Продолжение рассказа "Повороты колеса судьбы"
...
Отца своего, как и большинство рабынь, Элин не знала. Детство её ничем не отличалось от детства других детей, рождённых в неволе. С пяти лет она выполняла доступную ей домашнюю работу, а когда ей исполнилось двенадцать, София, внучка хозяина, взяла её в личные служанки.
В последнее время хозяева были обеспокоены. Говорили, что Северин попал в немилость к императору, что ему угрожает ссылка, а то и казнь, но время шло, а ничего не происходило. До этого рассвета, когда особняк атаковали десятки вооружённых людей. Наёмники, отряд «Стальной Шип», те, кому всё равно, кого убивать.
Мужчины, женщины, все, кто мог сражаться, схватились за оружие и пытались дорого продать свою жизнь. Все знали: если происходит подобное – не останется в доме никто из дышащих, убьют даже домашнюю скотину. Поэтому никто не просил пощады и никто не получал её.
Элин ни разу не была в бою, поэтому первой мыслью её было – бежать. Она кинулась вверх по лестнице, чуть не врезалась в свою хозяйку, выбежавшую из спальни. В правой руке у Софии был обнажённый гладиус, а в левой – нож.
Владела этим оружием София блестяще, Элин не раз видела её тренировки с братьями, но сейчас ей не пришлось применить это умение. Стрела снизу ударила ей точно в глаз. Оружие зазвенело на полу, а бежавший за Элин наёмник с укором посмотрел на стрелка:
- Брат, чего спешишь? Смотри, девка же! Можно было ей удовольствие доставить перед смертью.
- Да ладно! Вон той девчонке доставь, – откликнулся стрелок, оглянулся и кинулся куда-то, где ещё не утихла схватка.
Элин слышала это как сквозь сон. Она смотрела на Софию, распростёртую на полу, и была в состоянии, близком к шоку. Для неё, живущей в этом доме с рождения, хозяева представлялись сверхлюдьми, благополучие которых не могли поколебать никакие невзгоды. А теперь, когда род Белого Волка погибал, для неё погибал весь её устоявшийся мир.
Младший из наёмников обшарил взглядом Элин и растянул губы в улыбке. Девушка поняла, что умереть ей быстро не дадут, в голове мелькнула мысль, что зря она не уступила конюху Устину. Не так было бы обидно. А затем взгляд её упал на отлетевший нож.
С виду ничего особенного. Рукоять из чёрного дерева, серебряная гарда, стальное лезвие с серебряной гравировкой. Такой в оружейном стоил бы серебрушек пять. Но Элин года два назад попыталась взять его в руки.
София не оставляла этот клинок без присмотра, но как-то она изменила этому правилу, и Элин взяла его посмотреть. И вдруг руки её сами повернули нож клинком к себе, острейшее лезвие вспороло тунику под левой грудью.
- Осторожней, девочка, – прозвучал в голове тихий голос. – Порежешься.
Бросив нож, Элин оглянулась. Никого. Она тут же зажала ранку куском ткани, но тут вошла София. Это был первый и последний раз, когда София лично побила свою служанку.
А теперь девушка решила, что если ей всё равно умирать, то доставлять удовольствие наёмникам она не хочет. Пальцы её сомкнулись на чёрной рукоятке и направили клинок в горло.
- Не спеши, девочка, – тихий голос был точно таким же, какой ей запомнился. – Успеешь ещё помереть.
Наёмник, видя, что добыча пытается ускользнуть в лучший мир, попытался выбить нож из руки девушки. Элин как будто потеряла контроль за телом. Она качнулась и легко шагнула вперёд. Рука её сделала сложное движение, и нож  резанул наёмника по шее.
Кровь хлынула струёй, парень хрипел и рухнул. Его напарник, увидев такое, выругался и замахнулся мечом. Элин так же непроизвольно нырнула под меч и ударила врага в грудь.
Нож, вспыхнув белым светом, пробил кольчугу почти без усилий, в голове Элин послышался стон боли. Наёмник начал оседать, а голос уже командовал:
- В комнату Софии, быстрей, девочка.
Элин влетела в комнату и захлопнула дверь. Всё, на какое-то время она в безопасности. Толстые дубовые доски не выбить плечом. Значит, преследователям придётся поработать топорами, а на это уйдёт время. А что дальше?
- Переоденься, у тебя вся одежда в крови!
Повинуясь команде, девушка сбросила тунику, но как только она положила нож на кушетку, перестала его слышать. Торопливо натянула тунику Софии, благо та подошла по размеру, и снова схватила нож.
- Сложи в мешочек деньги и драгоценности, Софии теперь ничего не нужно.
Элин всхлипнула, но исполнила всё. Она, правда, не понимала, как можно бежать из особняка. Тем более, что за дверью послышалась ругань и тяжёлые шаги. Дверь попытались открыть, а потом на неё обрушился страшный удар топора, на внутренней стороне появилась трещина.
- Хорошо работает, лесорубом бы его на Север, – Элин услышала звонкий женский смех. – Нажми на выпуклый камень в углу.
После нажатия в стене открылся ход, в который Элин и направилась, сжимая в одной руке нож, а в другой - светильник
Вот и конец хода. Девушка открыла дверь, и тут голос зазвучал снова:
-  В углу стоит горшочек с фитилём. Зажги фитиль, задержи дыхание и выйди. Дверь плотно прикрой.
Элин сделала то, что ей сказали, а затем спросила:
- Зачем?
- Это яд. Весь ход заполнится ядовитым дымом, и горе тому, кто попытается там дышать. Так что погони пока не будет. Да, когда выйдешь, положи меня в мешок. Не годится рабыне ходить по улице с ножом в руке…. Погоди! Нужно срезать серьгу.
- Там запаяно, – поморщилась Элин. – Нужен ювелир, или кузнец. Или рвать.
  - Расслабь мышцы, – снова послышался смех. А кода девушка расслабилась, её рука с ножом чиркнула по мочке уха.
Элин боялась, что клинок, режущий кольчугу, отхватит ей пол-уха, но разрубленная серьга с гербом Белого Волка упала на пол, а на нежной коже не осталось даже царапины.
- Спасибо, – выговорила Элин. – Если я тебя буду называть Спутницей, ничего?
- У меня имя есть. Меня зовут Ирис. Да, не обязательно ко мне обращаться вслух, достаточно мысленно проговаривать.
Выход оказался в неприметном доме в соседнем квартале. Девушка вышла и быстрым шагом пошла по пустынной улице. Она не знала толком, что делать, по закону она была беглой рабыней и боялась, что первый же патруль стражи спросит её, чья она. Наконец, её посетила мысль, что нужно уйти из города. Тот, кто отдал приказ убить всех в особняке Северина, наверняка приказал найти и сбежавшую рабыню. Если назначат вознаграждение, то кто-нибудь непременно выдаст. И девушка направилась к порту.
…
Лукас забросил в лодку бочонок с водой, спрыгнул туда сам и окинул пирс взглядом, прежде чем отчаливать. Задержал взгляд на симпатичной девушке, идущей вдоль линии пришвартованных лодок. Хороша, даже удивительно, как она забрела на этот пирс.
Туника из хорошей ткани, волосы короткие, но не просто обрезаны, как у большинства рабынь, а аккуратно пострижены. А вот серьги в ухе нет, и рабского браслета тоже. На правом ухе еле заметная дырочка. Вольноотпущенница? В руке узелок, довольно увесистый. Куда она направляется?
К его удивлению, девушка вдруг свернула и обратилась к нему:
- Простите, уважаемый, а куда вы держите путь?
- На север, – удивлённо отозвался парень. Окинул её более внимательным взглядом. Уж не беглая ли?
- Возьмёте как пассажирку? – тихо спросила она.
Лукас заколебался. С одной стороны, симпатичная попутчица – это хорошо, с другой – не нажить бы из-за этого неприятностей. Могут быть, если и вправду беглая рабыня. Тем не менее, показал на корму лодки:
- Как тебя звать?
- Элин.
Лукас назвал своё имя, отвязал лодку и взялся за вёсла. Когда лодка вышла из Морских Ворот, девушка успокоилась и перестала с тревогой оглядываться на пирс.
…
На море царил штиль, так что парус был бесполезен. Но грести парень умел, час проходил за часом, а он не высказывал никаких признаков усталости. Элин сидела на корме, и думала о том, что ей делать дальше.
Идея продать драгоценности в каком-нибудь из северных городов, купить домик и зажить, как свободная горожанка, теперь казалась ей неудачной. Покупатель мог просто отобрать у неё всё, в том числе и свободу, заступиться было некому. Попытаться устроиться служанкой в богатый дом?
- Есть хочешь? – вопрос Лукаса вырвал её из раздумий о своей печальной судьбе.
- Хочу, – кивнула она, вспомнив, что со вчерашнего вечера ничего не ела.
Лукас раскрыл короб, достал несколько лепёшек, приличный кусок сыра, несколько луковиц и копчёную рыбу.
Элин вытащила из узла нож, и Ирис тут же оценила обстановку:
- Ого, а ты уже парня заимела. Ничего, симпатичный.
Элис поняла, что Ирис разглядывает парня её глазами и усилием воли отвернулась, чувствуя, что краснеет. А то, что Лукас это заметил, засмущало девушку ещё сильнее. Но она не ожидала, что и сам парень смутится в ответ.
…
Покормив пассажирку, Лукас решил, что пришло время для откровенного разговора:
- Расскажи о себе. Где жила, от кого бежала? И следует ли мне ждать неприятностей за укрывательство?
Элин решила положиться на старый обычай, запрещающий причинять вред тому, с кем разделил пищу. Она вздохнула и рассказала о жизни личной служанки аристократки и о приказе императора убить всё, что дышит в доме Северина. Вскользь упомянула, что ушла по подземному ходу и теперь ищет убежища. Выговорившись, спросила:
– А чем ты занимаешься? Как зарабатываешь на жизнь?
- Я рыбак. А ещё ловец жемчуга. Раз в год езжу в столицу на ярмарку, продаю жемчуг, а на вырученные деньги покупаю то, что в море не добыть.
Парень снова налёг на вёсла, и берег начал медленно отодвигаться назад. Гребля не мешала ему рассказывать о себе и своей деревне. У мыса Чёрная Скала есть маленькая бухточка, непригодная для кораблей. Только рыбацкие лодки могут войти в неё, да и то не во время отлива. Поэтому полдеревни – рыбаки. А на дне, на глубине больше десятка человеческих ростов, встречаются жемчужницы. Тот, кто может нырять так глубоко, может за год найти десяток, а то и больше драгоценных шариков. Каждая третья жемчужина – налог, но при удаче можно жить не беднее садоводов или виноградарей.
Он так рассказывал про море, про скалы, среди которых пристроилась деревня, про сельчан, которые, оказывается, не только пашут от зари до зари, но и находят время для отдыха, развлечений, любви, что девушка заслушалась.
  Солнце уже подходило к горизонту, когда лодка замерла в сотне шагов от берега, Лукас сбросил якорь и, скинув рубашку, взял в руки сетку:
- Мидии любишь?
Мидии не были пищей для рабов в доме Северина, но София иногда угощала ими свою служанку. Так что Элин кивнула. Лукас надел пояс, на котором кроме широкого ножа в кармашках виднелись плоские камушки, несколько раз глубоко продышался и нырнул.
Элин не думала, что человек может так долго находиться под водой. Ирис ничуть по этому поводу не беспокоилась:
- Знавала я ловца жемчуга недалеко от Северной границы, тот мог плавать на глубине не меньше.
Всплыв, Лукас вдыхал воздух очень осторожно, через сложенные в узкую щель губы. Затем подгрёб к лодке, подал сетку с уловом и начал выбирать якорь.
На берегу валялось множество деревяшек, выброшенных штормом и высушенных солнцем. Начиная от огромных стволов и кончая мелкими веточками. Пока Лукас разжигал костёр, Элин отошла за камушки.
Лукас подождал, пока девушка скроется, а затем без малейших угрызений совести развязал узелок. Заглянул в него и замер при виде блеска драгоценных камней.
В камнях, в отличие от жемчуга, парень не разбирался. Но, увидев ожерелье, в котором чередовались чёрные и огненно-красные жемчужины, оценил его стоимость. Закрыл мешочек, уложил всё, как было, и занялся костром.
Мидии, поджаренные на железном листе, были съедены быстро. А затем Лукас достал из лодки одеяло и протянул его Элин.
Она улеглась в нише, выдолбленной когда-то штормами, и когда засыпала, глянула на своего спутника. Тот устраивался между костром и большим камнем, подбросив в огонь два толстых бревнышка.
- Пожалела бы парня, – насмешливо шепнула Ирис. – Он тебе одеяло отдал, неужели ты бросишь его замерзать на голых камнях?
Даже Элин было понятно, что над ней посмеиваются, но придумать остроумный ответ она не смогла. А Ирис, почувствовав её смущение, продолжила:
- Вот надоест ему мёрзнуть, придёт к тебе греться.
Элин первый раз ночевала не в доме, и ей вспомнились слышанные в детстве страшные истории. Подумала, что может быть не зря парень держит копьё под рукой.
  - А если кто-то другой придёт? – забеспокоилась она.
- На всякий случай положи меня под голову, тогда никто не подойдёт незамеченным. Правда, – в голосе снова проскользнула насмешка, – если Лукас подойдёт, я тебя будить не стану.
…
Берег, залитый солнечным светом, ничем не отличался от того, на котором Элин заснула, но не было ни лодки ни Лукаса. На камне сидела молодая женщина в чёрной тунике с серебристой вышивкой, её лицо и чёрные волосы  выдавали в ней южанку.
- Ой, а где он? – Элин недоумённо огляделась.
- Там, в реальном мире, – усмехнулась незнакомка. – Увидишь, когда проснёшься.
Голос был знакомым.
- Ирис?
- Она самая, – женщина звонко рассмеялась и откинулась назад, демонстрируя отличную фигуру. – Именно такой я себя помню.
- Тебя… превратили в оружие? – растерянно спросила Элин, вызвав новый  взрыв смеха.
- Нет, конечно, одушевлённое оружие создаётся совсем не так. Это очень долгая и печальная история. Когда-нибудь расскажу, если будет такая возможность.
- Интересно было бы послушать, – улыбнулась Элин. – Тебе есть что рассказать. Ты давно служишь роду Белого Волка?
- Давно. С того дня, как Северин взял в жёны девушку с Северной границы, – Ирис стала серьёзной. – Прапрадед Софии, и твой тоже, был шаманом в посёлке у Безжалостных гор. Его внучку там увидел Северин, тогда он был самым молодым командиром легиона в Империи.
- У нас с Софией один прапрадед!? – Элин не поверила своим ушам.
- Да, я узнала, когда попробовала твою кровь на вкус. Она не обманывает. Мало того, отец у вас тоже один. Это Северин никогда не изменял твоей бабушке, у его сына были другие взгляды. Он любил молодых и красивых рабынь, и это давало плоды.
Новость для девушки была ошеломительной, и её требовалось переварить. Ирис заметила это и замолчала. А потом, заговорщически улыбнулась:
- Хочешь, я тебя проведу в сон Лукаса?
- А можно?
Ирис молча взяла девушку за руку, и всё вокруг изменилось. Теперь Элин стояла в горном ущелье изумительной красоты, пели птицы, вдали слышался шум водопада.
Ирис исчезла, но на упавшем дереве у ручья сидел Лукас, при виде неё он вскочил и шагнул навстречу. Элин почувствовала касание его рук, глянула в голубые глаза и почувствовала, что теряет почву под ногами.
Они шли вдоль ручья, пили воду из него, смеялись, что-то рассказывали друг другу, а потом девушка проснулась. Было уже светло.
Девушка встала и подошла к парню, Лукас открыл глаза и губы его расплылись в улыбке:
- Элин? Представляешь, ты мне уже по ночам снишься!
…
Весь следующий день лодка шла на север. Ветер дул достаточный, чтобы идти под парусом, Лукас был доволен:
- Если таким ходом двигаться, завтра к вечеру будем дома.
Лодка ощутимо кренилась на правый борт, несмотря на сместившихся влево парня с девушкой. Время от времени какая-нибудь особо высокая волна брызгала людям в лицо. Настроения Лукаса это не портило, он чувствовал себя легко и уверенно. Он возвращается домой, купив всё, что собирался, а ещё везёт самую красивую девушку в мире. Она ещё побаивается, видно ожидая от него чего-то нехорошего. Всё время касается своего ножика, и приходится делать вид, что этого не видно. Он вдруг представил её в своём домике: как она общается с соседями, встречает мужа с моря, качает колыбель…
Темы для разговора находились сами по себе. Молодые люди изучали друг друга, пытаясь понять собеседника. Иногда смущались, если разговор затрагивал что-то личное, но к концу дня стена отчуждённости между ними постепенно исчезла.
…
Место для стоянки оказалось таким же пустынным, как и в первый раз. Узкая полоса пляжа у скального обрыва, крутой склон, мрачной громадой возвышающийся над стоянкой, поросший соснами. На этот раз Элин отобрала у парня котелок, съестные припасы, и меньше чем через час каша была готова. Съели её уже на закате, когда диск солнца ушёл за горизонт.
Костёр освещал парня с девушкой, но за пределами светлого круга царила тьма. Облака закрыли звёзды, ветер шумел в ветвях сосен. Элин казалось, что вот-вот из темноты кто-то бросится на неё, и от страха она начала смещаться всё ближе к Лукасу.
Со скал раздался дикий хохот, заставив девушку вскрикнуть и схватить парня за плечо. Тот покровительственно улыбнулся:
- Это птица такая, буревестник. Она не опасна, всё хорошо.
- Всё равно страшно, – девушка выдавила из себя неуверенную улыбку. – Мне кажется, что кто-то за нами следит.
- Может быть и следит, – Лукас вдруг обнял Элис за плечи. Та хотела отодвинуться, но из темноты донёсся тонкий жалобный вой, из-за чего девушка прижалась к парню ещё плотнее. – Это шакал, они не нападают на людей. За нами могут наблюдать десятки глаз, но здесь на суше нет опасных для человека хищников.
От близости девушки, от тепла её тела, взволнованного дыхания и взгляда испуганных глаз у Лукаса сердце билось гораздо чаще, чем нужно. Трудно было справиться с накатившими чувствами. Он осторожно, едва касаясь, провёл пальцами по коротким волосам.
Элин не понимала саму себя, ни разу она не была так близко к парню, и это беспокоило её. Мысли путались в голове, девушка не знала, как себя вести в подобной ситуации. Хотелось вырваться, отбежать и одновременно прижаться сильнее, и это противоречие не давало ей шевельнуться.
Она глубоко вздохнула, огонь костра играл в её глазах, и парень не удержался, поцеловал её в губы. Та, зажмурившись, ответила. Они долго целовались, потом тихонько разговаривали и целовались снова. И только на рассвете, когда небо на востоке заалело, вспомнили, что надо ещё и поспать.
…
Ветер на рассвете немного поумерил прыть, но дул достаточно сильно, чтобы не было нужды браться за вёсла. До полудня лодка ходко шла на север, а когда солнце перевалило за полудённую черту, Лукас повернул к деревушке, видневшейся между скал.
- Ты здесь живёшь? – Элин с любопытством глядела на дома и изгороди.
- Нет, – Лукас улыбался во все тридцать два зуба. – Здесь храм есть.
Судя по его настроению, он не допускал мысли, что девушка скажет ему «Нет». Элин подумала, что обламывать его было бы слишком жестоко. Для них обоих.
В столице каждый Бог даже Сотер, бог рабов имеет собственный храм. А здесь, в небольшой деревушке, стоял один храм Двадцати Богов, в котором все обряды проводил один жрец. И свадебную церемонию перед ликом Бастет проводил тоже он. Пожилой и усталый, он глянул на обрезанные волосы Элин, но не задал вопросов. Наверное, решил, что селянин женится на своей или чужой вольноотпущеннице, такое случалось. Поэтому принял серебрушку и совершил обряд.
И снова море, ветер, солёные брызги. Захватывающая дух радость от того, что теперь они вместе. И Лукас, и Элин знали, что совместная жизнь принесёт им немало сложностей, не бывает супружества без проблем. Но у них была любовь и желание строить семью вместе, а это уже немало.
…