ПРОЗА
Работа №1
Даэмон не знал, какие цветы любит Эдвина, а потому, следуя многочисленно-однообразным восхищениям клиентов, приобрёл букет красных роз. В День Влюблённых - как раз сегодня, - по традиции мужья должны задаривать жён. Конечно, не всем и безотлагательно надлежало делать это, однако Даэмон решил попытаться хоть как-то разнообразить повседневную серую рутину мрачной и неразговорчивой супруги. Всю дорогу домой он нервничал, а на крыльце перед дверью постоял немного - Даэмон полагал, что по его возвращении из цветочного магазина Эдвина уже вернётся с работы, - подумал, представил, как рассердится жена из-за цветов... если они действительно окажутся ею нелюбимыми, как, впрочем, и он сам.
После глубокого вздоха Даэмон навалился на створку, но в итоге так и остался на улице. В навалившемся облегчении он ловким движением руки достал из кармана рубашки ключ и через несколько секунд очутился в прихожей. Как подсказывали часы в гостиной, Эдвина вернётся где-то через пятнадцать минут. Ещё была уйма времени на подготовку либо к празднику, либо - скандалу. Собственно, они и не ругались никогда, даже после того случая, когда слабохарактерный супруг по неосторожности разнёс шкаф в спальне.
Даэмон сидел на диване и пялился на розы, которые по возвращении сразу же поставил в вазу на единственном в гостиной журнальном столике. Он не верил в собственные силы, потому как все надежды возложил на эти - как заверил продавец - колдовские цветы, хватавшие сердца девушек так же, как дорогущие подарки и огромные деньги.
Услышав, как щелкнул замок входной двери, доселе пребывавший в трансе Даэмон дёрнулся так резко, что вздрогнул задетый им журнальный столик. В ту же секунду он к своему ужасу обнаружил, как заваливается ваза с розами, в следующее мгновение оказавшаяся в его твёрдой хватке.
Не вымолвив ни слова, Эдвина промелькнула в арке, соединявшей прихожую с гостиной, и, как было заведено в этом доме, уплыла в спальню переодеваться в домашнее.
Кое-как Даэмон разорвал сковывавшие его цепи неуверенности, вышел из гостиной и остановился у основания лестницы на второй этаж. Последние секунды он только и делал, что умолял судьбу хотя бы в этот раз порадовать его и супругу, правда, когда наверху послышались шаги, Даэмон заметил, что держит вазу перед собой, когда как им изначально планировался сюрприз. И он спрятал вазу за спину.
И вот Эдвина появилась на лестничной площадке. От одного её взгляда, становившегося серьёзным и проницательным при виде слабохарактерного супруга, всё тело бросало в дрожь. Такое поведение Эдвины говорило само за себя: супруг в очередной раз наломал дров, или же собирался это сделать. Пока она приближалась, Даэмону всё сильнее и сильнее хотелось взять и убежать. Эдвина всё равно потом не поинтересуется, что тогда творилось с её мужем.
Спустившись, Эдвина остановилась и, посмотрев на Даэмона, равнодушно спросила:
-Почему ты стоишь здесь?
-Хочу тебе кое-что сказать, - бегло ответил пробитый дрожью Даэмон, и тут же неуклюже вытащил из-за спины, едва не выронив из рук, вазу с колдовскими цветами, а затем, зажмурившись со страху, закончил. - С Днём Влюблённых тебя, Эдвина!
Какое-то время они стояли молча. Даэмона, когда он наконец-то осмелился открыть глаза, самого насторожила затянувшаяся тишина. Поднимая на жену глаза, он услышал чих и испугался. Эдвина отошла от него к стене, закрыв половину своего прекрасного лица ладонью, а затем чихнула ещё раз.
Ещё до броска вопроса Даэмон смекнул, что супруге явно не пришлись по душе цветы. Однако сильнее его волновало, почему она начала чихать, да притом - так часто.
-Дорогая, что с тобой? - взволнованно спросил он, подавшись к ней с вазой в руках.
Не перестававшая чихать Эдвина с диким ужасом воззрилась на розы и, выставив руку перед собой и отвернувшись, повелительно вскрикнула:
-Выбрось их!
Не мешкая, Даэмон "избавился" от роз и вернулся к супруге, которая уже твёрдо стояла на ногах и оправлялась от внезапного испуга. Главное - она перестала чихать.
-Прости! - начал извиняться взвившийся и сгорбившийся Даэмон. - Я не знал, какие тебе нравятся цветы, вот и купил те, которые якобы нравятся всем девушкам!
Эдвина подождала, пока он стихнет, а после сказала:
-Я бы тоже хотела наслаждаться ароматом умирающих в вазе роз и любоваться ими, не будь у меня аллергии на них.
А он хотел её порадовать, но в очередной раз опростоволосился. Только сегодня у него это получилось немного по-другому: пострадала супруга - зато он узнал о ней, на практике, кое-что новое.
С каждой следующей неудачей Даэмон всё больше и больше сомневался в своих попытках показать себя достойным и способным, и в данный момент, с виноватым видом стоя перед выжидавшей Эдвиной, был готов совсем опустить руки. Даже если он и сделает так, вскоре желание сделать жене "добро" напомнит о себе, ведь навсегда оно не пропадает.
-Тогда, - скромно заговорил Даэмон, исподлобья взглянув на супругу, - чего тебе хочется?
Эдвина постояла перед ним, потом повернулась и зашагала к гостиной.
-Покоя, только и всего, - подходя к арке, сказала она, и внезапно остановилась. - Но ты явно не способен подарить мне его. Каждый день новая неприятность.
-Понимаешь, всё, что я делаю, изначально должно было тебя порадовать, прибодрить, а так же показать меня с лучшей стороны, но всё получается иначе.
-Знаю. Но только я никак не могу понять: зачем ты продолжаешь пытаться мне угодить, если мы с тобой и без того муж и жена?
Даэмон немного смутился, но Эдвина, так и стоявшая к нему спиной, задала хороший вопрос. Даэмон быстро собрался и как можно решительнее ответил:
-Потому что это одна из прелестей супружеской жизни: один одаривает другого, лишь бы быть любимым и полезным.
-Но ведь ты и так такой.
Несмотря на равнодушие, с которым Эдвина сказала последнее, Даэмон ощутил чувство, о котором мечтал с самого начала их совместной жизни. И всё же равнодушие девушки угнетало его и вынуждало думать, что с ним Эдвина несчастна.
-Ты так считаешь, - почесав затылок, сказал Даэмон. - Ты же напоминала о неприятностях с моей стороны.
-От них никто не застрахован, - устало произнесла Эдвина. - Но они по крайней мере разбавляют тишину в стенах этого дома, а может - и всего города, а это уже доказательство того, что от тебя может быть польза.
С этими словами она ушла в гостиную.
Всё-таки, размышлял Даэмон, забавно вышло: на самом деле он был любимым Эдвиной. А ему казалось, что любовь достигается исключительно заботой и поступками, даже - он и подумать не мог, - действиями, сулившими серьёзные проблемы как с финансами, так и со здоровьем.
Он стоял, думал, и не мог понять, как поступить - обрадоваться полученным объяснениям или же по привычке не поверить сказанному Эдвиной? Когда Даэмон новострил слух, то снова услышал частое чихание, и стремглав понёсся спасать супругу от вазы с колдовскими цветами.
Работа №2
Техасский городок Рио-Гранде расположен всего в тринадцати милях от границы с Мексикой. Если пройти еще десять миль вглубь, то дорога приведет в Акунья, приграничный мексиканский городишко. Сейчас границу патрулируют пограничники, но два века назад, во времена Дикого Запада, местные жители постоянно перемещались из Мексики в Техас и обратно, занимаясь мелкой контрабандой. Счастливое было времечко! Организованной полиции тогда не существовало, а для поддержания порядка город нанимал шерифа и пару-тройку крепких ребят ему в помощники. Надо сказать, что само население имело больше сознательности, чем сейчас, и само ловило преступников, в меру своих сил. А чтобы население знало, кто сегодня преступник, помощники шерифа расклеивали на стенах домов плакаты с именем очередного врага общества. Иногда даже на них красовались портреты, особенно, если у шерифа было желание поймать бандита живьем.
И вот однажды, Том - долговязый и рыжий помощник шерифа, отдирал старый плакат от стены ратуши, и собирался наклеить новый, как кто-то окликнул его:
- Карамба! Что это ты делаешь?
Том с грациозной медлительностью бегемота развернулся на голос, намереваясь провести воспитательную работу с его владельцем, но был вынужден сдать назад - холодное дуло блестящего "миротворца" уперлось ему точнёхонько в переносицу.
- Э-э-э, - замычал Том и очень осторожно потянулся за своим револьвером, надеясь, что делает это незаметно.
- Даже и не думай! - предупредила его хозяйка "миротворца": - Ну-ка, отвечай немедленно, зачем сорвал мой портрет?
Помощник шерифа скосил глаза на сорванный плакат и впервые что-то недоброе шевельнулось у него в душе. С пожелтевшей картонки на него смотрела Эль Дьяболика, лютая разбойница, регулярно громившая банк Рио-Гранде и почти всех зажиточных жителей.
- Мэ-эм, - проблеял Том, - сожалею, мэ-эм, но в городе появился человек, пострашнее вас.
- Ой-ла! - край дула пребольно ткнул Тома в переносицу. - Что ты говоришь?! И кто он?
Стараясь не делать резких движений, Том развернул свежий плакат:
"Джон Кармайкл, - гласила на нем надпись, - живым или мертвым".
- Даже без рисунка, - пренебрежительно фыркнула Дьяболика. Она пробежала глазами по буквам, на мгновение остановившись на сумме награды:
- Что он сделал?
Том уже к тому моменту почти дотянулся до рукоятки своего револьвера, снова замер:
- Убивает женщин, - пояснил он. - На его счету уже пять девушек, одна из которых - дочь прокурора.
- Убивает просто так? - удивилась Эль. - Без причины?
Ответа на вопрос ей не суждено было дождаться - Том выхватил оружие, но больше ничего сделать не успел. Дьяболика нажала на спусковой крючок, и "миротворец" выплюнул в голову незадачливого помощника смертельный свинец.
- Э буэно, - пробормотала она, приклеивая на стену старый плакат со своим изображением, - так будет много лучше. А с сеньором Кармайклом стоит познакомиться поближе.
Она свернула новый плакат в трубочку и перешагнув через бездыханное тело Тома, двинулась в сторону салуна.
***
- Джон Кармайкл? - пузатый владелец питейного заведения с добродушной миной разглядывал известную разбойницу. - Да, он бывал здесь. Совсем недавно. У него неприятности?
Дьяболика выпростала из разреза пончо руку и высыпала на стойку горсть патронов:
- Я плачу пулями, - сообщила она, - ты можешь взять сам, или их доставит мой кольт. Выбирай!
Добродушие на лице толстяка сменилось кислым выражением. Он посчитал патроны, поскреб в затылке и согласно кивнул:
- Окей, мне не нужны неприятности, мэм. Тем более, шкура у меня одна, а тут плата на целых пять дыр...
- Умно, - одобрительно кивнула Эль и напомнила, - Джон Кармайкл, где его найти?
К её удивлению салунщик не стал разводить руками или закатывать глаза к потолку. Он смахнул патроны со стойки в ящик и коротким, почти незаметным со стороны жестом указал на столик в углу:
- Сидит здесь, уже почти час, - доверительным шепотом сообщил он, - а выпил бурбона всего-то на два пальца...
Эль снова кивнула и направилась к выходу, но у самых дверей изменила направление и оказалась у столика, на который указал хозяин. За ним сидел хорошо одетый господин, благоухающий дорогим одеколоном. В тонких пальцах он вертел пустой стакан и, казалось, вовсе не интересовался происходящим вокруг, полностью погрузившись в свои мысли.
- Мистер Кармайкл? - прервала его медитацию Эль. - Простите, сэр, у меня сообщение для мистера Кармайкла.
Мужчина вздрогнул и поднял на неё глаза:
- Боже! - произнес он. - Как ваше имя, богиня?!
Эль удивленно моргнула и машинально сделала шаг назад.
- Нет, нет, подождите! - заторопился Кармайкл. - Я не хотел вас напугать! Прошу, присядьте! Я объяснюсь.
Держа ладонь на рукояти "миротворца", Эль приблизилась и осторожно опустилась на краешек стула:
- У меня для вас сообщение, - повторила она и, заметив неестественную бледность на лице собеседника, спросила:
- Вы себя хорошо чувствуете?
- Нет, - мотнул тот головой. - И я должен объясниться... Хотя... А что за сообщение?
Эль бросила на стол свернуты плакат:
- Это про вас?
Кармайкл развернул бумагу и бегло прочитал объявление:
- Н-не знаю, может быть... - пробормотал он. - Имя - моё.
- Так вы и впрямь убиваете женщин?
- А... - мужчина вдруг смутился и розовый цвет вновь вернулся на его бледные щеки. - Я как раз хотел вам рассказать. Понимаете, это все из-за чувств. Вот вы знаете, что такое любовь?
Разбойница вопросительно приподняла бровь:
- Любовь... ну, это чувство, да, - неуверенно произнесла она. - А вы? Вы знаете?
- К сожалению, да, - признался Кармайкл. - Я испытываю её почти всегда, когда вижу прехорошенькую женщину. Она поглощает меня, и я растворяюсь, теряю себя. Понимаете?
Эль осторожно кивнула:
- Продолжайте.
- Это невыносимо - потерять себя, - рассказывал Кармайкл, - вы не можете себе представить! Кто ты, что ты в этом мире, все перестает иметь значение. Это мука!
- Похоже на болезнь, - предположила Эль.
- Именно! - обрадовался Кармайкл. - Любовь это болезнь! До того момента, пока я не понял этого, меня не покидало желание прекратить свою жизнь. Но теперь все изменилось! Если это болезнь, значит надо просто её лечить. Согласны?!
- Си, - Дьяболика кивнула еще раз.
- Прекрасно! Но как лечить? Ответ прост - для того, чтобы перебороть заражение, надо устранить источник заразы. Это было для меня гениальным открытием! Впервые я почувствовал себя человеком, мужчиной...
- Когда убили первую свою возлюбленную? - уточнила Эль.
- Совершенно верно! - простодушно подтвердил Кармайкл. - Это оказалось совсем несложно - девушка спала в беседке и была прекрасна! Но когда я перерезал ей горло, её красота, источник заразы, исчезли. Я был свободен!
- Ой-ля...
- К сожалению, в мире очень много девушек, и все они распространяют заразу. А я, видимо, очень к ней расположен. Так же и с вами, - Кармайкл виновато развел руками и вынул из кармана сюртука бритву, - вы ведь согласитесь, что умереть лучше, чем нести в мир инфекцию?
***
Шериф Джекоб возвращался домой, когда за спиной услыхал перестук копыт. Он развернулся, машинально хватаясь за револьвер, но прогремевший выстрел и сброшенная пулей на землю шляпа, заставили его замереть. Всадница в черном на черной, как смоль лошади, стремительно приближалась.
- Проклятье, - прошептал Джекоб, - Дьяболика!
- Хола, сеньор, - поздоровалась разбойница, остановив конягу, едва не задавив при этом шерифа. - У меня к вам предложение. Мои портреты на стенах города, их пора обновить.
- Но, у нас есть, кому занять это место, - возразил Джекоб, - он больной психопат, убивает девушек...
- Си, - кивнула Эль, - он искал лекарство от любви. И нашел его....
Она отвязала от луки седла веревку и бросила её шерифу. Тот поймал и машинально потянул, позади лошади что-то шевельнулось в дорожной пыли.
- Матерь божья! - прошептал Джекоб.
На веревке висело безжизненное тело Кармайкла.
- Хорошее лекарство - смерть, - усмехнулась Эль, - лечит от всех болезней.
Она окинула взглядом побледневшего шерифа:
- Сеньор, вы как себя чувствуете? Не захворали?
Работа №3
Валентинов день в тридевятом царстве
Было уже заполдень, когда, наконец, Карга проснулась и, вытащив из-под одеяла свою костлявую руку, потерла глаза. Поморщившись, она повела ноздрями.
«Чур», - пробормотала она и села на печи, свесив ноги.
-Чем это воняет? – недовольно проворчала Карга, принюхиваясь. – Мышь что ли сдохла, али принесла кого нелегкая?
Запах был незнакомый, и Карга напрягла по-старчески подслеповатые глаза, всматриваясь в полумрак. Зима выдалась снежная и окна замело. Пасмурное небо не давало лучам солнца никакого шанса пробиться через щели избушки. Карга достала из печи тлеющую головешку и дунула на нее. Однако вместо того, чтобы разгореться, головешка рассыпалась, обдав Каргу едким дымом.
-Да чтоб тебя, - выругалась Карга и, накинув платок из кошачьей шерсти, дернула ручку двери.
Дверь покачалась и упала внутрь, впустив следом за собой огромный сугроб.
Карга снова выругалась, на этот раз нецензурно. Поток света ворвался в дом и огромный букет красных роз, стоящий на крыльце показался во всей красе.
Прервав ругань на полуслове Карга потерла глаза и полезла за очками.
-Это что такое? – пробормотала она. – Леший что ли принес?
Рядом с букетом лежала открытка.
-С днем святого Валентина, - причитала Карга.
Она покрутила открытку в руках, понюхала ее и даже попробовала на вкус, после чего засунула костлявую пятерню под платок и почесала макушку.
-Обормот! – гаркнула Карга, - где тебя носит дармоед, ты почему за домом не следишь, мышей не ловишь?
Старый, коротко постриженный кот, лениво потянувшись, спрыгнул с печи и уселся у ее ног.
-Дык праздник жеж, Каргуша, поклонник приходил, - промурлыкал он.
Карга задумалась.
-Что за праздник, что хотел? – уставившись на кота пристальным взглядом, спросила она.
Выгнувшись несколько раз и потянувшись, кот нежно заурчал:
-Каргуша, сегодня жеж четырнадцатое февраля, день святого Валентина – праздник всех влюбленных.
-А я то тут причем? – удивилась Карга
Кот замялся и залез ей на плечо.
-Любви хотел, - шепнул на ухо, и снова прыгнул на печь.
-Где ж я ее возьму, любовь то, - удивленно проворчала Карга и взяла букет.
Она покрутила розы в руках, понюхала и откусила бутон, но тут же, поморщившись, выплюнула.
-Фу гадость какая, - выругалась она, - натащат всякий ненужный хлам, и еще просят, то им дай, се подай.
Наверное, она ворчала бы еще долго, но еловая ветка над головой хрустнула, и вместе со снегом к ее ногам свалился Леший.
-Привет Карга, с праздником тебя!
-Это ты что ль приволок? – спросила Карга тыча ему в морду букетом.
-Не ну ты же знаешь, я такими глупостями не балуюсь, я вот, - Леший запустил лапу под мышку и соскреб с себя пол дюжины блох.
-Свеженькие, три дня на себе растил, кровушкой своей кормил, нальешь стопочку? А то со вчерашнего дня во рту ни капли не было, сушняк замучил. Под такую закусочку грех не выпить!
-Ты ж на Новый Год клялся, что завязал? – съязвила Карга.
-Дык это когда было? В прошлом году, – по слогам произнес Леший и развел руками.
- Нальешь стопочку? – слащаво попросил Леший и, обняв Каргу, прижался к ее щеке волосатым лицом.
-Отстань! – брезгливо поморщилась Карга, отталкивая Лешего.
-Я тебе дом приберу, - не унимался он.
-Дверь почини, и снег убери, - прикрикнула она.
-И веник этот выброси, - добавила она, бросив в Лешего букет.
-Нальешь тогда? – расплылся Леший счастливой улыбкой.
-Работа сначала! – приказала она и залезла на печь.
Леший встал на четвереньки и лапами по-собачьи соскреб снег. После чего, кряхтя, поднял дверь и приставил к избе.
-Нет, так не годиться, нормально сделай, - командовал Карга.
-Дык как я сделаю нормально без инстрУмета?
-Иначе выпивку не получишь! – возмутилась Карга.
-Каргуша милая, ну сжалься, со вчерашнего дня во рту росинки не было, помру жеж!
-Не ныть! – рявкнула Карга.
Кряхтя и охая Леший повесил дверь и тяжело дыша уселся на пол.
-Все соки высосала! Не женщина – пиявка, - причитал он, поскуливая.
-Как ты меня достал, уж сдох бы наконец, а то все обещаниями кормишь, - не сдержалась Карга.
Она слезла с печи и посмотрела на дверь.
-Халтурщик! – обреченно сказала она, - иди, налью, дармоед!
Леший тут же подскочил и побежал в дом.
Карга открыла подпол и достала графин.
-А две стопочки нальешь? – взмолился Леший.
Забирай и вали от сюда, чтобы духу твоего здесь не было, - сказала Карга и протянула графин Лешему.
-На еловых веточках, настоечка моя любименькая!- Леший схватил графин и приплясывая побежал к выходу, - , Каргушенька долгих лете тебе родная и жениха хорошего!
-Пьянь, - выругалась Карга, заметив, что Леший не выбросил розы, и, злобно швырнув букет в ступу.
Она залезла на печь, однако, стоило ей задремать, как в дверь постучали.
-Кого еще принесло? – недовольно крикнула Карга.
-Открывай, - раздался голос Кощея.
-Что надо?
-С праздником хочу поздравить! Забыла что ль! Валентинов день!
-Ты что агентом заделался? Валентинками приторговываешь? – отшутилась Карга.
-Ты же знаешь, у меня к тебе сильные чувства и я хочу серьезных отношений! Откроешь, наконец, - прохрипел Кощей.
-Сам открывай, только дверь не урони, - сказала Карга.
Немного похрипев, Кощей приоткрыл дверь и протиснулся в образовавшуюся щель.
-А подарок где? – ехидно спросила Карга.
-Какой подарок? – изумился Кощей.
-К празднику!
-Ты же знаешь, Карга, я жмот.
-Что тогда приперся, - недовольно проворчала Карга.
-Какая ты все-таки грубая деревенская баба, - сказал Кощей и покачал головой, - никакого шарма в тебе нету, никакой изюминки! Кто такую, кроме меня любить будет!
-Хватит мне уши компостировать, говори, зачем пришел! – перебила его Карга.
-За любовью! – протяжно прохрипел Кощей и схватил Каргу за ногу.
-Чего?! Ты на себя посмотри, у тебя после восьмой сотни курсов химеотерапии ни волос, ни ресниц не осталось, да и яйцо одно отрезали – какая любовь, о чем ты?
-А я еще очень даже могу, - самодовольно заявил Кощей и попытался стащить Каргу с печи.
-Отвали, - рявкнула Карга и пнула Кощея. – Девок по лесам лови и про любовь им рассказывай.
-Ну, так с девками у меня просто секс, - взмолился Кощей, - а к тебе чувства!
-Ты меня уже за*бал, - не выдержала Карга, - вали отсюда.
Кощей плюхнулся на колени и зарыдал:
-Ты разбила мне сердце!
-Поспать не дают, любовнички блин!- пробурчала Карга, села в ступу и вылетела из избушки.
Не успела она пролететь и сотни метров, раздался оглушительный свист, и обрюзгшая фигура Соловья-разбойника преградила ей дорогу.
-Пшел вон! – закричала Карга, я по правила летела и ничего не нарушила!
-Скоростной режим! – самодовольно ответил он и протянул ей радар, показывающий 59 км/ч.
-Где ж здесь нарушение? – не унималась Карга, шестьдесят разрешенная скорость! А над лесом все девяносто!
-А в честь празничка, Соловушке штрафчик заплатить!- завел струю песню Соловей-разбойник.
Карга напряглась и пожалела, что отдала настойку Лешему. Тут она вспомнила про букет.
-Розами возьмешь в честь праздничка? – спросила она и, не дождавшись ответа, всучила их Соловью.
Он запел ей что-то нежное в ответ, но она врубила шестую передачу и понеслась прочь.
Не прошло и пяти минут спокойного полета, как ступа влетела в облако образованное розовыми воздушными шариками. Потеряв управление, она вошла в штопор и рухнула на землю.
-Это что еще за хрень? – удивилась Карга, вылезая из ступы и растирая расшибленный лоб.
«Здесь проходит фестиваль ко Дню влюбленных», - прочитала она надпись на плакате и посмотрела по сторонам.
Несколько продавцов в розовых костюмах тут же подскочили и наперебой начали предлагать ей различные побрякушки.
-Да отстаньте, зачем мне это нужно! – взмолилась Карга. Однако продавцы плотным кольцом обступили ее, не давая шансов сбежать без покупки.
-Посмотрите, какие миленьки котики, - распевно сюсюкая, тараторила девушка, размахивая розовыми бесформенными комками из искусственного меха.
-Шарики купите шарики, - гундел в ухо прыщавый подросток.
Поняв, что ни сбежать, ни взлететь ей не дадут,
-Хочу шубу из меха розового осетра! – выкрикнула Карга изо всех сил, желая перекричать собравшуюся вокруг нее толпу.
-Вы на себя ищите или в подарок, - поинтересовался высоки молодой человек с табличкой «менеджер».
-На кота! – выпалила Карга, самодовольно улыбаясь в полной уверенности, что поставила невыполнимую задачу.
-Вот, пожалуйста, - сказала подскочившая девушка, протягивая Карге пачку презервативов.
«Ты что дура», - хотел выпалить Карга, но подумав, положила упаковку в карман. «Сойдет на штраф Соловью», - решила она и, взяв в руки метлу, попыталась разогнать назойливых продавцов.
-С вас триста рублей, - закричала возмущенная продавщица.
-На, лови, юбилейный!
Щелчком пальцев Карга подкинула в воздух рубль-невозвращенец и взлетела вверх.
С трудом пробившись сквозь тучу розовых шариков, она порулила к дому, притормаживая в местах, где обычно устраивал засаду Соловей-разбойник. В прочем делать это уже не было необходимости. С веток раздавался пьяный свист, свидетельствующий о том, что его шайка уже давно празднует день святого Валентина.
-Ну и денек, - тяжело вздохнув, пробурчала Карга, паркуя ступу через трубу на печке.
-Кощей ушел, - отчитался Обормот, вылезая из-под одеяла и заискивающе виляя хвостом, в надежде на подарок.
-Вот тебе, - Карга протянула коту пачку презервативов.
-Ну, ты даешь, - сказал кот расстроено, но упаковку взял, потому что презервативы – это не розы, вещь нужная, практичная и в хозяйстве сгодится.
-Все отвали теперь, я спать хочу, - буркнула Карга, но в дверь снова постучали.
-Кто там еще? – не скрывая раздражение и недовольство спросила Карга.
-Ваш пра-пра-пра-внучатый восьмиюродный племянник Ванечка, - раздалось из-за двери, - я вас уже с утра дожидаюсь, хочу с праздником поздравить.
Дверь отворилась, и на пороге появился молодой человек лет двадцати пяти с букетом роз.
«По-моему у меня дежавю», - подумала Карга и взяла букет.
-Мне их уже сегодня дарили, правда, не знаю кто. Под дверь подбросили, - сказала она, напряженно всматриваясь в уже порядком увядшие цветы.
-Желаю вам счастья здоровья и долгих лет жизни, - выпалил растерявшийся Ваня.
-Говори, что надо, зачем пришел, - строго спросила Карга.
-Хотел с праздником поздравить, - снова промямлил Ваня.
-Поздравил, вали, - скомандовала Карга.
-А чай? – возмутился Ваня.
-Чаю ему, а еще чего надо? – возмутилась Карга.
-Я собственно на счет наследства пришел, маменька прислала спросить на кого вы избушку завещать изволите.
-Чего? – изумленно спросила Карга.
-Ну, домик ваш, кому после вас достанется? Надо уже сейчас об этом позаботиться, а то понабегут потом родственнички.
-А с какого хрена он должен кому-то достаться? – недоумевала Карга.
-Избушка то ваша, приватизирована? – спросил Ваня.
-Чего? – переспросила Карга.
-Ну как это объяснить, она у вас в собственности или вы ее арендуете?
-В собственности, конечно!
-А после вас кому она достанется, не задумывались?
-После меня? – Карга удивленно уставилась на юношу, - Ты что планируешь меня пережить?
-Ну, я, - замялся Ваня, - мне хотя бы регистрация нужна.
-Ишь чего, мала мне алкаша Лешего, да Обормота в нахлебниках, еще тебя сюда прописать? А коммуналку кто за тебя платить будет?
-Какую коммуналку? - удивился Ваня.
-За свет, за воду, за отопление, за вентиляцию, кто заплатит?
-Так здесь же электричества нет, а водопровода подавно! – изумленно прошептал Ваня, всматриваясь в убогую обстановку избушки.
-Электричества нет, а солнечный свет есть, вон на крыше посмотри – на датчики дождя и ветряки поставили, теперь бесплатно ни попьешь, ни выдохнешь.
-А налоги? На охоту, на рыбную ловлю, на грибы с ни ягодами! – не унималась Карга.
Ошарашенный Ваня попятился к выходу.
-Уж нет, - сказала Карга, коли пришел, без ужина не уйдешь, - Обормот!
Раздевайся, в баньке, попаришься, потом поужинаем.
-Не, я, пожалуй, пойду, - сказал Ваня и сделал попытку уйти.
В ту же секунду Обормот спрыгнул с печи и, впившись когтями, проехался по телу молодого человека. Одежда лоскутками свалилась вниз.
Перепуганный юноша оказался абсолютно голым. Он стоял смущенно под изучающим взглядом Карги закрывая ладонями низ живота, не в силах ничего ни сказать, ни сделать.
-Я не смогу, - бормотал он смущенно, - и вообще, у меня девушка есть.
-В баню его – скомандовала Карга и топнула ногой. Ваня взлетел в воздух и плюхнулся в котел с кипящей водой. Кот, взяв палку-толкалку, помешал воду.
-Долго не держи, переваришь, - сказала Карга.
Обормот кивнул головой, и тело Вани подлетело вверх, немного повисело в воздухе, после чего медленно пристроилось на печной шампур.
-Хоть поужинаем сегодня, - сказала Карга, наблюдая как Обормот развалился рядом с медленно вращающимся шампуром и вылизывает свои лапки.
-Неплохо получилось, только костлявый очень, - сказала Карга, закончив с ужином. – Вон целая ступа отходов с него, - куда вот теперь их девать? В печь не бросишь, найдут, заставят еще утилизационный налог платить.
-Может подарить кому? Праздник ведь? – предложил Обормот.
-А кого мы еще не поздравили? – спросила Карга.
Кот задумался и почесал лапой за ухом.
-Змея-Горыныча! – ответил он подумав.
-Точно! – воскликнула Карга. Она подняла с пола завядшие розы.
-Принеси как живой воды, - попросила она, - мы их сейчас освежим!
Побрызгав на букет, она положила его в ступу к Ваниным костям и скомандовала:
-Лети к Горынычу, поздравь его с днем всех влюбленных! – и трижды щелкнула пальцами.
-Ну а я спать, - сказала она коту и полезла на печь.
Работа №4
Ну вот, ещё одна дура тащится… Сейчас опять будет рыдать и цветки обрывать, хорошо, если не весь куст целиком с корнями вытащит.
Руки бы повыдергать тем, кто это гадание придумал!
«Любит - не любит…»
И не доходит до них, убогих, что у ромашки лепестки двойные, то есть, как ты их не обрывай – хоть зигзагом, хоть по кругу – всё равно выйдет чётное число, а значит: «не любит».
Попадаются, правда, иногда продвинутые, у которых вариантов больше:
«Любит – не любит, плюнет – поцелует, к сердцу прижмет – к черту пошлет, замуж возьмёт».
Такие еще хуже… Это же элементарная математика: чтобы желаемое получить, элементов должно быть 14-28-56… И так далее. А теперь вспоминаем теорию вероятности. Сколько шансов найти цветок с таким количеством лепестков? Нет, можно и промежуточным вариантом обойтись: к сердцу прижатой стать или поцелованной. Но ведь и упёртые особи попадаются, которым только замуж и никаких компромиссов!
И обрывают бедный кустик до нужного результата… А размножаться как? На лысые стебли ни одна моль не позарится, не то что приличные насекомые.
Шли бы на одуванчиках гадать – у них корзинка густая, не зря же называются сложноцветными. Пока до тычинок доберутся, лепестки обрывать замаются. Да и смухлевать можно, в случае чего, кто ж разберет – одну частичку пальцы захватили или несколько? А еще лучше – пусть волосья свои обрывают. По одному. Пока щипать будут – все мысли о замужестве выветрятся.
А если и это не поможет – пусть сидят и надеются, что на лысую черепушку любитель найдется, такой же, умом скорбный.
Любовь-то она – зла…
Работа №5
Крохотное воздушное создание, ловко огибая стволы деревьев, быстро двигалось в предрассветном сумраке старой дубравы. Две пары прозрачных крыльев, напоминавших пчелиные, мелодично посвистывали в полете, перенося хозяйку с цветка на цветок. Элоэйя, так звали эту цветочную фею, спешила домой после ночного бала. Вторую ночь домом ей служил душистый серебристо-белый мирабилис, раскрывающийся в сумерках и запечатывающий свою чашечку ранним утром.
Непонятный шум насторожил и заинтересовал ее. Свернув с намеченного пути, она, перелетев через густые кусты, оказалась на опушке небольшой поляны. Опустившись на широкий лист, фея во все глаза разглядывала происходящее. Три огромных тролля уже успели истоптать всю траву своими огромными сапожищами и заметно изломали окрестные кусты. Двое здоровяков пытались научить уму-разуму третьего, который совершенно не желал учиться. Размахнувшись огромной дубиной, он со страшным грохотом обрушил ее на могучий ствол ближайшего дуба. Противника, конечно, засыпало щепками и мелкими веточками, но серьезного вреда тот не ощутил. Отбросив в сторону расщепленную ручку дубины, тролль бросился в рукопашную. С веселым азартом Эло наблюдала за бурными событиями. Вот огромный кулак соприкасается с длинным и толстым носом противника: «Блямц!» Во все стороны летят зеленые брызги, нос сворачивается на сторону, а бородавка, его украшавшая, приплющивается и меняет цвет на нежно-сиреневый. «Бряк!» - подошва сапога врезается прямо в округлое пузо второго соперника, и тот мешком валится в кусты, доламывая торчащие ветки.
Солнечный луч упал прямо на морду тролля, ярко осветив редкую, зато толстую и рыжую щетину, неровно покрывающую все лицо(?).От яркого света маленькие глазки еще больше скрылись под мешковатыми и морщинистыми веками, нос, напоминающий сливу, сморщился. Между толстыми мокрыми губами фея с удивлением рассмотрела три зуба. Однако, луч, выявивший эту картину, ясно дал понять, что утро в самом разгаре, а до дома она еще не добралась. Элоэйя подпрыгнула и по кратчайшей прямой понеслась к своему цветку. Она едва успела проскользнуть между почти сомкнувшимися лепестками и, опустившись на цветоложе, долго переводила дыхание.
…А ночью ей внезапно приснился тролль. Он ласково улыбался и нежно покачивал фею на огромной ладони…
Элоэйя забросила вечерние прогулки по цветущим лугам и катания по озеру на лепестках лотоса, забыла дорогу на бальные поляны. Каждую ночь она теперь посвящала новому увлечению и, затаившись в густых ветвях, наблюдала за жизнью тролля. Имя у него было замечательное - Кхгрымшхорп. Его пещера, вернее землянка, находилась недалеко от ее цветочного домика. Каждый вечер она поджидала предмет своего внимания, присев на ветку кедра, нависающую над ямой-входом. Потом фея следовала за троллем и с замиранием сердца следила за его жизнью. В основном, это были охотничьи подвиги и долгий отдых после сытной трапезы. Ел он добытое мясо, слегка обжаренное в пламени костра. Еда запивалась огромным количеством пенного дурно пахнущего напитка, который хранился в глубине тролльей берлоги. Кроме этого, трижды она наблюдала встречи с другими троллями. Почему-то каждый раз они заканчивались потасовками.
А во сне она снова качалась на могучей волосатой руке или сидела на плече тролля, оглядывая с высоты окружающие красоты…
Однажды Кхгрымшхорп, заступив на тропе дорогу невысокому соотечественнику со странной прической, из которой торчали палочки и тонкие косточки, повел себя как-то непонятно. Он не издавал громких гортанных криков, не подскакивал, размахивая дубинкой, даже не пытался неожиданно достать лицо собеседника крепко сжатым кулаком. Вместо этого он заинтересовался совсем другой частью тела и с размаха звонко шлепнул этого тролля ниже спины. Получив в ответ полновесный удар по щеке, покачнулся и внезапно ощерился, обнажив зубы и дыры между ними. И тут фея поняла, что встреченный тролль – девушка! Это почему-то ужасно рассердило ее. Взвившись в воздух, она полетела прочь, не разбирая дороги. Свежий влажный ветер привел ее в чувство. Опустившись на лист кувшинки, Эло перевела дыхание и задумалась. Глядя на речные струи, неторопливо покачивающие ее лист-лодочку, она размышляла о своей жизни, ставшей в последнее время какой-то странной. И эти сны, необычные и такие навязчивые, и ее еженощные метания, да и сегодняшняя злость была очень похожа на ревность... «А, может быть, я влюбилась?» Эта неожиданная мысль сначала показалась фее смешной и нелепой, но, чем дольше она ее думала, тем точнее складывалась головоломка. Нельзя сказать, чтоб за свою достаточно легкомысленную, жизнь, она никогда не увлекалась противоположным полом. Были у нее и длительные романы, и короткие увлечения. Но ТАКОГО не случалось никогда. Сегодня она была готова отдать что угодно, за возможность занять место той трольчихи, с которой любезничал Кхгрымшхорп.
Прошло несколько дней, но Элоэйя все не могла избавиться от внезапной страсти. Днем она беспокойно ворочалась внутри закрытого цветка, то бессонно размышляя о происходящем, то проваливалась в жаркие и бесстыдные сновидения. Ночи, по-прежнему, посвящались негодному троллю. Подглядывая за ним, фея то дрожала от страха и жалости во время жестоких и многочисленных драк, то изводилось от ревности, наблюдая, как ее любимый ухаживает за другими девушками.
Наконец, понимая, что такая жизнь просто невыносима, она решила обратиться за советом к старой колдунье. Та жила за дальним лесом, и добиралась Эло до нее почти три ночи. Наконец она достигла цели.
Сбиваясь, краснея и смущенно отводя глаза, влюбленная фея рассказала свою странную историю. Колдунья, многое повидавшая за долгую жизнь, сумела скрыть удивление. Но молчала, задумавшись и перебирая многочисленные обереги, висевшие на груди. Затем, выбрав один, показала его Эло:
- Этот камешек мне подарил один легкомысленный эльф. Нет, его просьба не была похожа на твою. Он даже не был влюблен. Но безумно мечтал летать. Это желание просто сжигало его. Ломать природу волшебного существа - значит изменить его до донышка. Став крылатым, эльф обязан был потерять многие чувства, присущие эльфам, стать Другим, совершенно чужим своему роду. Не вняв голосу разума, он был согласен на все. И я дала ему крылья. Счастью его не было границ! Раз за разом взмывал он ввысь и стремительно летал в небесном просторе. Забыв о родных и близких, отвергнув любимую. Но через три месяца принес мне в подарок этот камень.
Фея вгляделась в самоцвет, лежащий на ладони старухи. Он казался черным, но внутри явственно вспыхивал красный огонек. Он колебался, как пламя на ветру, но ничего не освещал. Колдунья, бережно спрятав камень на груди, продолжила, сухо и жестко:
- А на следующий день, поднявшись на своих прекрасных крыльях выше облаков, эльф ринулся вниз. И не раскрыл их даже у самой земли… Подумай, девочка, прежде, чем просить меня.
Но Эло была настроена решительно и чужие истории не волновали ее. У нее была своя, самая важная и самая зовущая. Поэтому, она выпалила, глядя прямо в глаза колдунье:
- Я хочу, чтоб мы с Кхгрымшхорпом были одинаковые. Пусть он меня полюбит! Я знаю, ты все можешь, ты самая сильная колдунья!
- Да, я могу многое. Но я не могу обещать, что ты после этого будешь счастлива…
- Буду-буду, это самое главное, чего я хочу, самое важное…
- Хорошо, - устало и равнодушно произнесла колдунья. – Я могу превратить тебя в тролля. Ты станешь тролльчихой.
- Н-н-нет, - пробормотала ошарашенная малышка. – Как, тролльчихой? Такой огромной, толстой и волосатой? А мои крылышки? Мои чудные золотистые волосы?
- Ну, какие крылышки у тролля? – раздраженно сказала колдунья. – А волосы станут жесткими и курчавыми. Скорее всего, рыжими.
- А иначе нельзя? – растерянно и обижено спросила Эло.
- Можно. Я могу превратить твоего Кхгрымшхорпа . Он станет маленьким, как ты. Только, троллья основа очень неподатлива, поэтому облик у него останется прежний. Только уменьшится во много раз.
- Да-да-да, - радостно захлопала в ладошки фея. – Это как раз то, что нужно! Хочу-хочу-хочу! Пусть он станет маленьким троллем! А крылышки у него будут?
- Вот это можно, но, боюсь, что даже маленький тролль будет слишком тяжел для полета…
Колдунья выполнила свое обещание и сварила нужное зелье. Еще она послала быструю и сильную лань, которая за один день доставила фею, вместе с заказом, домой. С ними прилетела ворона, давняя подружка колдуньи. Именно она ловко и незаметно подлила троллю волшебный напиток. И наутро тот проснулся маленьким и с крылышками. Интересно, что это чудо пришлось на середину месяца, который местные жители называли фебриарий. Правда, зимы, со снегом и с метелями, в этих местах никогда не бывало. Ни в этом месяце, ни в предыдущих…
Конечно, фея и маленький тролль познакомились, изящная крылатая малышка очаровала могучего мужчину. Правда, покачаться на ладошке теперь не получалось, зато они гуляли рука в руке, глядя друг другу в глаза. Забывшись, Эло порой пыталась взлетать, но тут же смущенно опускалась на землю – крылышки ее друга только бессильно трепетали, не способные поднять его плотную тушку. Ах, это были сущие пустяки! Взаимное чувство захлестнуло обоих, они были искренне счастливы!
Но однажды, проснувшись поздно вечером, Кхгрымшхорп тоскливо спросил:
- Элка, а пива нет?...
- Подпись автора
Я не всегда ношу черное. Иногда я ничего не ношу.
- заблудилась в датах. А машины времени у меня нет((
Или проза будет считаться отдельно, а стихи - отдельно?
