С любым из нас случалось и случится…
Как это будет, знаю наперед:
он другом назовется, постучится,
в твою судьбу на цыпочках войдет…
Старик с академическим величьем
или девчонка с хитрым блеском глаз —
я не берусь сказать, в каком обличье
он предпочтет явиться в этот раз.
Он явится, когда ты будешь в горе,
когда увидишь, как непросто жить,
чтобы тебе в сердечном разговоре
наипростейший выход предложить.
Он будет снисходительно-участлив
и, выслушав твой сбивчивый рассказ,
с улыбкой скажет:
— Разве в этом счастье?
Да и к тому же любят-то не раз!
Да и к тому же очень под вопросом
само существование любви:
ведь за весной идут другие весны
и новое волнение в крови!
А важно что?
Солидный муж и дети,
чтобы хозяйство и достаток в дом…
Обман? Ну что ж, так все живут не свете,
и что предосудительного в том?
Он объяснит, что жизнь груба, жестока,
что время бросит всякий детский вздор,
и вообще не залетать высоко,
и вообще, зачем наперекор?
Я помню все.
Я слышу вновь как будто.
И мне, признаюсь, страшно потому,
что я сама — на час или минуту —
но все-таки поверила ему!
Да, да, к тебе он постучится тоже,
он пустит в ход улыбку, ласку, лесть…
Не верь ему, он жалок и ничтожен,
не верь ему, любовь на свете есть.
Единственная — в счастье и в печали,
в болезни и здравии — одна,
такая же в конце, как и в начале,
которой даже старость не страшна!
Не на песке построенное зданье,
не выдумка досужая, она —
пожизненное первое свиданье,
сто тысяч раз встающая волна.
Я не гадалка, я судьбы не знаю,
как будешь жить — смеясь или скорбя?
Но все равно всем сердцем заклинаю:
не позволяй обманывать себя!
Любовь, не знающая увяданья,
любовь, с которою несовместима ложь…
Верь, слышишь, верь в ее существованье,
я обещаю,- ты ее найдешь.
__________
Вероника Тушнова

Подпись автора

Всё знают и всё понимают только дураки да шарлатаны. (А.П.Чехов)

Когда идёте в мир чужой души,
Пожалуйста, снимите меч и шпоры.
Возможно, там застыла боль в тиши.
Укрылось горе за молчанья шторы.
Быть может, там бушует море слёз,
И дни наполнены страданьем и бедою.
Душе той принесите чашу рос,
И напоите ключевой водою.
А если там молитвенный покой
И доброты мерцающие свечи,
Останьтесь рядом помыслом своим
И обнимите за натруженные плечи.
Не смейтесь над блестящей мишурой
Чужих дорог и жизненных тропинок.
Кто знает меру брата своего?
Кто взвесил серебро чужих сединок?
Друг к другу в души - только босиком!
Не судиёй. Но братом и сестрою.
И дай нам Бог не ранить никого
Ни делом, ни булатом, ни строкою...

Ирина Вязова

Подпись автора

Всё знают и всё понимают только дураки да шарлатаны. (А.П.Чехов)

Ckazka, спасибо, что читаешь. Тогда ещё:

Валентин Гафт к Юрию Визбору.

«О Чести и Совести»

Попса дробит шрапнелью наши души,
Ее за это не привлечь к суду.
Часть поколенья выросла на чуши,
И новое рождается в бреду…
О, Солнышко лесное, чудо-песня!
Как мы в неволе пели, чудаки!
Пришла свобода, стали интересней
Писклявые уродцы-пошляки…
Слова — ничто, есть вопли вырожденья.
Тот знаменит, кто больше нездоров.
Кто выйдет петь без всякого стесненья,
Без совести, без страха, без штанов.
Где песня, чтобы спеть ее хотелось?
Слова — где, чтоб вовеки не забыть?
Ну, что горланить про кусочек тела,
Который с кем-то очень хочет жить?
С телеэкрана, как из ресторана,
Для пущей важности прибавив хрипотцы
Они пудами сыплют соль на раны,
Как на капусту или огурцы.
В халатике бесполая фигура
Запела, оголившись без причин…
Противно это. Спой нам, Юра,
О женской теплоте и мужестве мужчин.

Подпись автора

Всё знают и всё понимают только дураки да шарлатаны. (А.П.Чехов)

Есть три эпохи у воспоминаний.
И первая - как бы вчерашний день.
Душа под сводом их благословенным,
И тело в их блаженствует тени.
Еще не замер смех, струятся слезы,
Пятно чернил не стерто со стола -
И, как печать на сердце, поцелуй,
Единственный, прощальный, незабвенный...
Но это продолжается недолго...
Уже не свод над головой, а где-то
В глухом предместье дом уединенный,
Где холодно зимой, а летом жарко,
Где есть паук и пыль на всем лежит,
Где истлевают пламенные письма,
Исподтишка меняются портреты,
Куда как на могилу ходят люди,
А возвратившись, моют руки с мылом,
И стряхивают беглую слезинку
С усталых век - и тяжело вздыхают...
Но тикают часы, весна сменяет
Одна другую, розовеет небо,
Меняются названья городов,
И нет уже свидетелей событий,
И не с кем плакать, не с кем вспоминать.
И медленно от нас уходят тени,
Которых мы уже не призываем,
Возврат которых был бы страшен нам.
И, раз проснувшись, видим, что забыли
Мы даже путь в тот дом уединенный,
И задыхаясь от стыда и гнева,
Бежим туда, но (как во сне бывает)
Там все другое: люди, вещи, стены,
И нас никто не знает - мы чужие.
Мы не туда попали... Боже мой!
И вот когда горчайшее приходит:
Мы сознаем, что не могли б вместить
То прошлое в границы нашей жизни,
И нам оно почти что так же чуждо,
Как нашему соседу по квартире,
Что тех, кто умер, мы бы не узнали,
А те, с кем нам разлуку Бог послал,
Прекрасно обошлись без нас - и даже
Все к лучшему...

1945 / Анна Ахматова/

Подпись автора

Беда, когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой. /Я. Гашек/

И так бывает... Эх.

Подпись автора

Z

С чего вы взяли, что счастливая, везучая?
Я просто правдою своей других не мучаю…
С чего вы взяли, что в глазах моря отчаянья…
Моя душа – совсем не ваше достояние…
С чего вы взяли, что всегда везло с мужчинами,
Что не рыдала от обид ночами длинными?
Что не молила о любви прекрасной шёпотом?
А жизнь всегда со мной делилась горьким опытом…
С чего вы взяли, что пришла на всё готовое?
И что за умершей надеждой будет новая?
И что глаза мои блестят не от усталости?
Я просто слишком не люблю слезливой жалости…
С чего вы взяли, что не падала стремительно?
И что всегда была весёлой и общительной?
И что на сердце были раны не глубокими…
Бывает… близкие становятся далёкими…
С чего вы взяли, что немыслимо богатая?
Со мной делились вы бедой, а не зарплатою…
И все советы, что давали мне неискренно,
Душа, конечно, удалит, оставив истину…
И даже если в сердце кома безысходности…
Я улыбнусь, не выдам горькие подробности…
С чего вы взяли, что ценю чужое мнение?
Но пусть сбываются все ваши подозрения…

ИРИНА   САМАРИНА-ЛАБИРИНТ

Подпись автора

Беда, когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой. /Я. Гашек/

Надеюсь, нам потом всё объяснят,
Какой был смысл в души круговороте,
В движенье ввысь и реверсе назад,
Когда желанье — за, а воля — против...
Как хрупок равновесия покой —
Как первый лёд на отраженье неба,
Покуда мы не властвуем собой
И сладкий вкус взаимности неведом.
Надеюсь, нам расскажут обо всём:
Как вышло так, что мы проснулись в тридцать,
Зачем к любви стремились напролом
И с кем сумели правильно проститься?
Как было предназначено судьбой
Для нас пройти отрезок этот краткий,
Чего добились силой и мольбой,
И от чего сбежали без оглядки?
Но впрочем мне понятна и сейчас
Каких-то пазлов точечная схема.
Лишь нам решать — получится рассказ
Из нашей жизни или же поэма.

Поль_Корде

Подпись автора

Беда, когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой. /Я. Гашек/

Кто-то очень добрый дает надежду на завтра, веру, шанс... на воскрешение.

Подпись автора

Z

Если мы выживем этим летом,
То с нами уже ничего не случится. (с)

Август приходит раньше, чем ожидал,
Раньше, чем был готов осознать, что лето,
Кажущееся вечным, как карнавал,
Вдруг подойдет к концу и угаснет где-то.
Вот оно – на излете, и дни стоят
Жаркие, душные, с выгоревшей – так южно –
Желтой травой, под стрекот больших цикад
И полуночное пенье сверчков, что служат
Верной приметой: умолкнут они и все,
Осень направит полчища туч навстречу
Солнцу. И нас безропотно унесет
В реанимацию, до весны, что лечит…
Август. На юге небо уж ниже гор
Пчелы неторопливы и ночи тихи.
Утром росы – хоть горстью черпай, и двор
Пахнет домашним хлебом и медом диким.
Время замедлит ход и изменит суть
Некоторых вещей. И в небесных далях
Где-то, найдя созвездий бескрайний путь,
Мы обретем спасение от печали.
Память собой наполнит любой карман:
Кто подсчитает радости, кто – потери.
Мы этим летом выжили…
из ума...
В сердце.
И будем жить. И любить. И верить.

Поль_Корде
По мотивам Наринэ Абгарян

Подпись автора

Беда, когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой. /Я. Гашек/

Станция «Обернитесь»
Можно смотреть в окно…
Что исправлять? Уймитесь…
Время прошло давно…

Станция «Не сдавайтесь»
Едет вагон вперёд.
Падая, поднимайтесь!
День неудач пройдёт…

Станция «Суматоха»
Где-то в пучине дней
Было ещё не плохо,
Будет ещё сложней…

Станция «Улыбайтесь»
Встретьте знакомых тут.
Номером обменяйтесь
И… - «Извините, ждут…»

Станция «На пределе»
Можно перекурить…
Что, вы на самом деле
Вдруг расхотели жить?

Станция «Лучик света»
Это пришла весна…
Сердце в любовь одето.
Счастьем душа полна…

Станция «Не дождётесь»
Крылья расправить всем!
С верою пронесётесь
Над чередой проблем…

Станция «Отдохните»
Дети, семья, друзья…
Только теперь поймите:
Дальше без них – нельзя!

Станция «Будем живы»
Мудрость приходит в срок.
Быть бы в душе красивым…
Жизнь преподаст урок…

Станция «Помечтайте»
Сбудутся все мечты…
Даже из-под асфальта
Могут взойти цветы…

Сердцу не изменяя,
Курс выбирать учись!
Мчится, маршрут меняя,
Поезд с названьем «ЖИЗНЬ»…

© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2012

Подпись автора

Беда, когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой. /Я. Гашек/

Не лечит время, оно сжирает
Внутри, снаружи и по бокам...
Забилась в угол любовь седая.
Досталась дурам и дуракам.
Они ломали и проверяли
Её на прочность, оригинал.
Она то стерпит. Она из стали.
Но снова выстрел, упрёк, скандал…
Она стонала и умоляла
Остановиться и помолчать...
Обнять покрепче, начать сначала.
За прядью снова седела прядь.
Она хромала, цеплялась крепко
За сердце дуры и дурака.
Искали правду, летели щепки.
А счастье это – в руке рука.
А счастье – это спасти от боли,
Простив обиды колючих слов.
Из клетки душной рвалась на волю
В бинтах и шрамах полынь-любовь.
Она бывала со вкусом мёда…
Теперь в оградке и вся в цветах.
Не в том причина, что дрянь – погода.
Причина в дурах и дураках...

© Copyright: Ирина Самарина-Лабиринт, 2022

Подпись автора

Беда, когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой. /Я. Гашек/

Расставание
Борис Большов

Скажи, зачем была дарована мне богом?
К чему подброшен был счастливый мне билет?
А я всё упустил. Остались лишь тревога,
Боль в сердце, горечь, грусть, неизгладимый след.

Я в мыслях столько раз хотел припомнить встречу,
Но в памяти моей оставил только бог
Головку на плече, фонарь и тихий вечер...
Пора б всё позабыть! А я забыть не смог!

Ты не произнесла, пускай, тогда ни слова
(мне не нужны слова - ведь часто лгут они),
Я б всё отдал судьбе, чтоб повторился снова
Лишь только этот миг - короткий миг любви!

Да сам я виноват! И нет мне оправданья...
За окнами звенит осенних ветров альт.
И листьями сорит с следами увяданья
Сентябрь. И красит он в свои цвета асфальт.

Подпись автора

Жар-птицы не летают стаями...

Часто вспоминаю Бориса Ивановича... с печалью и любовью...

Подпись автора

Беда, когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой. /Я. Гашек/

Жираф

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Н. Гумилев, 9 октября 1907

Подпись автора

Беда, когда человек вдруг примется философствовать — это всегда пахнет белой горячкой. /Я. Гашек/