эта серость бытия… - она картинно приложила руку ко лбу, - да, именно она и подвигла. Решиться было тяжело, но зато теперь, ты сам видишь, я всем довольна. Ты как и где твой пропеллер?
- Пропил, - буркнул Карлсон. – Сама… сам… в общем, ты понимаешь, популярность – вещь такая, все хотят с тобой выпить. Вот я и покатился, покатился, и вот, докатился. Сейчас ни семьи, ни дома, ничего!
Он уронил голову на сложенные руки и принялся всхлипывать.
- Ну, ну, спокойно, - девушка погладила его по спине, затем брезгливо отряхнула ладонь и вытерла о кресло. – Хочешь, пошалим? Как раньше?
- Можно? – Карлсон оторвался от рук, вытер слёзы и слабо улыбнулся.
- Конечно. Держи! - она протянула ему инкрустированную драгоценными камнями зажигалку и указала взглядом на шторы. – Пустяки, дело-то житейское, новые купят.
Весело взметнулось вверх пламя, пожирая тяжелые портьеры и грозясь перекинуться на диван.
- А теперь – бежим! – радостно крикнула красотка, подхватила со стола чемодан и со всей силы огрела им по голове ничего не подозревающего Карлсона. Тот удивлённо моргнул, и, закрыв глаза, завалился на пол.
- Это надо же такое придумать, - ворчала девушка, быстро уходя с портфелем, битком набитым награбленным добром, - что я из того, из этих… понимаю, толерантность, все дела, но это уже ни в какие ворота не лезет! Удачно он появился, Карлсон этот. Вот сюрприз полицаям будет!
Она захихикала и прикрыла ладошкой рот. Просто она ещё не знала, что агент под кличкой «Карлсон», потирая шишку на голове, уже вызвал опергруппу. И что неуловимой и беспощадной «Малышке» осталось быть на свободе несколько минут.
=2=
"Раин"
Раин стоял на балконе, выкуривая сигарету, клубы дыма томно окутывали его. Грустным взглядом, он рисовал образы прошлого, убегающие по воде, тающие у горизонта, в свете уходящего солнца.
«Железка, обтянутая кожей – киборг, что осталось от меня. Разум, – мышление, воспоминания, боль. Нет не физическая, как принято говорить, душевная. Острое желание курить, много и беспрестанно.
Головной мозг, спиной, глаза, сердце, пенис, – это то, что сейчас представляю собой я», – с горечью улыбнулся он.
Бесшумно, словно сама легкость, Глатрис подбежала к нему и запустила руки в искусственные волосы Раина.
«Соблазнить меня, таким образом, а стоит ли стараться. Железная коробка», - подумал он.
- Ниже, - сказал Раин, не выпуская сигареты из рук.
Она перешла на грудь, поглаживая ее.
- Еще ниже, - сказал беспристрастно Раин.
Девушка присела на колени, и начала ласкать языком кубики пресса на его животе.
- Гораздо ниже, - сказал он.
Легкий румянец покрыл щеки Глатрис, но девушка все-таки продолжила.
Для него, ради него, она была готова пойти на все. Ведь это был Раин, киборг – железка, но это был он.
Девушка продолжала ласкать его детородный орган.
Тело мужчины оставалось недвижным, сознание дрожало от сладострастия. В мгновенье, разум замер, чувство удовлетворения тысячами фейерверков прокатившееся, с нижнего члена вверх. Взорвалось единым фонтаном мозга, одновременно с опустошением полового органа Раина.
Оргию прервал некий свист, доносящийся с небес, окна задребезжали, все задрожало, затряслось.
Глатрис прижалась к киборгу, к его холодному телу.
Гул нарастал, Раин взглянул ввысь, оно приближалось. Огромный огненный шар, он несся на них.
«Бежать, а стоит, такое, накроет все на мили вокруг, - по-видимому, я достоин так, закончить свою никчемную жизнь», - размышлял он.
Он прижал Глатрис к своему телу, закрывая ее от неминуемого, и затих.
« Глатрис, она билась в моих объятьях, ее маленькое тело дрожало, глаза вымокли от слез», - он прижимал ее все сильней.
- Пусти!!! Пусти меня! Бежим, бежим вместе!
Не нужно, прошу тебя, - ее голос надрывался в крике.
Но он не слушал ее.
Раскатившись громом в небесах, оно летело к земле, сея ужас и панику.
Соприкоснувшись, огненный шар погрузился в почву, образуя воронку, а затем рассыпался на миллионы мелких частиц, атомов. Облаком, поднявшись в небеса, развеялся знамением смерти.
Клубы пламени вздымали в небеса, «Октан» горел, дым, копоть, черные мухи, летающие в воздухе.
Взрывом Раина отбросило на пол. Он сжался, прижимая к себе Глатрис, девушка перестала трепыхаться.
«Возможно, я перестарался», - тревожно подумал Раин, прислушиваясь к ее дыханию, - «Дышит, так слабо, но дышит», - успокоился он.
Рассудок Раина туманился, все еще его глаза, болели от дыма и копоти, и невольно закрывались.
Октан стонал, взирая на тот ужас, безумные крики, порождений планеты. Плоды, которые, она взрастила на своей земле.
«Ужасно черно, я умер, совсем умер!
Нет, может, следует уточнить, что-то тут не так.
Если я умер, почему, так больно. Мозг пульсирует, как будто в него втыкают множество иголок. Так, как будто электрический разряд проходит сквозь него».
- Рудольф Осипович, объект открыл глаза, - сказал мелодичный женский голос.
- А, чудненько, вы пришли в себя голубчик, - приветливо улыбаясь, сказал кто-то.
Раин сидел в лабораторном кресле, широко раскрыв глаза. От тела отходили трубки и соединялись с аппаратами. Над ним наклонился старичок в белом халате, и изредка поправлял очки, внимательно рассматривая его.
- Показания в норме? - спросил он девушку, сидящую у монитора.
- Да, все показания в норме, Рудольф Осипович, - отвечала девушка.
- Прекрасно, мы быстро поставим вас на ноги, молодой человек.
С шумом, в помещение ворвались люди в форме.
- Рудольф Осипович, я говорила нельзя, но они меня не послушали, - взволнованным голосом произнесла пожилая женщина в белом халате.
- Ну как! Наш объект готов? - крупный мужчина в военной форме направился к Раину.
- Нет. Не совсем, товарищ полковник, - помялся старичок.
- Не совсем, это как? – полковник смотрел на киборга.
- Кое-какие тесты, провести, еще нужно, - заикавшись, сказал Рудольф Осипович.
- Не шутите со мной, - повернулся он к нему.
- Война! Вы прекрасно знаете, каждая машина у нас на счету, а разумные тем более, - сурово сказал человек в форме.
- Расскажите об этой, чудо технике, - полковник развернулся и опять уставился на человека - машину.
- Ну, вроде, все функционирует, в норме, как прежде.
Наши техники, кое-что добавили.
- Добавили! – воскликнул полковник.
«Кое-что добавили», - пронеслось в голове Раина, и он прислушался.
- Да, киборг полностью автономен, на все сто, может исполнять свои функции. Принимать решения в особых ситуациях, как-никак, он человек, – программа «Финебот». Новейшее оружие внедренное в его тело - многофункционально.
- Славно, а как мозг.
- Мозг был поврежден, его пришлось восстанавливать дупликацией клеток. Поэтому, многие данные, воспоминания утеряны, - с грустью сказал ученый.
- Ну ладно, для машины убийцы, это не важно. Ходить может? – спросил полковник.
- Да, но. Мы еще не полностью тестировали объект, - растерялся Рудольф Осипович.
- Ничего, ничего, на поле боя и проверим. Забираем! – приказ полковника был исполнен.
К Раину подошли люди в форме, поставили его на ноги.
- Ну что парень, пошли, - сказали они.
Раин сделал свои первые шаги после смерти.
«Война, машина – убийца, - это следующий мой путь».
=3=
В домике Ведьмы ничего не происходило. За окном бушевала гроза, с неба сыпались градины и дохлые лягушки, а в доме царствовали тишина и спокойствие. Уютно потрескивали сухие поленца в печи, пахло деревом, травами и дымком, комнату наполнял полумрак. Свеча на столе догорела, и сама Ведьма, вязавшая один из бесконечных свитеров, задремала. К реальности её вернула хлопнувшая дверь.
- Бон нюи! (Добренькой ночи) - рыкнула с порога Морриган и хлопнула дверью еще раз. Просто так, чтобы Ведьма проснулась окончательно. - Ле тамп деготант*! (Мерзейшая погода сегодня)
Ведьма вздохнула и, отложив вязание, обернулась к гостье:
- Какой сюрприз, - хмыкнула она, - из пекла промокший демон. У вас там водопровод лопнул?
Вид у Демонессы и впрямь был неважный, а с поправкой на её постоянную напыщенность, то и вовсе - жалкий. Бордовый плащ промок и стал бурым. С него ручьями лила вода, образуя на полу лужицы. Они постепенно росли, объединяясь, становясь одной очень большой лужей.
Кокетливая красная шапочка с черной вуалькой больше походила на кусок мокрой ваты. Обычно завитые и уложенные каштановые волосы мокрыми патлами падали на лоб и плечи. Из-под них ярким огнем горели глаза Морриган. Демонесса еще раз отворила дверь и с нескрываемым наслаждением грохнула ей о косяк.
- С водопроводом у нас ту ва бьен*! (Все превосходно) Это у тебя что с погодой? За сеньк минут я превратиться в дьябль се куа(черт знает что)!
Ведьма пожала плечами:
- Это классика. Люблю грозу в начале мая...
- Лягушки - тоже классика?! - перебила её Морриган.
- Это экспромт, - улыбнулась Ведьма. - Это где-то смерч прошел по болотному полю.
- Мон дьё! Мне требуется саттисфакция. Немедленно!
Ведьма вышла из-за стола и прошла к стеллажу, задрапированному коричневой тряпицей. Его полки тянулись почти от окна и заканчивались у самой печи, заменявшей заднюю стену комнаты. Ведьма отдернула занавеску и задумчиво осмотрела склад. Тишину нарушил нетерпеливый хлопок двери. Он был явно тише трех предыдущих, Морриган подсыхала, и её бешенство постепенно стихало.
- Вот, - Ведьма потянулась и достала с верхней полки бутылку из черного стекла, - как тебе такая вещица?
Она протянула бутылку Демонессе.
- Кескё се? (Что это) - поинтересовалась та, взвешивая бутылку на ладони в красной перчатке, - там Джинн? Ясная луна*? (Фр. Самогонка) Абсент?
Ведьма чуть улыбнулась:
- Ты получила саттисфакцию? Может, теперь присядешь?
Она жестом пригласила за стол. Бутылка еще пару мгновений занимала все внимание Морриган, потом она перевела взгляд на Ведьму:
- Мерси, - улыбнулась она в ответ и начала расстегивать застежки плаща...
***
Вечером в салуне собиралось столько народу, что волей-неволей любая беседа переходила в крик, а потом в драку. Под почерневшим от дыма потолком витали клубы дыма, взлетали пыльные шляпы, обломки мебели и дробью - выбитые зубы. К этому часу небольшая сцена заведения уже пустовала: девочки из кабарэ были все заняты в верхних комнатах, а тапер, бросив пианино, лежал на полу пьяный. По нему, не стесняясь, ходили, топча сапогами и ботинками. Сапог было больше, чем башмаков, те делили второе место с грязными босыми ногами.
Никому не было дела до появившейся в проходе дамы в бордовом плаще. Брезгливо морщась, она прошла в зал и, воровато оглянувшись, поставила на один из столов бутылку черного стекла. Тут везение Морриган кончилось: какой-то пьяный бугай проутюжил сапожищем её ногу, а пока она наблюдала россыпь созвездий и кричала французские проклятия, мужичок у соседнего стола беззастенчиво шлепнул Демонессу по заднице.
Влепив ответную затрещину, да так, что щека незадачливого ловеласа превратилась в кровавое месиво от смертельного маникюра, Морриган взвилась под потолок, где и растаяла в табачном дыму.
Тем временем, два джентльмена, пытавшиеся поужинать, заметили бутыль.
- Смотри-ка, какая необычная штуковина, - прокричал первый, респектабельного вида господин, беря в руки бутылку. - Я уверен, что это - из Старого Света.
- На ней нет этикетки, - сухо улыбнулся его собеседник, в элегантном сером сюртуке, - скорее всего, местная бурда.
- Сейчас узнаем. Официант! Эй, официант! Черт возьми, официант!
- Напрасно, Джеймс, в этой каше он вас не услышит, - усмехнулся владелец сюртука.
- Какого черта! Я заплатил деньги! - начал закипать тот, кого назвали Джеймсом. - Официант! Дьявол тебя раз... Черт!
Сметая на пол тарелки и приборы, на стол приземлился пьяный маргинал в лохмотьях. Он не смог произнести ничего членораздельного, а замычал, но начал махать кулаками и дрыгать босыми ногами.
- Проклятье, - пробормотал господин в сюртуке, поспешно вскакивая, - полагаю, ужин завершен...
- #@$_&! - нецензурно выразился Джеймс, все еще держа бутылку за горлышко.
Финалом сцены послужило явление официанта. Он нес поднос полный кружек местного пойла. Пьянь на столе, учуяв его, ловко зацепила официанта за жилетку и... Кружки посыпались с подноса, обдавая окружающих ароматной жижей кирпичного цвета. В мгновение ока респектабельный Джеймс превратился в забулдыгу.
- Ссука... - в ярости прошептал он и обрушил бутылку на голову официанта.
Брызнули осколки и мозги, официант рухнул, как подкошенный.
" Этикетка"- аккуратным почерком вывела Морриган в крохотной записной книжке.
Демонесса, оставаясь невидимой, удобно лежала на смоге под потолком, наблюдая трагедию.
***
Двое приятелей Санек и Витек сошли с электрички и, бодро таща рюкзаки, направились в близлежащий лес. Их путь лежал дальше, и кончался у реки. Щуплый Санек бредил рыбалкой, а дородный Витек просто любил выпить на свежем воздухе. Ему было пофиг на рыбалку, главное была бы беленькая и Санек для компании.
- Я всю весну ездил, прикармливал, - бубнил о своей рыбе Санек, - небось сейчас вот такая выросла.
Он развел руки, но получил добродушный тычок в спину:
- Шагай, Копрофильд, - хмыкнул Витек.
Друзья дошли до середины леса и...
- Что- то я мест не узнаю, - вертел головой Санек. - Вить, нам куда?
Витек тоже вертел головой и тоже не узнавал хоженный много раз лес.
- Хрень какая-то, пробурчал он и скинул оттягивающий плечи рюкзак. - Я на елку влезу, посмотрю. Оттуда реку должно видать.
Санек тоже снял рюкзак и привалил его к рюкзаку товарища. Сам он отошел в сторонку, справить нужду.
В этот момент из-за елки,на которую лез Витек, шагнула дама в бордо. Ухватив оба рюкзака за лямки, она сделала шаг назад, утащив за собой чужую поклажу.
- Да вон же река! - заорал сверху Витек, маша куда- то рукой, - близко совсем!
Санек дернулся и, обмочив край куртки, начал засосывавать хозяйство в штаны.
- И чего нас так закружило? - недоумевал Витек, спускаясь.
Санек подошел к рюкзакам и резким движением забросил на спину свой."Ого, - удивился он,- полегчало вроде.." Но сделав пару шагов, уверенно тряхнул головой - показалось.
Спустя четверть часа друзья вышли к реке. Пройдя еще немного вдоль берега, они остановились.
- Ну, я тогось, - улыбнулся Санек, собирая удочку, - пойду, закину.
- Давай, - благосклонно кивнул Витек. - По пятерочке хлопнем, за клев, и иди...
Он открыл клапан рюкзака и углубился в его недра. Через минуту он вылез и мрачным взглчдом вперился в Санька.
- Ты чего? - не понял тот.
- Что за на?! - выпалил он. - Где водка?!
Санек глупо "гыгыкнул", но Витек не видел ничего смешного:
- Бл.., че за хреношутки? - рычал он. - Куда, сука, дел три бутылки?
- Да никуда... - залепетал Санек, видя, что дело принимает серьезный оборот.
- А! К себе переложил, пока я на елку лез! - догадался Витек и, нимало не смущаясь, вытряхнул рюкзак приятеля прямо в траву.
- Ты обалдел?! - заорал Санек. - Я ссал!
В подтверждении своих слов он отогнул край куртки, который, правда, успел высохнуть.
- Да и куда бы я их дел? Видишь, нету!
- Бл..., вижу... - буркнул Витек, разглядывая вываленный скарб. - А это - чо?
Среди пожитков Санька(в основном рыбацких снастей и всяких коробочек с приманками, типа сушеного мотыля),блеснула темным стеклом бутылка.
- Н-незнаю, - честно признался Санек, - эт-то не моё.
- Ага, а чье? - рыкнул Витек и схватил бутылку: "Сюрприз"- прочитал он на этикетке, - "Алкохол 146%".
- Ого, - Витек поднял на Санька восторженные глаза, - Сто сорок... Это же крепче, чем спирт!
Санек спирт никогда не пил, но был твердо уверен, что крепче оного, напитка быть не может:
- Чего-то не того, - выразил он сомнения.
- Того, того! - горячо закивал Витек, доставая из своего рюкзака пластиковые стаканчики, - ща по пять капель, за клев... У тебя штопор есть?
Бутылка из черного стекла хоть и обзавелась этикеткой с прошлого раза, но была попрежнему плотно заткнута пробкой. А еще для верности залита чем-то типа смолы, возможно, сургучом.
-Не, - пожал плечами Санек, - только ножик... Он протянул рыбацкий оранжевый нож-поплавок.
Витек с помощью ножа сорвал сургуч, но дальше дело не пошло. Горлышко, хоть и было весьма широкое (шире любой водочной или винной бутылки), но пробка сидела в нем на удивление крепко. Витек зарычал и начал кромсать её кончиком ножа, пока не сломал лезвие.
- Бл...! - взревел Витек, диким взглядом обводя окрестность.
- Давай горлышко отобьем, - предложил Санек. - Положим на камень и сверху другим хряпнем?
Возможно, будь у Витька хотя бы одна бутылка водки в запасе, он бы послал своего друга в бухгалтерию с такими идеями. Бухгалтера, люди без воображения, дембеля их потолок. Поэтому "отхряпать горлышко камнем" - воспримут стоически, не принимая близко к сердцу.
Но запасной бутылки не было, и друзья приготовились к гильотинированию. Роль основания играл огромный коричневый валун, на который Витек прислонил горлышком несчастную бутыль. Второй камень Санек едва поднял, и на негнущихся ногах подошел к приговоренной.
- Ух! - выдохнул он, роняя камень.
- Епт! - заорал Витек, и запрыгал на одной ноге.
- А где бутылка? - наивно спросил Санек.
- В Караганде, - проскрипел Витек, и поднял свой рюкзак.
- Ты куда? А как же рыбалка? - захлопал глазами Санек.
- Да пошел ты, - бросил не оборочиваясь Витек и , прихрамывая, побрел к лесу.
Санек проводил его взглядом, потом повернулся к валуну. Там блестели черные осколки на фоне мокрого пятна. " Сюрприз" - издевательски улыбалась этикетка.
Морриган, удобно сидевшая на валуне, рассмеялась и сделала пометку в записной книжке:"Пробка".
***
К вечеру следующего дня установилась великолепная погода. Закат живописал так, словно сам Король заказал ему пейзаж для личного кабинета.
Ведьма загнала в сарай кур и присела на завалинке, любуясь фантастическими красками.
- Бон суар, - раздалось от калитки, и Морриган легкой походкой прошла к крыльцу.
- Да, вечер неплох, - согласилась Ведьма.
Морриган остановилась и, развернувшись на каблуках, обратила лицо к уходившему солнцу:
- Кажлый раз, - глухо произнесла она, - когда вижу такое, невольно жалею, что это в последний раз.
- День умирает, - в тон ей согласилась Ведьма, - его агония прекрасна. Другого такого же уже не будет. Наслаждайся.
Но Демонесса махнула ладонью:
- Твоя бутыль, - она протянула бутылку Ведьме, - мерси. Было забавно.
- Ты так и не открыла? - удивилась та, принимая бутылку. - Не интересно, что внутри?
Морриган засмеялась:
- Внутри оказалось море сюрпризов. Трагедия, драма...
Ведьма довольно кивнула, но не торопилась убирать бутылку, бросая на Демонессу быстрые но цепкие взгляды.
- Киэль ле? (Что такоэ) - подняла та левую бровь.
- Это же не все сюрпризы? Верно? - негромко произнесла Ведьма.
Демонесса внезапно заинтересовалась закатом:
- Какая экспрессия, булон ле пьентюр! Тебя может шокировать третье, его писал...ненормальный.
- Так ты зачтешь? - продолжала настаивать Ведьма.
Морриган некоторое время не двигалась, провожая взглядом багровое солнце, потом вытащила из-за манжета сложенный в четверо листок пожелтевшей бумаги.
- Это очень пикантно, - предупредила она и начала читать:
"...
День две тысячи триста пятый от момента, как я начал вести дневник. Каждый день благодарю Бога, что послал мне на остров этот гроссбух. Без него участь моя была бы печальна, рассудок наверняка покинул бы мой разум. Сегодняшняя запись посвящена чудесному событию. На мой проклятый остров волны выбросили бутыль. О! Это черная гладкая бутылка с широким и удобным горлом. Я поспешил примериться, и размер идеально подошел. Нареку её своей женой, и эту ночь, первую за две тысячи триста пять, проведу не один!
Какое имя подошло бы моей суженой? Она смуглянка, но широкобедрая... Хм, оказывается, я напрочь забыл все женские имена. Пусть будет Чернушка. Где- то я уже слышал такое название... Дом, земля, люди, увижу ли я вас еще когда-нибудь? У Робинзона была коза и Пятница, а здесь даже пальм нет, одни бананы. Бананы! Какая ирония... Горькая ирония. Почему я не женщина?..."
Морриган закончила чтение, и закат уже почти догорел.
- Пожалуй, ей стоит вернуться на полку, - Ведьма подбросила бутылку на ладони. Она поднялась и, поднявшись по ступеням, прошла в дом.
- Может быть, чаю? - предложила она на пороге. - Или рюмочку божоле?
- Настоящее? - удивилась Демонесса. - В твоей глуши? Кель сюрприз!
=4=
Сюрприз
Рабочий день как назло тянулся и тянулся. Заказов было много, и утренняя мечта поскорей вернуться домой покинула Семёна ещё час назад. А сейчас он несся на своем мотоцикле по последнему адресу, срезая улочками путь, чтобы доставить быстрее пиццу заказчику. Мелькала дорога с прерывистыми белыми полосами посредине в свете фары, мелькали дома и магазинчики с яркими витринами и вывесками, мелькали мысли в голове Семёна: его белокурая невеста Ниночка, её улыбка, глаза, жаркое из курицы, пиво… нет! Уж точно сегодня он выпьет чего покрепче.
А вот и тринадцатый дом. Семён свернул с дороги и перемахнув через газон остановился у ворот частного дома. Ловким движением соскочил с мотоцикла, провел рукой по волосам, придавая себе более-менее приличный вид, выхватил из кофры коробку с пиццей и через секунду уже давил в звонок у калитки.
Раздражение росло, сколько не тыкал пальцем в звонок Семён, никто не выходил. Он полез во внутренний карман косухи за листком с адресом и телефоном заказчика. Набрал номер.
- Да, - гаркнул грубый мужской голос в трубке.
- Доставка пиццы, ваш заказ, - сплюнув, проговорил Семен.
- Ну, и? – так же небрежно продолжил голос, - я же сказал дом тринадцать, зайти во двор квартира два. Ну, и где ты, черт возьми?
- Во двор? Минуточку, я у ворот. Сейчас, сейчас.
Семён торопливо прошел во двор и остановился возле нужной двери. Дверь маняще открылась, приглашая путника, тихо проскрипела и закрылась. Он осторожно вошел, помещение оказалось просторно, без каких-либо изысков, шкафов и прочего. Посреди комнаты стоял стол, рядом табурет, по всей вероятности, привинченный к полу.
- Пицца! Доставка пиццы!
Семён пожал плечами и положил коробку на стол. Почему-то тронул табурет, он и правда был накрепко приторочен к полу.
- Хозяин! – снова позвал Семен и полез за телефоном. Ему бы получить деньги за пиццу и свалить наконец домой!
Набирая номер заказчика Семён прошел к тому, что его заинтересовало, а именно бурые пятна на стенах в одном из углов помещения. При ближайшем рассмотрении решил – это кровь, страх прилил к вискам. Недолго думая ринулся обратно к открытой двери. Теперь Семёну было не до денег, лишь бы унести ноги побыстрее. Но за ней оказалась один в один похожая комната с одной дверью, в которой он стоял. Телефон прижатый к виску монотонно отбывал гудками занято. Семён закрутился на месте, до его разума не доходило, больше входов либо выходов нет!
Смежные комнаты, без окон, тусклый свет от лампочек без плафоноф, столы и привинченные табуреты и эти пятна… Голос в телефоне вывел его из оцепления, сервис предлагал оставить сообщение на автоответчике. Шумно сглотнув, трясущейся рукой, непрестанно сбрасывая неправильно набранные цифры, с трудом набрал номер – но результат тот же. Семён стал набирать номер друга. Занято. И какой номер бы он не набрал – занято… занято… занято.
Он как волк в клетке ходил из комнаты в комнату, ощупывал серые стены, дергал дверь, но выхода не было. Присев на самый край табурета Семён достал пачку «Бонда» выловив зубами сигарету пошарив по карманам достал спички.
- Не делай этого, родной! – раздался тот же голос, который недавно слышал Семён в телефоне.
Его руки так и застыли в движении чиркнуть спичкой о серу коробка.
- Кто здесь? Прошу выпустите меня! - с тоской оглядывая стены без окон, проговорил Семён.
Свет предательски заморгал и в проеме единственной двери он увидел двух странных на вид мужчин. Один был полный коротыш в обшарпанных темных одеждах, другой был худощав и повыше первого, так же одет в сильно поношенные штаны и темный затертый темными пятнами мазута бесформенный бушлат. В носу долговязого дрыща красовался колокольчик.
Семен вздрогнул от мысли, что знает этих двоих! Но ведь этого не может быть!
- Раз знаешь, приветствуй как надо! – проговорил коротыш.
- Э-э-э, - Семён поднялся и выплюнул сигарету, - что вы хотите?
- Ку хотим. – фыркнул толстяк.
- Два раза ку? – прошептал Семён.
- Правильно мыслишь, родной, - улыбнулся ему долговязый и как ты думаешь, что тебе ещё надо сделать?
- Только не колокольчик в нос! – вдруг в панике прокричал Семён. - И вообще, как такое! Что это значит?
Двое незнакомцев шагнули ему на встречу.
- Гони кэце! – протянул руки в сторону Семёна коротыш.
- Гони, родной, - скривил угрожающую мину долговязый.
Семён перестал пятиться, и уставился на свои руки, сжимающие коробок и спичку.
- Да запросто. Вы меня выпускаете, платите за пиццу, а я вам ваше кэце.
- Тогда ищи выход сам, родной, - как-то спокойно ответил дрыщ и развернулся вышел в проем двери.
- Дурак ты, а мог бы носить малиновые штаны, - шмыгнул носом и так же покорно последовал за долговязым коротыш.
Семён проводил их взглядом:
- Да что за хрень тут творится! Я же не сошел с ума? – и бросился за незнакомцами следом в смежную комнату.
Переступив порог его ослепило ярким светом, загрохотала музыка и громкий крик:
- С Днём рождения, Семён!
Не успев проморгаться, опешивший Семён созерцал толпу своих друзей. Вокруг было все украшено воздушными шарами, его Нина уже повисла на его шее.
А на столе к коробке с пиццей добавились закуски и красовались бутылочки со спиртным.
- Да чтоб вас всех, - выдохнул Семён с силой сжал коробок со спичками…
- Подпись автора
Я не всегда ношу черное. Иногда я ничего не ношу.
