Командир танка Т-238 капитан Бобряков тронул подпухшую щеку и продолжил изучение карты. Боевая машина уже почти целую неделю находилась в режиме укрепленной огневой точки, охраняя перекресток. Но противник, похоже, переиграл земных стратегов и отходил другими путями, оставив без дела экипаж Т-238. Нельзя сказать, что мехвод Колыменко или борт-инженер Евсеев очень расстроились из-за отсутствия вражеских колонн. Погода стояла прекрасная, и ребята дни на пролет загорали, валясь в высокой траве. "Крыся" Чернова, единственный член экипажа, который не покидал боевой пост, весьма критично относилась к нарушению дисциплины. Киборги вообще странные существа с человеческой точки зрения, а "Крыся" была еще наделена женской психологией и внешностью. Поэтому мужчины за глаза шутили о "критических днях" и "приливах", стараясь как-то объяснить постную физиономию зам.командира танка.
  И вот, Бобряков получил приказ закончить наблюдение и выдвинутся в расположение батальона. Механик и бортинженер приуныли, а зам.ком. "Крыся" наконец-то выглядела довольной. Она даже вылезла из танка, чтобы понаблюдать за тем, как Колыменко приводит в действие самооткапывающий механизм.
  Бобряков в душе был рад перемене, но внезапно вылезший и воспалившийся зуб мудрости портил всё настроение. Морщась от ноющей боли, он разглядывал карту, удивляясь, как далеко продвинулась часть. Всего пять дней, а умотали за добрых две сотни километров! Чего, спрашивается, держали их тут, в глубоком тылу?
Впрочем, капитан был не из тех, кто приказы обсуждает. Велено занимать точку - экипаж занял и вел наблюдение. Противника замечено не было, и хорошо! Вот только зуб... Бобряков сморщился и потрогал щеку.
- Что со щекой, Сергеич? - поинтересовался борт-инженер.
Пока танк выкапывался из-под земли и переползал на ровный грунт, заняться ему было нечем. Вот и слонялся Евсеев кругами, уворачиваясь от струй перемолотой глины, выбрасываемых экстракторами.
- Ничего, - буркнул Бобряков.
"Распустил я вас, - зло подумал командир, стараясь не морщиться от зубной боли, - права "Крыся", ой, права!"
- Если зуб, давай выдернем? - не понял приближающегося начальственного гнева Евсеев. - Сейчас ниткой суровой обмотаем и -  дерг!
- Отставить! - скомандовал Бобряков. - Как его обмотать, если он - мудрости? Глубоко во рту.
- Э-э-э... Дай, посмотрю, - наивно улыбнулся инженер, - я многим зубы рвал...
- Ну, посмотри, хирург, - проворчал Бобряков и раскрыл рот.
Евсеев достал из кармана гимнастерки миниатюрный фонарик. Подсвечивая, заглянул в командирское нутро.
- Ого, - пробормотал он, - ничего у тебя тут...
- Эво? - насторожился Бобряков.
- Да, зубов дофига, рви - не хочу! - счастливо выпалил Евсеев.
- Так, отставить, товарищ сержант! - рявкнул Бобряков. - Смирно!
Борт-инженер выронил фонарик и вытянулся, опустив руки по швам.
- Приступить к выполнению должностных обязанностей! - скомандовал капитан. - Бегом, марш!
Евсеев козырнул и трусцой заскакал к танку, который уже выкопался и переместился на дорогу. Вскарабкавшись на корму, борт-инженер перебежал к башне и скрылся в люке.
Зуб у Бобрякова заныл с новой силой, и он с трудом подавил желание заскулить. Послышались шаги, подошла "Крыся". Киборг одобрительно улыбалась. Капитан с ненавистью уставился на её довольное лицо:
- А у тебя что?!  -  по инерции продолжил разнос капитан и, не сдержавшись, брякнул:
- "ПМС" закончился?!
Улыбка бабочкой спорхнула с лица "Крыси". Карие глаза сфокусировались на переносице Бобрякова. Он сглотнул и вытаращил глаза, от неловкости и, одновременно, для устрашения.
- Диагностирую  острый периостит*(флюс) - монотонно произнесла Кристина, сверля взглядом лицо капитана, - применяю метод народной медицины...
Боковым зрением Бобряков заметил какое-то движение, и в тот же миг из глаз сыпанули искры вперемешку со слезами, а мир устремился вверх, решительно поворачиваясь по часовой стрелки.
- Ссука, мля! - донеслось откуда-то голосом Колыменко. - На кого руку подняла?!
Бобряков буквально упал на пятую точку и прислонился щекой к борту танка. "Нокаут", - признался себе он и сомкнул веки. Казалось, глаза были закрыты всего одно мгновение, но когда Бобряков их открыл, увидел следующее. "Крыся" переместилась от танка на полянку, стояла и разглядывая приближающихся механика и инженера. Колыменко держал в руках лом, а Евсеев бряцал метром стальной цепи от трансмиссии. Двигались они упруго и осторожно, обходя киборга с двух сторон.
- О... отсв... - попробовал скомандовать Бобряков, но не смог - рот был полон. Выплюнув на землю кроваво-гнойный ошметок, он обнаружил в десне  вместо зуба кровоточащую дыру. Щека и челюсть ныли, словно по лицу с размаху приложились  утюгом.  Капитан стиснул оставшиеся зубы и поднялся на нетвердые ноги. Его пошатывало.
"Хреновый я командир", - отстраненно подумал он, наблюдая за мощными спинами своих бойцов и маячившую перед ними фигурку "Крыси"
- Объявляю десятиминутную тренировку рукопашного боя, - вдруг отчетливо объявила она надвигающимся сержантам.
- Молись, жестянка, - грозно прорычал Колыменко, помахивая полутораметровым ломом,  - ща за командира ответишь!
"Крыся" демонстративно заложила правую руку за спину и, вытянув левую, поманила ладонью нападающих:
- Смелее, мальчики, - пригласила она, - левой я бью слабее... Начали!
Бобряков потряс головой и поспешил на поле боя. Ребята вступились за него, теперь его долг не остаться в стороне...

Подпись автора

Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.