Радио в Доме стрекотало хрипом г-на Шуф-Утинского...
Всё не то, всё не так
Ты мой друг, я твой враг
Как же так всё у нас
С тобою?
Был апрель, и в любви
Мы клялись, но, увы
Пролетел жёлтый лист
По бульварам Москвы...
Под хлопание дверей в голове Прынцессы и бубнением Гепардье о том, знает ли кто смысл слова "натягивать", и если не знает, то почему, Шуф-Утинский смачно травил душу осенью и кхе-кхетим сентября.
Ведьма не звонила НН-ный день.
Подозрительно.
- Подозрительно, - прошептал Плюш, качаясь в своем кресле и поглядывая на календарь. - Очень Черное море, оно, конечно, вдохновляет, но надо бы и честь знать... Отчетов нет, воспитательная работа не проводится, Крокодил не чищен, и вообще...
Хлопание дверей переросло в ритмичную музыку, под стать давящемуся песней Шуф-Утинскому.
- Сам, все сам! - сипение с полки и две свесившиеся ноги в ботинках явили следом Тыр с небулайзером в руке. - Я на больничном, Ооя на пляже, а Капитан вообще художник! А их обидеть может каждый ко... В общем, каждый!..
Лицо Плю-Плю стало недружелюбного бурого оттенка.
Тыр шлепнулась на пол, успев затянуться лекарственным дымком и, громыхая обувью, скрылась в коридоре.
- Так и запишем: полочный наряд вне очереди, - Сам начертил крестик в графике Чиорного блокнота, хотел было встать, но клей уже успел застыть, взяв в плен все то, что было ниже уровня стола.
- А, нет. Два полочных наряда, - как ни в чем не бывало вздохнул Сам, ставя еще один жирный крестик.
Шуф-Утинский заглох, радио выдало рекламу шампуня, а двери в голове Прынцессы, почуяв тишину и отсутствие конкуренции, весело отстучали ирландскую плясовую.