Евгений сидел на стуле, его голова покоилась на сложенных руках. Его взор был устремлен на большую кровать, стоящую посередине комнаты. На той, с изящной кованной спинкой, которую, выбирали вместе и день за днем придавались прелестям любви.
"Марта ты все-таки изменила мне", - он смотрел на парочку. Они занимались любовью.
До него доносились: прерывистые стоны, протяжные вздохи, страстное бормотание, томный скрип железной решетки.
Евгений поднял голову, с безразличием смотрел на картину. Размышлял. Общаясь, сам с собой:
"Моя Марта шелковые белые локоны некогда струились в моих руках. Я касался губами этих длинных, черных ресниц, голубых глаз. Ее маленькие заостренные ушки, прямой безупречный носик слегка вздернутый вверх, ее сочные, сладкие губки – мои клубнички к которым я преподал ни раз. Ее шея, которую я покрывал тысячами поцелуев. Очертания ее тела вырисовывалось в простыне. Моя Марта, и что она нашла в этом коротышке".
Лысое темечко выглядывало из простыни, его живот заметно выпирал. Руки дерзкие, мерзкие, касались моей женщины. Их губы ласкали друг друга поцелуями.
Евгений встал со стула и подошел к кровати, заглянув сквозь простыню, он некоторое время смотрел на них, завис.
"Хм", - удивился он. - "Почему любуясь на такое зрелище, я не испытываю ничего, возможно отвращение. Стенания, которые я должен испытывать, потеряв свою любовь, где они? Что ты нашла в этом жирном куске мяса?
Евгений отстранился, теребя подбородок рукой, он думал:
– Как же быстро она нашла мне замену. А может эти отношения начались гораздо раньше и я не замечал этого. Если это так, то моя Марта та еще стерва.
Евгений заметил одежду, безобразно валявшуюся на полу, которая была небрежно скинута впопыхах незадачливыми любовниками.
Наклонившись над штанами пухляка, он обшарил его карманы и достал паспорт.
«Марков Виктор Борисович 1972 года рождения. Семейное положение разведен и печать в паспорте».
Марта резко села на кровати, оторвавшись от своего партнера".
– Что-то повеяло холодом, - дрожащим голосом сказала девушка, стараясь натянуть на себя простынь. – Наверно впопыхах мы забыли закрыть дверь, ее распахнуло ветром.
- Нет, тебе показалось, - мужчина средних лет потянул ее обратно, придавив ее к подушке, продолжал ласкать ее.
– Нет, я не могу так, - девушка отстранила от себя мужчину и вновь присела на кровати.
– Ну что еще? - гнусавым, недовольным голосом произнес партнер.
Евгений внимательно следил за разыгравшейся сценой.
- Виктор прошу, посмотри дверь, - взмолилась она.
- И что тебе взбрело в голову.
Толстяк выбрался с постели, обернувшись в простыню словно Цезарь, пошел к двери. Евгений все так же смотрел на Марту, но ловил себя на мысли, что он не испытывает к ней чувств ненависти или злости, лишь сострадание. Толстяк вернулся.
- Все закрыто двери, окна. Тебе просто показалось.
Нагая девушка сидела на кровати, опустив голову на колени, зарывшись лицом в ладони.
- Прости, я не могу сегодня. Мне нужно побыть одной.
Марков Виктор Борисович явно был недоволен раскладом таких событий, но ему ничего не оставалось, как принять желание девушки.
Подобрав вещи с пола, он небрежно натянул на себя штаны и рубашку, и удалился.
Мотор автомобиля, то заводился, то глох, но наконец, нервные попытки горе водителя увенчались успехом. Мотор заревел, автомобиль сдвинулся с места увозя страстного любовника проч.
"У нее все-таки остались чувства ко мне, хоть какие-то, но есть", - мое я переполняло некой гордостью за меня.
Я смотрел на ее потухшие глаза, находящиеся далеко отсюда, возможно в бесконечном где-то. Чувства гордости сменилось чувством горечи.
Она встала и пошла к бару. Я слышал звон стакана, звук струящейся жидкости, моя Марта вернулась со стаканом в руке.
Она подошла к окну и раздвинула шторы.
В окно смотрела необычно полная и яркая луна, в небосводе среди мириад звезд.
«Наше небо». - Глядел на нее Евгений.
«Мы обожали сидеть на берегу упоенного тишиной моря, прижимаясь друг другу.
Луна, ночное небо и только мы, казалось, это будет вечно. Она смотрела в окно, глотками отпивая содержимое стакана. В ее взоре я читал безмерную печаль. Слезы текли с ее прекрасных, как утреннее небо глаз, обрамленными черными длинными ресницами.
Слезы на моих щеках (моей Марты), которых я изредка промокал платком, нежно касаясь их, но это зачастую были слезы радости. Ведь я старался не огорчать ее».
Она открыла окно. В комнату ворвался теплый весенний ветер мая. Я почувствовал запах спокойного моря, возню порта не утихающую даже в ночной тиши. Марта подняла руку и со злостью выкинула стакан в окно, который держала в руках и безысходно опустилась на пол.
Звук разбивающегося стекла вывел меня из раздумий.
"Нужно уйти, почему я до сих пор здесь, я так цепляюсь за прошлое. Нужно уйти, чтоб не причинять ей боль. Забыть. Забыться".
Девушка подняла лицо к луне, словно нагая луноликая нимфа, ее белые локоны спадали на белое тело, слегка прикрывая ее наготу.
Ее луноликость так тянула меня, но я не смел, прикоснуться к ней, даже если бы и смог.
"Забудь. Забыться".
- Женька. Я знаю, что ты здесь. Мой Женька, - вдруг сказала она, - ты все-таки пришел. К той, которая, так легко предала тебя. – Прости, хотя прощенья нет. Я та кто я есть. Если не можешь простить. - Убирайся! Если можешь простить, тоже, убирайся. Не смей, не мешай мне жить. Я забуду тебя. Клянусь. Не оставлю даже намека на твой образ в своей памяти. - Убирайся!
Ее голос дрожал. Я чувствовал нотки боли в звучании ее слов.
Женщина, которая любила жить так ярко, что затмевала порой всех вокруг.
"Я живу полной жизнью (на всю катушку)", - говорила она. Пати, Сейшн, сборища, посиделки, девичники, дискотеки, светские вечеринки. Компания таких же девиц, - как она (единомышленников).
Есть люди, их сияние больно щемит глаза, и я старался прикрыть их, но она сама нашла меня. Видимо ее заинтриговал парень, одиноко стоявший в углу залы. В тот момент, чем я привлек ее. Белокурая девушка подошла ко мне, именно тогда она открыла мне, мои глаза.
Моя скромная незаметная жизнь завертела колесо, медленно плетущееся по дороге, которая тянется сплошной линией и называется – жизнь.
"Марта, знает что я здесь. Чувствует меня. Удивительно".
Я не стал вторгаться в ее медленно текущие мысли, и имею ли я на это право. Она хочет побыть одна, разобраться в своей жизни. А в чем должен разобраться я.
- - -
Я, молодой мужчина, на момент смерти мне было двадцать пять лет. Что я имел при жизни все: - машина, квартира, любимая жена, менее любимая работа – офис. Я плелся по набережной.
"Интересно это происходит со всеми умирающими. Наша память бесследно исчезает, но ведь я помню ее. Возможно это единственное, что осталось в моей памяти. То, за то, что я зацепился в этой жизни или смерти".
Мое эфирное белое тело, – будем называть его просто приведением, незаметно для себя пришло к берегу моря.
Владивосток – город и порт Дальнего Востока России. Пляж, бескрайний песок. Еще теплый от нагретого солнца, лежанки, беседки. Я, то есть оно (приведение) легло на одну из лежанок и глядело в открытое небо, затем закрыло глаза.
"Могильная яма, черный гроб спускают на белых простынях. Безликие черные массы, окружающие его. Почему я оказался там, видеть свои похороны со стороны. Дед подшучивал, смеясь: – Побывать бы на своих похоронах, но похоже он побывал на моих.
Я вспомнил деда. Может, я вспомню еще что, либо, но пока я помню лишь белый свет.
Банально, но это имеет место. Как будто тебе предлагают пилюлю на выбор. Игра: две руки, одна пуста в другой пилюля. Что ты выберешь выбор за тобой. Да вы правы удача – русская рулетка. И почему я это вспомнил. Боль в груди – такая дикая, как будто в меня выпустили обойму пуль разом.
Но у меня напротив был выбор, пойти к свету или остаться во тьме, и я выбрал второе и этот выбор был моим.
Рассвет: Вы думаете, приведения исчезают с рассветом. Ну, куда же я денусь, ведь я тут. Я сам отказался от такой привилегии, забвения – рай или ад.
Бесцельно бродя по улицам города. Я искал хоть какую либо зацепку, воспоминания. Евгений присел на скамейку в парке, он сделал для себя некие выводы – они символизировали зеро, то есть ноль – ничего. Может я не с того начал. Я думаю нужно начать с исхода, а где я потерял и нашел себя, вот в таком виде.
Морг, кладбище, постамент моей могилы явно там есть подсказка инициалы моего имени. Больница или место где я умер. Скорей всего именно так и придется поступить.
Я встал со скамьи и собирался воплотить свои заветные мысли в реальность. Но появились некие непредвиденные обстоятельства, а точней они появились в виде. Передо мной предстал мужчина на вид лет тридцати, – в полном рассвете сил. Длинный, худощавый, как каланча. Я с любопытством разглядывал незнакомца, пробежавшись, по нему общим взором, заметил некое подобие сложенных, белых крыльев за его спиной. Это не удивило меня.
- Ты оттуда? - я пальцем указал на небо.
- Да, - запыхавшись, сказал он. – Устал, носится за тобой целый день.
И это крылатое чудо присело на скамью рядом со мной.
- Разве ангелы устают. - Ты ведь ангел, - сделал для себя вывод Евгений.
- Ну, знаешь, - на земле не так уж легко летать даже ангелам, притяжение, понимаешь ли.
Евгений ожидал вынесения тотального решения для своей особы. Сидящий ангел на скамье, достал какие-то бумаги, пролистал их и протянул мне.
- А да, вот держи, - достал из кармана светящую, как я понял божественным светом ручку. Передал мне.
- Подпиши отказ.
«Подозрительно, бумаги», - подумал я, не зная почему, что-то темнит этот ангелочек.
- Что это за бумаги? И какой стати я должен их подписывать?
- Это отказ, - покрутил он бумагами перед моим носом.
- От чего?
- Мы предоставили тебе услугу, божественный портал в распределение, но ты отказался по собственной воле. Подпиши отказ.
Евгений взял его в руки, и прочитал содержимое данного документа.
"Я сын божий Евгений отказываюсь от услуг, то есть, от возможности представленной мне агентством ангелов «Путь свыше»… Заявляю, Я Евгений сын божий, не буду иметь претензий, в дальнейшем, со всем ознакомлен и подписываю саморучно. - Как то, туманно все изложено", - подумал я.
- Иметь претензии за последствия, а какие могут быть последствия.
- Ну, разные, - замялся ангел, – с годами твой дух может обозлиться и обратится в злого мстительного духа: или не приняв это твоя эфирная оболочка может рассеяться и ты исчезнешь, или твой дух неожиданно провалится в неизмеримую пустоту, которую у нас называют лабиринтом заброшенных душ. О последнем мы знаем немногое, судить не могу.
- Если подписываешь, подписывай. При вашем отказе, могу заказать вам портал прямо сейчас. Потом сочтемся.
Распределение или полное стирание задумался он.
- А распределение что это.
Я посмотрел на ангела, сидевшего на скамье, в его руках неизвестно откуда появилась бутылка с надписью «Газировка без газа».
– Ну не пью я с газом. – сказал он, - а распределение, ты хочешь знать что это такое, ну мое мнение, как бы тебе сказать помягче так. – Двенадцать занудливых старика сидят и решают, рассматривая твои жизненные результаты, а потом сам он, божественный, подписывает их окончательно. Затем по распределению ты попадаешь в цветущий рай, в огонь ада, море забвения, поля потерь, гора неудачников. Даже могут распределить на места демонов или ангелов, если есть запрос от их сторон, но это бывает крайне редко. И низших категорий. Естественно за твои заслуги. Ну, с твоими внешними данными.
Ангел посмотрел на высокого атлетически сложенного собеседника.
– Мог бы потянуть на ангела, но ты ведь жертва, и заслуг то у тебя никаких нет.
- А как получить эти заслуги?
- О метишь выше, хвалю, однако выполнить заслуги не легко. От того кем ты хочешь стать зависят и твои выполняемые заслуги. Согласно демону и ангелу. Они должны быть достойными.
- И что мне для этого нужно сделать?
Ангел заметил в его глазах заинтересовавшийся огонек.
- Интересненько. Хорошо я подам ваше заявление на рассмотрение, подпиши вот тут, - и тыкнул пальцем.
– Да кстати получи справку с места жительства, то есть на кладбище. Без прописки быстрей исчезнешь.
Вот бюрократизм: подумал Евгений.
Он прочитал содержимое листа бумаги протянутого ему ангелом.
"Я Евгений сын божий прошу рассмотреть Вас, мое прошение. Хотелось бы получить пост демона или ангела.
Надлежащее подчеркнуть. Прошу божественного не отказать в милосердии умершему и подпись".
- Ха скреплено.
- Сделка сделана. Бывай. Ожидай, - сказал он.
"Получить вид на жительство. Бред какой, но раз так сказал ангел, то думаю следует.
Я решил обойти кладбища и разыскать свою могилу.
"Стоп, а не легче обратится в архив морга. Просмотрю записи об умерших, может, что ни-будь выясню ", - решил я.
"Морг жутковато здесь. И где здесь отыскать Архив. Ооо, мертвяки на каталках!» - он заглянул в морозильник.
"Бур – как же холодно. Я испытываю холод какое-то приведение не такое, бракованное.
Я до сих пор ощущаю земные чувства, а должен. Мертвяки они то уж сделали правильный выбор, а теперь лежат здесь преспокойненько, и что меня дернуло отвернутся от света".
"Тишина, ладно нужно искать. О вот и архив! Ух ты здесь все по алфавиту, с какой буквы мне начать. Девушка сказала Женька. Евгений - это мое имя, будем искать по имени и сколько здесь Женек. Лучше бы я пошел искать по кладбищам", - заметил он, прочитав записи некрологов, которые не помогли ему ни в чем.
Евгений решил искать опять старинным способом. Обыскав диаметрально все кладбища вдоль и поперек.
Он присел у Входа последнего из обследуемых кладбищ. Печально задумался:
"Я ищу свою же могилу, м-да".
- А паренек, как ты - окликнули меня. Видимо ты новенький. Недавно к нам?
- Я не знаю даже к вам ли я.
Незнакомец присел возле меня. Темноволосый мужчина со шрамом на правой щеке, диагональю во все лицо, мутными карими глазами и бледной мертвецкой кожей.
- А это случилось вовремя...
- Простите, вы не взглянете сюда, - я прервал разговор и протянул незнакомцу бумаги. Одна из них была выдана мне ангелом, а другая являлась записью из архива бюро умерших.
- О, печать ангелов, - взял незнакомец ее в руки, - ну посмотрим. Пардонов Евгений, карта 3 Д, - 117 место. – О, а это бумага для меня. Ты попал по адресу парень. Здесь указанно, что ты просил высших, обрести ангельскую или демонскую милость, чтобы вступить, в их ряды. Ну, парень с тобой все ясно, - он свернул документ и сунул его за пазуху. – Добро пожаловать в ряды испытуемых Пардонов Евгений. – Я Ульян Ушинский, как говорится наставник заблудших.
Я протянул ему руку и пожал ее. – А не мог бы я получить вид на жительство, то есть…- запнулся я. – Да не тушуйся ты, жизнь после смерти, вот так, какая есть.
- Подпись автора
Люблю дождь — он приносит с собой запах неба…
