Инкогнито
Облака медленно перемещались, отражаясь в спокойной глади реки. Не переставая, трещала сорока, не высовываясь из прибрежных кустов. Другой берег реки чернел изгибами стволов и ветвей с редкой листвой древесных вершин.
Харлап подошел к реке и несколько минут оставался там, как бы осмысливал, что ему делать дальше? Сзади предательски затрещали кусты, послышался топот – преследование продолжалось. Харлап напрягся, уже полдня он удирал от этих бандитов, вот и съездил проведать маму! Кто мог подумать, что в этих местах такие жители? Сколько раз ездил по этой дороге, а тут забарахлила машина, остановился, и откуда взялись эти трое с ножами? В итоге дал деру от агрессивных местных жителей. И вот река, что дальше? Куда дальше? Харлап нервно оглянулся, подобрал массивную ветку. Между стволов уже виднелись бегущие к нему преследователи и доносились угрожающие обрывки фраз, адресованные ему.
Приготовившись к схватке, Харлап жалел, что не попытался дать отпор сразу, струсил, даже телефон не взял из машины, а теперь что? Если его пришибут тут, кто найдет его так далеко от дороги?
Преследователи приближались, надежда, что бандиты устали от бега – рассеялась, дыхание их было несбивчивым, и по виду они были бодры. Странно, что ему удалось так долго от них бегать по незнакомому лесу.
Харлап снял майку, поиграл мускулами, крепко сжал палку, приготовился к нападению:
- Что вам надо, уроды?
Вдруг над его головой просвистела пуля, за ней последовали другие выстрелы. Один из преследователей согнулся, обхватив живот и... лопнул! Лишь сизое облако рассеялось на его месте. Харлап застыл в полуобороте. По реке на огромных бурых медведях скакали два ковбоя, которые лихо управляли ими, как лошадьми, и стреляли из револьверов. Брызги разлетались в разные стороны из-под мощных медвежьих лап, но гладь реки держала всадников, словно там и не было глубины. Вскрикнул и превратился в облако второй бандит, потом и третий.
Харлап отбросил палку и приветливо помахал спасителям.
Один ковбой козырнул ему в ответ двумя пальцами к краю шляпы, и, не сбавляя хода, всадники быстро растворились за поворотом реки. Но шлепки мощных лап ещё были слышны.
- Спасибо, - тихо сказал им вдогонку Харлап.
Послышался рокот машины. Свой «Кашкай» он узнал бы по звуку из десятка других. Удивился. Звук мотора стих за стеной деревьев. Харлап побрел в ту сторону, и оторопел, его машина стояла на дороге с открытым капотом и открытой дверцей, так, как он оставил её полдня назад. И место было тоже, словно он и не бегал по лесу.
Харлап вернулся к реке, подобрал свою майку, вернулся к машине, пожал плечами.
Завел машину, все в порядке. Нервно сглотнув, он быстро закрыл капот, и рванул в сторону города.
PlushBear
"Черная Жемчужина" гибла под шквальным огнем британских линейных кораблей. Два мастодонта, рангом не менее третьего, планомерно сносили шрапнелью деревянные надстройки пиратского фрегата. Прошло всего четверть часа с начала стычки, а "Черная Жемчужина" потеряла всю абордажную команду.
Джек Воробей... Капитан Джек Воробей вместе со старпомом скрылись в каюте.
- Дело - табак, Джек, - прохрипел мистер Гиббс. - Сегодня нас отправят на корм акулам. не похоже, что они намерены брать пленных.
Но капитан никак не отреагировал на патетику помощника. Джек оставался каким-то отстраненным и меланхолично задумчивым.
- Проклятье! - буркнул Джошами и без всякого стеснения полез в один из сундуков, за капитанским ромом. - Если выхода нет, то надо успеть нажраться, пока не взорвался порох...
- Выхода нет? - повторил Джек Воробей с вопросительной интонацией. - Какая глупость, мистер Гиббс! Выход есть всегда. Слышали ли вы легенду о том, как я сбежал с необитаемого острова на спинах двух морских черепах?
Теперь пришла очередь замереть старпому, сжимая в пальцах нераспечатанную бутылку:
- Это... всего лишь легенда, - заметил он, не сводя с капитана настороженных глаз, - сэр...
- Это правда, - угрюмо бросил Воробей и, подойдя к столу, начал швырять расстеленные карты и бумаги на пол. - Вот!
Он двумя пальцами поднял прямоугольный лист и протянул его помощнику.
- Что? - вытаращился на листок мистер Гиббс.
- Это рисунок-на-память, - загадочно пояснил Джек. - Его делают обычной коробкой, почти такой, в которых дамы хранят шляпы.
- А-а-а... - понимающе протянул старпом и привычным движением ладони выбил из бутылки пробку.
Снаружи громыхнуло, "Черная жемчужина" застонала и дала ощутимый крен на правый борт. Запахло дымом.
- Мы сейчас сами станем памятью, сэр, - горько усмехнулся Джошами и приложился к бутылке. - Советую наполнить трюм, пока есть возможность, - выдохнул он, после того как в один глоток опустошил бутылку на треть.
- Мне жаль, Джош, - сурово произнес Джек Воробей, - но мне пора. Прощай.
- Ах-ха-ха! Прощай, Джек! Обнимемся? - старпом распростер объятия, но... понял, что в каюте он остался один.
- Что такое? - Гиббс удивленно заморгал. - Какого черта? Эй!
Он ошалело уставился на листок, который ему показывал Джек. Очень реалистичное изображение, словно маленькое окно в другой мир. Там тоже бушевала буря, поднимались огромные волны, и по ним мчались всадники... на огромных морских медведях.
- Прощайте, сэр, - выдавил старпом, узнав в одном из наездников своего капитана. - Мне тоже - жаль...
Взрыв крюйт-камеры завершил существование "Черной Жемчужины". Фрегат за пару секунд превратился в вихрь обожженных щепок. На линейных кораблях праздновали победу.
Путник
На переправе на кого сменить коней?
Поток воды не все преодолеют.
А не запрячь ли серых медведей?
Домчат до цели в десять раз быстрее!
Некто
Четвёртые сутки штормит Миссисипи,
Уже Оклахомы достигла волна!
Помощник шерифа - гребите, гребите...
Гребите быстрей - догоняйте коня!
А лошади наши уплыли к команчам,
И с ними в пирогах заходят в дома!!!
Помощник шерифа - седлайте ведмедей!
Кобзда краснозадым, артшок и кобзда!!!
Путник
Не факт что лошади получше медведЕй,
Ведь гибдэдэшник вас верхом не остановит,
А пусть попробует, и сразу горя словит!
Возьмёт под козырёк и будет сам целей!
Никто и никогда пока не слышал
Чтоб этот транспорт кто нибудь угнал,
А может косолапый вора сам сожрал?
Тогда всё на случайность вовсе спишем!
Пчелочка
- Эй, брат, почему мы оседланы? Куда мчим?
- Очухался? Ну-ну. Что последнее помнишь?
- Эээ, лес, ночь, бабочки...
- И все?
- Вродь все.
- И не проходил никто?
- Ааа, вродь платишко какое-то мелькало меж дерев.
- Вооот. С этого все и начинается.
- С платишка?
- С той, кто в нем. Бродит тут Прынцесса одна. Заманивает. А потом, бац, сознание вон, бац, и ты под седлом. Волю потерял, взбрыкнуть не могешь. Оттакота.
- А зачем?
- Ну ты даешь! Медведь - ему ж цены нет. Хоть в хозяйстве, хоть где. Все хотят, чтоб у них медведь был. Вот и полонят нас. Но ни это самое страшное.
- А что?
- Тот, что на тебе сидит, он из наших. Оборотень. Вродь медведь, но чаще ковбой. Втирается под нашим видом, а потом, бац.
- Прынцесса?
- Та не. Но работают в паре. Видел бы ты, что они с одним нашим сделали. Клыки сабельные... глаз в лапы... жжжуть... хоррор за ним по пятам пустили. Бегает теперь круглогодично.
- Так куда мы?
- Подвергаться одомашниванию.
- Нееет! Не хоооочу!
Logan
Эдди Молчун, удобно забросив ноги на стол, в который раз без особого интереса пробегал глазами передовицу «Вестника Рио-Гранде». Сам текст не представлял для него особого интереса. Так, бестолковые фантазии очередного тупоголового охотника за сенсациями. А вот фотография была прекрасна! Двое мужественных мучачос, оседлав медведей, медвежьим галопом пересекают реку. Досадно, что лицо ковбоя справа скрыто за клубами дыма. Попробуй докажи, что ты не выдумал сказочку ради халявного стакана виски. А вот второй наездник получился на славу!
- Я убью эту сволочь! - распинался Гектор Мендоса, меряя их убогое пристанище огромными шагами. От разгоряченного гневом мексиканца, казалось, еще больше накаляются прожаренные полуденным солнцем тонкие стенки сарая. - Карамба, затаились на время! Отлично! Просто отлично. Теперь не только, ужаленные скорпионами в тощий зад, пуэбло знают, что мы живы, но и каждый придурок, умеющий собрать в кучу десяток букв. Нет, я найду этого журналистского ублюдка и вырву ему бесстыжие глаза! А потом съем, запивая текилой! Что ты молчишь, библейское смирение?! Пялишься в это дерьмо уже час!
- О, я вот оценил работу фотографа. - ответил Молчун, выпуская губами длинную струйку табачного дыма. - Как он сумел сделать такой качественный снимок в движении, да еще и незаметно? Ты помнишь хоть какую-то вспышку, Гек?
- Конечно! Первая вспышка была, когда я вдохнул этого дружеского индейского дерьма из трубки. А следующее воспоминание - мы уже здесь, снимаем седла с медведей. С медведей! О, Иисус-Мария! Как мы оседлали медведей?!
- Что-то я устал от Рио-Гранде, Гектор. Почему я никак не могу отсюда уехать? - невпопад ответил Молчун.
- Что за чушь ты городишь? - Мендоса остановился и подозрительно уставился на товарища.
- У тебя никогда не было такого чувства, будто ты, ну скажем, марионетка? Как в том театре из саквояжа старого дурака Пью, что проезжал тут прошлым летом. Помнишь? А какой-то невидимый могущественный кукловод дергает тебя за ниточки, направляет своей волей, заставляет скакать по кругу на потеху зрителям. Ты понимаешь о чем я, ведь правда?
Эдди с надеждой смотрел на Гектора. Его душа пребывала в смятении, а кроме пропащего мексиканского бандита, здесь не было никого, с кем можно было поделиться волнующими мыслями. Сентиментальные в Рио-Гранде умирают первыми. Неужели он стал таким?
Впрочем, Гектор, казалось, не проявлял к его болтовне никакого интереса. Он замер могучим задумчивым монументом посреди комнаты, засунув большие пальцы за патронташ на поясе и быстро тарабаня остальными по ляжкам.
- Эй, ты вообще меня слушаешь?
- Эд, я ни в коем разе не собираюсь засорять голову всей этой бабской чушью, которая за каким-то дьяволом вылазит из твоего рта. Но, если вместе с юбкой ты не забыл нацепить ствол, то советую достать его. И поскорее, черт возьми.
На глазах изумленного Молчуна Мендоса, выхватив из кобуры оба своих устрашающих размеров револьвера, ударом ноги перевернул стол. Эдди, потеряв равновесие, завалился на пол. Воздух вдруг наполнился воинственными индейскими воплями, двери слетели с петель под канонаду выстрелов, а из двух окон сарая в комнату хлынули полуголые, разрисованные охотники-пуэбло.
Молчун молниеносно выхватил кольт и всадил пулю в живот огромному краснокожему за секунду до того, как нацеленное ему в голову острие топора, должно было опуститься вниз. Охотник завалился назад и Эдди уже без спешки выбил из окна его незадачливого товарища. За спиной громыхали револьверы Мендосы, судя по крикам действовавшие не менее результативно.
Столешницу возле самого уха Эдди прорезало острие томагавка. Он перекатился назад слишком поздно заметив падающего сверху пуэбло. Револьвер отлетел в сторону, на горле сомкнулись железной хваткой ладони. Молчун хрипел, безуспешно пытаясь отпихнуть проклятого аборигена. Хотел позвать Гектора, но здоровяк сам с трудом отбивался сразу от двоих повисших на нем краснокожих. Наконец Молчун сумел извернуться и с силой хлопнул ладонями по ушам индейца. Хватка разжалась, глоток воздуха и вот он уже, перехватив инициативу, как одержимый колол трофейным ножом не сопротивляющееся тело охотника.
Эдди била крупная дрожь, горло и легкие горели огнем, рядом с противным хрустом свалился очередной нападавший. На периферии зрения Мендоса выколачивал дух из последнего охотника. И как всегда бывает, в момент когда Молчун уверился, что схватка окончательно выиграна, со стороны двери послышался до боли знакомый, леденящий поясницу шипящий звук и под ноги ему по короткой дуге прилетела обвязанная черной лентой, кривая шашка динамита. Фитиль почти догорел и Молчун, молясь всем христианским и индейским богам разом, чтобы время броска оказалось правильным, крикнув «ложись!», высоко подкинул искрящийся огнем бурый цилиндр.
Раздавшийся взрыв потряс своды лачуги, в ушах зазвенело, Эдди поджал ноги, и как мог, обхватил руками голову. Его быстро засыпало пылью, ошметками грязи и кусками досок. Голова раскалывалась, он задыхался. Внезапно, какая-то сила подхватила его и грубо поволокла к выходу. В лицо ударил живительный свежий воздух и, вслед за ним, череда хлестких пощечин.
- Хватит, Гектор! Я в норме. Хва… Хватит, черт тебя дери!
Гектор нехотя убрал занесенную для очередного удара руку, глядя сквозь Молчуна ополоумевшими глазами. За его спиной с жалобным скрежетом рухнули остатки растерзанного здания.
- За что они преследуют нас, Эд?! - на мексиканца было страшно смотреть: волосы свалялись, лицо покрыто свежими синяками и кровоподтеками, одежда изорвана, глаза сверкают откровенной безуминкой. - Я все перебрал. Ну, нельзя так фанатично охотиться на людей просто так, без всякой причины…
- Мы чужие здесь, Гек. - слова вырывались с хрипотцой, отчего родной голос казался Эдди незнакомым. - Всегда были. Краснокожие оставили нам в дар настоящих лошадей. Нужно укрыться и еще раз все обдумать. У тебя есть надежный схрон в Рио-Гранде?
- Каррамба! Есть ли у меня схрон?! Я Гектор Мендоса, парень! Мексиканский медведь Эль Дьяболики! Есть ли у меня схрон в Рио-Гранде… Тащи свою тощую задницу к лошадям.
Молчун несколько секунд провожал взглядом тяжело ковыляющую фигуру Мендосы. Затем осторожно прощупал внутреннюю подкладку пальто, где до лучших времен покоилась маленькая золотая статуэтка, позаимствованная у доверчивых пуэбло. Его билет в счастливое, а главное очень богатое будущее подальше от этой дыры. Затем осторожно поднялся и шатающейся походкой поспешил за Гектором.
Отредактировано Диана Б. (2020-06-21 07:29:00)
)
Огромные волны внезапно сменились гладкой отмелью, и кэп (читай шериф Билли Кинг) на полном скаку вылетел на песок озерца. Медведь под седоком взбрыкивал и шумно водил ноздрями, почуяв родные пенаты.
*ржу в голос))*
))
)))
они 
