Не уверен что посылаю рассказ в правильный павильончик. Если что тапками не бить.
Тяжёлые капли дождя хлестали меня по лицу, но укрыться от них не было возможности. Задуваемые отовсюду, они словно рок, были готовы достать тебя сквозь любые препятствия.
Ведомый гнётом обещаний, я шёл по забытым землям, по пути к давно забытой цели. Каждый шаг отзывался гулом в моей голове. По рассказам бабушки, это место было прекрасной землёй. Но я ощущал лишь кости, вибрирующие под землёй каждый раз, когда спотыкаясь на крутом склоне, падал на четвереньки. Чем дальше – тем отчётливее.
В детстве я часто слышал один и тот же старческий рассказ о вещем сне. Что там, на далёкой земле предков, под караван-сараем захоронена царица, а вместе с ней – её богатства. Раньше я часто воображал как отправлюсь в экспедицию, чтобы найти это место.
С возрастом я забыл про эту детскую сказку. Но после смерти жены, дорогой Элизабет, эта мысль не давала мне покоя. Каждую ночь я видел эту бесплодную землю, я слышал этот дождь. Каждую ночь я ощущал вибрацию костей.
Мой друг детства Кастель Ди Марцио пытался спасти моё душевное состояние. Он считал, что это связано с утерей жены. Каждый вечер он пытался развеселить меня чтением и музицированием, но в его словах я слышал лишь тяжёлую судьбу этого человека, а в звуках музыки – песнь панихиды.
В это далёкое путешествие мы отправились вдвоём. Ди Марцио считал, что это пойдёт мне на пользу. Смена обстановки мрачного Лондона на солнечные земли таинственной Колхиды.
Я не стал ждать, пока его похоронят. Жители той деревеньки смотрели мне в спину, словно на проклятого. В глазах их читалось безразличие к предрешённой судьбе путника.
Я увидел то самое озеро. Бескрайние взору чёрные воды оставались гладкими несмотря на вездесущий ливень. В их непоколебимости чувствовалась гнетущая сила этих земель.
Последние остатки сил позволили сбежать вниз по склону, спотыкаясь, судорожно стараясь не разбиться в этой глуши. Остов некогда процветавшего поселения представлял собой графический набросок: полуразваленные дома, из последних сил сопротивлявшиеся этому месту проигрывали своё сражение, разваливаясь под гнётом времени и природы.
Определить караван-сарай оказалось сложнее, чем я думал. От некоторых зданий остался лишь скорченный фундамент, покрывшийся трещинами.
Прильнув к земле, я прислонился к ней ухом. Зов стал чётче, чем когда-либо. Это нечто перекликалось с моим естеством, заставляя благоговеть перед чем-то столь могущественным.
Теперь я знал где искать. Пройдя через останки поселения, я дошёл караван-сарая. Точнее того, что от него осталось. Лишь пара стен, трухляво упиравшихся в небосвод остались напоминанием о некогда крепкой конструкции.
Упав на колени, я прислонился к стене. Холодный камень обжог мокрую спину, но я не обращал на это внимание. Голыми руками я начал разрывать сырую землю, потревожив живших в ней червей. Обдирая пальцы в кровь я шёл к зову, к той силе, что хранили эти мрачные земли.
Не знаю сколько прошло времени. Это понятие перестало для меня существовать, равно как и боль. Наконец, мои разодранные пальцы упёрлись в нечто, что не напоминало очередной кусок сырой земли.
С рвением очистив полотно, я убедился в том, что это был огромный гроб. Сон действительно был вещим. Прильнув к нему лицом, я почувствовал ту самую вибрацию, громом отдававшую в сознании. Крышка гроба не была приколочена, словно чего-то не доставало. Или кого-то.
С усилием сдвинув полотно, я увидел её. Под крышкой покоилась Элизабет. Одетая в белый саван, она, казалось, лишь прилегла уснуть. Её щёки покрывал лёгкий румянец, а ресницы слегка подрагивали, словно вот-вот распахнутся. На меня накатила вся та усталость и боль, что скопились за всё это время. Не в силах противостоять, я лишь хотел забыться. Повалившись в гроб, я из последних сил закрыл расцарапанную изнутри крышку и, обняв Элизабет, закончил экспедицию.
Отредактировано Reim (2020-08-03 20:10:58)
