сохранить бы тебя навеки, мой дождливый и синий май:
я пытался быть человеком, затеряться, пропасть средь стай,
забывать о тебе и боли, прожигающей до нутра,
оставаться в твоих ладонях, целовать тебя до утра;
мне сломать бы тебя, мой звонкий, мой безудержно-нежный миг,
метко целить в зрачок иголкой, сквозь аккорды рассыпать крик.
синеглазый и пьяный, вечный, серебристо-рассветный сон –
утыкаться в родные плечи, завывая побитым псом;
все кончается среди точек, среди черточек, запятых –
торопливый неясный почерк (пусть останемся только мы).
слепо прятаться по конвертам, убегая к чужим губам –
я скучаю по боли лета и весенним смешным глазам:
моя вечность, мой смех, бессонница, мой крылатый упрямый друг,
как мне справиться, успокоиться, как чужих не бояться рук;
все кончается бледным золотом, все кончается синевой
задыхаюсь прозрачным холодом и смеюсь над самим собой
сохранить бы тебя навеки, мой разбитый смешной чудак:
ты прикинулся человеком и я верил, что это – так,
мое хрупкое потемнение, васильковая боль и грусть
все кончается, все кончается, все кончается. ну и пусть.

(с) весенний воин

Подпись автора

И познаете вы истину, и истина сведет вас с ума. Олдос Хаксли