Дверь корчмы открылась, пропуская Кима в душный полумрак. Вышибала, сидящий у входа, смерил парня долгим подозрительным взглядом и решил, что всё нормально.
Корчма ничем не отличалась от всех подобных заведений во все времена. Десяток дубовых столов, стойка, небольшие окна, с трудом пропускающие тусклый вечерний свет. Посетителей десятка два, держащиеся кучками вокруг столов. В основном наёмники, в полном соответствии с названием корчмы. Ким выбрал свободный стол, присел на скамью и опустил вещмешок у ног. Тут же подскочила шустрая подавальщица и, нагнувшись, чтобы перекрыть гомон, затараторила:
- Есть похлёбка фасолевая, мясо запеченное, жареная печёнка, овощи тушёные. Если ещё чего хотите – то ждать придётся и плата выше.
- Хорошо, красавица. Похлёбку давай с хлебом. Тёмное пиво есть?
- Есть. Кружку или сразу бочонок?
- Кружку.
Девушка кивнула и скрылась, привычно увернувшись от руки одного из посетителей, попытавшейся хлопнуть её по заднице. Ким откинулся к стене и стал ждать заказа. За соседним столом тем временем, матёрый наёмник лет сорока объяснял двум совсем зелёным новичкам, кто это припёрся:
- Из пиратов этот тип, сразу видно.
- Как ты догадался, дядя Рем? – удивлённо спросил один из салаг.
- Глаза есть? Смотри, – начал объяснять молоди ветеран. – Куртка и штаны из парусины. Обувь – кожаные башмаки, такие пираты держат, чтобы на берег сходить. Думаю, что в вещмешке у него пара сандалий лежит для палубы.
Насчёт сандалий был прав. Но молодёжь это не убедило:
- Так может быть простой моряк. Почему сразу пират?
- Смотри дальше. Моряки ходят с ножами. А здесь кроме ножа корд. Обычный моряк пошёл бы в корчму поспокойнее, в «Подкову», например. А он направился сюда и чувствует себя уверенно. Значит, воин. И двигается он так… Плавно и экономно. Так двигаются мастера боя. Думаю, он участвовал не в одном абордаже.
«В восьми» - мысленно уточнил Ким, признавая правоту наёмника. Получается, что его прочли, как раскрытую книгу. Вот только наблюдательный наёмник не заметил, что одна нога у Кима – деревянная. При медленной ходьбе хромота Кима становилась незаметной, а внешне протез не выделялся под широкой штаниной. Парнишки тем временем продолжали выспрашивать:
- А что он тут делает? От Ганникса до моря…
- Одежда не северная, так что либо с Рона, где пара корсаров базируется, либо с Акульей Пасти, там тоже пиратское гнездо. Что-то накосячил и пришлось уходить быстрым шагом. Соответственно идёт либо на север к Акульей Пасти, либо к Рону.
- А ты сможешь с ним справиться? – любопытство салаг не утихало.
- Я не собираюсь с ним связываться.
Правильно, в рубке посреди корчмы корд имеет преимущество над длинным мечом. А если выйти и драться на открытом пространстве… Киму приходилось рубиться на палубе с подобными типами. Тут всё зависит от мастерства противника и случайностей боя.
Его мысли прервала служанка, поставившая перед ним заказ. Нагнулась:
- Восемь медяшек с вас. Ночлег нужен?
- И почём тут ночлег?
- На соломе в конюшне – пять медяшек, комната – две серебрушки, баня – ещё одна, но сегодня её заняли.
  Ким выложил несколько монеток, тут же исчезнувших в ладошке девушки.
- Комнату, пожалуй.
Служанка скрылась, а Ким приступил к ужину. Похлёбка была густой, наваристой и горячей, пиво – крепким, хлеб – свежим. Стоило заплаченных денег.
Молодёжь за соседним столиком вдруг прекратила жевать и, раскрыв рот, уставилась на входную дверь. Наклонились к ветерану и шёпотом, но достаточно громко, чтобы слышал Ким, спросили:
- Это шлюха, да?
Тот, глянув на посетительницу, задумчиво почесал в затылке:
- Не похожа.
Сзади Кима чуть слышно прошуршала одежда, и послышались лёгкие шаги. На соседний стул опустилась девушка лет двадцати. Короткая стрижка выдавала рабыню, но одежда больше подходила богатой горожанке. Из дорогой ткани, сшита точно по фигуре, нет никаких признаков починки. От незнакомки повеяло запахом чистой девичьей кожи и ещё чего-то ароматного.
- Свободны для найма? – чуть слышно осведомилась она.
- Для хорошего найма, пожалуй, свободен, – кивнул Ким. – Ты и есть наниматель?
- Идите за мной.
Ким вышел и последовал за девушкой, держась настороже. В приморских городках была популярна такая ловушка. Девушка приводила моряка в укромное место, а там его ждали несколько опытных ребят. Но сейчас ещё не темно, на улице опасности нет.
Девушка завернула в тупичок и оглянулась, поджидая парня. Других выходов из тупичка не было, а со стороны улицы Ким опасности не видел. Незнакомка тем временем приблизилась и прошептала:
- Мне нужен человек, умеющий убивать и не привязанный к городу. Чтобы до рассвета уйти за стены.
- Кого нужно убить? – равнодушно  спросил Ким.
  В качестве наёмного убийцы его ещё не нанимали. «Может быть, стоит отказаться?» - мелькнула мысль. Всё-таки, это не честный бой клинок против клинка. С другой стороны, деньги не помешают, а найти его будет очень сложно. Никто его здесь не знает, имя он не называл, задерживаться в городе не собирается.
- Трёх тюремщиков, – выдохнула девушка чуть слышно. – Мне нужно спасти одного человека.
- Налёт на городскую тюрьму? Так их там не трое.
- Нет. Заключённые в подвале дома одного из архонтов. Тюремщиков трое, нападения они не ждут. Оплата – сотня золотых.
Ким слегка кашлянул от удивления:
- За сотню нетрудно нанять целый отряд. Или это задание без возврата, или с оплатой кинуть собираешься.
- Я не обману. Вот, – она извлекла из-под одежды небольшой узелок, открыла его, показала Киму. Тот глянул на ожерелье из красных и синих камней, протянул руку. – Смотреть, не трогать! Вот сделаешь дело – получишь.
- Нужно убедиться, что эта вещь столько стоит,  – возразил Ким, удержав, впрочем, руку. – А то подсунут какое фуфло, а потом ищи их.
Девушка поморщилась, но позволила рассмотреть драгоценность. Ким кивнул:
- Сотню оно стоит, если покупать у ювелира. А скупщик даст за неё десяток от силы.
Плечи девушки опустились, на лице мелькнуло выражение отчаяния. Тихо прошептала:
- Это всё, чем я могу заплатить. Этого мало?
С точки зрения Кима, этого было достаточно. За последний абордаж он получил не больше. Ким пожал плечами и оглядел свою нанимательницу с ног до головы.
– Расскажи, что за дело.
  - Меня зовут Ианта…
Девушка по дороге рассказала, что она – рабыня в доме одного из архонтов. Жизнь её ничем не отличалась от жизни прочих рабынь, пока на неё не обратила внимание дочь архонта, сделавшая её своей личной служанкой. А затем Ианта влюбилась. В дружинника хозяина. Он тоже заметил очаровательную девушку, и молодые люди успели встретиться несколько раз, когда стряслась беда.
Из кабинета архонта пропал какой-то важный документ, а слуги видели, как Феликс, возлюбленный Ианты, заходил туда в тот день. Архонт, уверенный, что нашёл виновника, тут же определил дружинника в свою тюрьму и начал выпытывать, кому тот продался.
- Он не виноват, а значит, не сможет ничего рассказать, – продолжала Ианта. – И хозяин замучает его до смерти. Я хотела убить себя, но потом украла украшения хозяйки, чтобы нанять помощь.
Сумерки сгущались, превращая город в чёрный зловещий лабиринт. Девушка свернула с главной улицы, где уже начали зажигать фонари, в тёмный переулок, прошла вдоль высокой стены и остановилась перед маленькой железной дверью:
- Парадный вход заперт, и там охрана сидит. А здесь охраны нет, зато есть ключ.
Дверца бесшумно отворилась, впустив их внутрь. Ианта тут же нашла пальцы Кима и повела его в полной темноте.  После долгого перехода по тёмным коридорам, они свернули куда-то вниз.
Узкая лестница закончилась перед массивной, окованной железом дверью. Ким осмотрел её и шепнул:
- А почему ты думаешь, что они нам откроют?
- Откроют, – шепнула в ответ девушка. – Когда я сегодня попыталась Феликса навестить, старший из тюремщиков понял, что я на всё ради него готова, и потребовал прийти после заката. Иначе, пригрозил, Феликсу плохо будет.
Кима не удивило такое предложение. Тюремщики часто использовали своё положение для вымогательства взяток или, как сейчас, благосклонности жён и дочерей заключённых. Ианта тем временем постучалась в дверь.
- Кто? – Послышался из-за толстой двери грубый голос.
- Я! – ответила девушка.
За дверью заскрежетал засов. Во мраке тусклый свет за приоткрывшейся дверью показался солнечным полднем.
- Я же говорил, придёт, – громадный, заросший волосами мужчина в кожаном фартуке обернулся, ухмыляясь кому-то сзади.
- А она не одна придет, – в тон ему продолжил Ким, вонзая корд точно в солнечное сплетение.
После такого удара человек обычно уже ни на что не способен, находясь в состоянии шока. А повреждение брюшной аорты приводит к быстрой смерти. Тюремщик не стал исключением и завалился на бок, а Ким шагнул вперёд, окидывая взглядом помещение. Позади Ианта захлопнула дверь.
Сразу от входа начиналась камера пыток. Киму, который повидал и настоящие пытки, и настоящие орудия, было понятно, что половина всех этих устройств бутафорские или неработающие. Правда, виднелись и вполне пригодные механизмы. Дальше за камерой виднелись два коридора, уходящие во мрак.
Девушка не ошиблась, тюремщиков ночевало действительно трое. Оставшиеся вскочили, ничего не поняв, один тут же получил кордом в сердце, но второй оказался быстрее. Он отпрыгнул назад и схватил первое, что попалось под руку, массивные щипцы:
- Не подходи! Убью! – в голосе его слышались истерические нотки. – Ты покойник! Хозяин всю твою семью истребит!
Ким шагнул к нему, сделал ложный выпад. Тот отмахнулся щипцами, разумеется, открыл бок и тут же получил в печень. С тихим полурыком-полустоном сел, тщетно пытаясь зажать рану.
Воцарилась тишина, нарушаемая только треском факелов. Ким снял один из них и осторожно шагнул в один из коридоров.
Камер здесь было четыре. Даже не камер, а клеток. Ниши, выложенные камнем, с тяжёлыми решётчатыми дверями. Замков не было, только засовы. Первые две камеры оказались пустыми.
А в третьей клетке лежал парень, примерно ровесник Кима. Руки его были безжалостно вывернуты, судя по всему, он побывал на дыбе.  Ианта с плачем кинулась к нему:
- Феликс! Не умирай, пожалуйста!
- Не умрёт, – проворчал Ким, поставил руку в нужное положение и резким движением вправил сустав. Это привело пленника в себя, он открыл глаза и прохрипел:
- Воды!
Девушка, всхлипывая, кинулась к телам палачей, а Ким, воспользовавшись моментом, поставил на место вторую руку.  Тут же Ианта вернулась с ковшом и принялась поить парня.
Ким глянул в клетку напротив. Пленник, прикованный к стене, смотрел на них затуманенным взором, тяжело дыша. Ноги его, неестественно изогнутые, были покрыты коркой запёкшейся крови. Когда все трое выбрались в узкий коридор, он прошептал:
- Сделай ещё одно доброе дело, человек. Прикончи меня.
- Ты уверен? – Ким шагнул к нему.
- Когда придут, начнут спрашивать о вас. Под пыткой. Уверен.
Ким молча ткнул кордом сквозь решётку, перерезая сонную артерию, и пошёл за Феликсом и Иантой, уже вышедшими из коридора.
Там, пока девушка подбирала Феликсу одежду из гардероба тюремщиков, Ким шагнул во второй коридор. Факел осветил несколько таких же клеток, как и в соседнем, но обитатели здесь были другие.
В первой клетке находилась девушка лет семнадцати. Одежды на ней не было, если не считать кожаных браслетов на запястьях и щиколотках и кожаного же ошейника. Она была закреплена в позе, не оставляющей сомнений в её назначении, в рот был забит кляп. Глаза, не отрываясь, следили за Кимом.
В соседней клетке тоже оказалась женщина, закреплённая в ящике, из которого торчали только голова, кисти и ступни. Рот её так же был заткнут, на лице – маска страдания и безумия. По запаху, выделявшемуся даже среди здешней вони, Ким понял, что здесь происходит. Так человека скармливают заживо личинкам насекомых.
Такой способ казни даже среди пиратов считался слишком жестоким. Иногда смерть растягивается на пятнадцать и более дней. Ким шагнул к привязанной девушке, несколькими движениями перерезал удерживающие её браслеты и тесьму кляпа. Та тут же сжалась в комок и освободила рот. Глаза её так же следили за парнем, ловя его движения.
- Давно она так? – спросил Ким, показав на казнимую.
- Не знаю, – прошептала девушка, чуть слышно. – Давно. Когда меня сегодня здесь привязывали, палачи спорили, когда она наконец помрёт? Сегодня или завтра?.
Если бы казнь длилась день-два, ещё не поздно было вытащить из ящика и спасти. Но если давно – вместо кожи там сплошная рана. С таким грузом на руках не уйти. Ким вошёл к бедняжке и взмахнул кордом.
В камере пыток Феликс уже успел одеться, правда, с помощью своей девушки. Ким вышел, окинул ещё раз помещение взглядом. Где-то здесь наверняка есть тайники, в которых тюремщики прятали свои сбережения. Но нет времени устраивать тщательный обыск.
Та, которую он отцепил от стены, следовала за ним по пятам, отойдя только для того, чтобы взять с пола тунику. Одежда заключённых шла палачам, и у них скопился целый ящик с тряпьём, который Ианта выгребла, чтобы подобрать что-нибудь возлюбленному. Так же молча, натянула выбранный наряд на себя, взяла со стола шёлковый шнурок и несколько мелких железных штук сложной формы, то ли шилец, то ли буравчиков. Затем, подхватив со стены короткий широкий нож, встала за спиной Кима. Феликс покосился на неё, но ничего не сказал.
Когда все осторожно вышли из двери, бывшая заключённая набросила на засов прихваченный перед выходом шнурок, а когда дверь закрылась, потянула за него. Засов задвинулся, а девушка выдернула верёвочку через дверную щель. Правильно, теперь пришедшим придётся потратить время на взлом двери.
Ианта провела их по коридору, свернула в тупик, повернула что-то на стене. Открылся чёрный проход. Девушка без колебаний шагнула туда, Феликс последовал за ней, бросив Киму:
- Дверь прикрой за собой.
Узкий ход тянулся, уходя в неизвестность. Ианта шла, рассказывая идущему следом Феликсу:
- Я этот проход уже год знаю. Когда старший господин показывал моей хозяйке туннель, я с ней ходила. Светильник держала, а то вдруг на руку госпоже капнет. Знаю, что он за городскую стену выходит, только не знаю куда. Но из города выберемся, а там нас не поймают.
Ход вывел беглецов в погреб какого-то небольшого постоялого двора. Феликс, выбравшись и окинув взглядом ряд винных бочек, тяжело вздохнул и прошептал:
- Милая, нацеди-ка мне кружечку, а то руки как не мои.
Та послушно ухватила ковшик и подала Феликсу. Тот прильнул к вину губами и высосал содержимое ковша с потрясающей скоростью.  Ким тем временем снял со стены связку прокопченных до твёрдости колбас и прихватил голову сыра. Подумав, положил на бочонок серебрушку, оставлять долги почему-то не хотелось.. Шепнул чуть слышно:
- Главное – выбраться отсюда так, чтобы не переполошить всех.
Погреб был, как положено, закрыт на замок, но спутница Кима наклонилась, поковыряла в механизме своими железками, и дверь медленно открылась. Беглецы вышли во мрак, озаряемый лишь звёздами.
Постоялый двор давно спал. Пёс, привыкший к чужим во дворе, лениво гавкнул из будки и замолк, получив кусок колбасы. Люди, миновав ворота, направились по тёмной улице к лесу.
Рассвет застал путников за десяток перестрелов от городской стены. Ким разжёг костерок из подвернувшегося хвороста и кивнул своей спутнице, так и держащейся рядом с ним:
- Пойдём, поговорим.
Та, легко ступая босыми ногами по траве, пошла за парнем. Отойдя так далеко, чтобы их не могли услышать, он повернулся и сел на поваленный бурей ствол:
- Сейчас перед тобой открыты все шестнадцать направлений. Ты пойдёшь с нами или последуешь своим курсом?
- Если хочешь, чтобы я ушла – прогони меня силой, – спокойно ответила девушка, присаживаясь на тот же ствол шагах в двух от Кима.
Ким окинул её взглядом. Уроженка Шань Ти без сомнения. Чёрные прямые волосы, бронзового оттенка кожа, глаза чёрные, так что зрачок не выделялся на фоне радужки, и блестящие, как полированный уголь. Обычно выходцы из тех земель жили тесными семейными кланами, во всём поддерживая друг друга, и нормально было предположить, что девушка захочет вернуться к родным. Неужели ей больше некуда пойти?
- Тогда расскажи о себе. Я не собираюсь путешествовать с человеком, от которого непонятно чего ожидать.
- Меня в Ганниксе звали Тень. Я была воровкой-домушницей. Родителей своих я не знаю, мой воспитатель, Ворон, выкупил меня у нищих, а они, скорее всего, просто украли младенца, чтобы подавали им больше. Когда год назад учителя зарезали, я начала воровать самостоятельно. А в этот раз залезла к архонту и попалась, как ласка в курятнике. Он сказал, что таких наглых воров ещё не видел, и отправил в подвал. И приказал, чтобы казнь растянули как можно дольше.
Она рассмеялась коротко и зло. Затем продолжила:
Палачи соскучились по женскому телу, так что перед казнью решили поразвлечься. Они, сперва, рассказали о разных казнях и показывали на ту, которую ты видел в соседней клетке. Говорили, что как только я им надоем, меня тоже скормят личинкам. А я не могла даже убить себя. И тогда я поклялась богу Сотеру, что если кто-то спасёт меня от такой участи, как у моей соседки по подвалу, я буду служить ему всю оставшуюся жизнь. И я выполню эту клятву.
- Вот как?
Он вспомнил экипаж, в составе которого проходил не один год. На «Призраке» был тот, кто принёс такую клятву. Капитану. И действительно служил, не боясь ни людей, ни гнева богов. Ходил с ними на Забар и погиб там, когда эти татуированные демоны пошли на абордаж. Но Ким не думал, что кто-то решит принести такую клятву ему. Назвавшаяся Тенью по-своему расценила его молчание:
- Я постараюсь не быть обузой.
- Не сомневаюсь, – кивнул Ким. – Пойдём.
Они подошли к месту стоянки, но ещё находясь за кустами, услышали голос Феликса. Тот ругал свою спасительницу за излишнюю доверчивость:
- Нет, ты скажи, что ему мешало ткнуть тебя ножом и забрать драгоценности? Ничего. Головорез он опытный, почему он тебя не тронул? Может, ты кроме ожерелья чем-то другим расплатилась?
- Нет! Как ты можешь?! – Ианта чуть не плакала.
- А что, ублажила его, да пообещала, что и дальше будешь по первому требованию ноги раздвигать, вот он и не прирезал тебя. Чего отворачиваешься? Плату он получил, так почему тогда он своей дорогой не идёт? Понятно почему.
Девушка не выдержала и разревелась, уткнувшись лицом в колени.  Сквозь плач выговорила:
- Мы договорились до Рона идти вместе.
- Да? Эх, будь у меня руки в порядке, он бы дня не прожил. Ненавижу таких…
- Феликс, милый, но если мы от них уйдём, как же мы защитимся от лихих людей? Тебе ещё дней десять нельзя рук поднять, а я тоже много сделать не смогу, – сквозь слёзы выговорила Ианта. – И денег у нас нет, чтобы ночлег оплатить.
Феликс прорычал что-то нечленораздельное, давясь злобой, а затем грубо послал девушку собирать орешки, которых на краю поляны созрело достаточно. Тем временем, Ким отошёл назад и вышел к месту стоянки с другой стороны, не давая понять, что слышал он больше, чем следовало.
Весь день путники удалялись от города, избегая выходить на тракт. Свернули вдоль границы Великих Болот на полузаброшенную дорогу, по которой мало кто ездил со времён Гражданской войны.  Нога Кима, вернее то место, к которому крепился протез, болела всё сильнее. Он чувствовал, что ещё немного – и он уже не сможет идти. Но солнце уже касалось верхушек деревьев, так что остановка была неизбежна.
Перед самым закатом подошли к хутору из трёх домов и попросились на ночлег.
Хозяин хутора, матёрый мужик, из-за спины которого недоверчиво смотрели трое сыновей немаленьких габаритов, потребовал за ночлег серебрушку, но когда её получил, тут же подобрел. В дом, правда, не позвал, но на столе в саду тут же появились глубокие тарелки с каким-то супом, солидная стопка лепёшек и четыре кружки с кувшином кислого вина. Наевшихся гостей старший сын хозяина проводил до сеновала.
- Вы, это, ночью не спускайтесь. Мы собак выпускаем.
Посмотрел на Ианту так, что его мысли виднелись сквозь штаны и отправился к лестнице.
Феликс тут же зевнул и заплетающимся языком пробормотал, что всю прошлую ночь глаз не сомкнул, да и днём не присаживался надолго, а завтра идти не меньше. Опустился на сено и тут же захрапел. Ианта устроилась у него под боком, а Тень, подумав, легла у входа на сеновал так, чтобы войти, не наступив на неё, было почти невозможно. Заснули все почти сразу, бессонная ночь и день на ногах вымотали всех.

Отредактировано _Ivan (2020-11-07 12:16:40)

3.
  С рассвета до полудня путники провели на ногах, стараясь подальше отойти от города. В полдень, когда жара вступила в свои права, они остановились перекусить и дать отдых ногам. Ким, хромая куда заметнее, чем вчера, отошёл в кустики, вернулся с какой-то травкой и показал своей спутнице:
- Как думаешь, есть от этой травы какой-то прок?
- Есть, – Тень понюхала чахлый стебелёк. – Голубянка, сок убивает за пару часов. Довольно мучительно, насколько я знаю. Противоядие есть, но травы для него искать нужно, да настаивать долго. А что?
- Да так, ничего, – помрачнел Ким.
До вечера миновали ещё пару хуторов, не теряя времени, чтобы зайти. Но к закату, когда начали высматривать место для ночлега, Ким заметил над деревьями чуть заметный дымок.
Очередной хутор был совсем маленьким. Один дом с разбросанными вокруг постройками. Хозяин, мрачный мужик лет сорока, встретил их у ворот и тут же пригласил внутрь:
- Гость в дом – радость в дом. Заходите, поужинаем, да расскажете новости. А то живём в этой глуши, не знаем, что вокруг творится.
Тень глянула на него с подозрением и шепнула Киму:
- Мягко стелет.
Женщины действительно накрывали на стол. Одна – лет сорока, одета добротно, жена хозяина. Вторая – возможно, жена старшего сына, с животом, говорящим о грядущем прибавлении. И третья – совсем юная девушка, от силы четырнадцати лет.  Хозяин приказал им поставить дополнительные тарелки, и, помолившись богам, приступил к трапезе. Ким попробовал – оказалось неплохо. Какая-то незнакомая разновидность мясной похлёбки с капустой, овощами и душистыми травами. Закусывать её полагалось булочками с чесноком.
Утолив первый голод, принялись за второе. Кашу. Тут вместо молчания началась беседа, сперва вялая, потом всё более оживлённая. Хозяин, глянув на то, как Феликс бережёт плечи, спросил:
- Как тебя угораздило?
- Не повезло, – усмехнулся Феликс.
- Действительно, попадание на дыбу сложно назвать везением, – хохотнул мужик, от взгляда которого не ускользнули следы ремней на запястьях. – Идёте не главным трактом, без лошадей. Одежда не для леса. Бежите от кого-то?
- А твоё что за дело? – осведомился Ким, пристально взглянув на хуторянина. От такого взгляда люди обычно теряли заметную долю наглости, но этот человек ухмыльнулся, ничуть не смутившись:
- Да, я тоже в молодости побегал. А теперь живу свободно и богато. И вот такое у меня чувство, что у вас неприятности с сильными мира сего, – он встал и шагнул к печке, на миг оказавшись у Кима за спиной.
- Сзади! – крикнула Тень, сидящая с женщинами у противоположного конца стола.
Младший сын хозяина тут же ударил её по щеке. Не сильно, открытой ладонью, но девушка полетела в угол. Ким прыгнул вбок, и руки, уже смыкающиеся на его горле, лишь скользнули по шее.
Корд лежал на лавке у двери, садиться с оружием за стол не полагалось. Это не корчма. Хозяин, поняв, что захват не удался, схватил скамью, взмахнул ей, обрушивая на то место, где миг назад был Ким.
Бывший пират успел увернуться от страшного удара, перекатившись по полу, и схватил корд. Тут же, не обращая внимания на острую боль в ноге, отпрыгнул к печке, чтобы не быть убитым на месте. Старший сын хозяина, парень лет двадцати, выхватил из-под лавки топор и встал в дверях, выжидая удобного момента. Младший сын, парнишка лет семнадцати, схватил со стола здоровенный нож и нацелил на Феликса, на случай если тот попытается вскочить. Старшая женщина шагнула к печке и подняла маленький топорик.
Хоть хозяин и не был новичком в драках, тягаться с ветераном-абордажником, привыкшим рубиться в тесных кубриках, он не мог. Третий взмах скамьёй оказался для него роковым. Ким сократил дистанцию и ударил между рёбрами.
Могучие мышцы ослабли, скамья выпала из рук. Стоявший в дверях старшак с рёвом рванулся вперёд, занося топор. Зацепился лезвием за матицу, потерял равновесие и получил кордом по шее.
Ким прыгнул к столу, видя, как парнишка пытается парировать удар своим ножом и понимая, что бедняга не успевает. Ударил, отпрыгнул назад. Бой закончился.
Ещё хрипел, пуская кровавые пузыри, хозяин, пытавшийся дотянуться до топора. Ещё дёргался в агонии младший сын. Ещё дышала жена хозяина, всё ещё сжимающая в руке топорик. Тень спокойно обтирала об её юбку свой нож. Но сопротивляться уже было некому. Молодуха с девчонкой прижались друг к другу, глядя с ужасом. Точно такой же ужас застыл в глазах у Ианты, прикрывающей Феликса собой.
- Руки за спину! – повернулась Тень к молодухе с девкой. Тут же сняла со стены ремень и сноровисто связала обеих. – А я многое слышала про сельское гостеприимство, теперь буду знать, каково оно.
Ким вытер корд и повернулся к спутникам:
- Уйдём на рассвете, заночуем здесь. Соберите еды в дорогу, чтобы как встанем не терять времени.
Девушки переглянулись и отправились в погреб за едой. Феликс глянул на пленниц и перевёл взгляд на Кима:
- Что с бабами делать будем?
- Да здесь бросим, – пожал плечами Ким. – Не тащить же с собой.
- Э, ты не понял. У них на соседних хуторах где брат, где сват. День-второй, и нас уже начнут по всей округе ловить. Прирезать надо.
- Плохой из меня палач. Женщин резать не обучен.
- А жить ты хочешь? – Феликс оскалился. – Или ты мне предлагаешь? Так я руками ещё двигать толком не могу.
- Лошадей возьмём, – равнодушно ответил Ким. – Пусть ловят, не поедут же они за тридевять земель?
Феликс злобно пробурчал что-то, но настаивать не стал. Тем временем, девушки появились, нагруженные копчёным мясом и какими-то мешками.
…
Чуть свет Ким отправился в конюшню, где, как он и ожидал, стояло шесть лошадей. Выбрав четырёх наиболее подходящих, он оседлал их, а на остальных решил положить вьюки. Тень помогала ему, как могла, за что Ким был ей благодарен. Феликс был прав, уходить отсюда следовало как можно быстрее.
Когда Ким толкнул дверь и шагнул в дом, он замер и отшагнул назад. Пока он возился с лошадьми, Феликс и Ианта не теряли зря времени. Прикрепили к потолочной балке два ремня с петлями, заставили девку и молодуху влезть на скамью и вставить головы в петли, а затем Феликс выбил скамью. Сейчас два тела дёргались в агонии, Феликс мрачно смотрел на них, а Ианта рыдала в углу.
- Они, как петелки увидели, сразу языки развязали, – повернулся к Киму Феликс. – Рассказали про тайнички в доме. Я велел, чтобы шеи в петли вставили, а я проверю, если правду сказали – пообещал не трогать. Они поверили.
Ким мысленно отметил, что верить Феликсу опасно для жизни. А тот толкнул Ианту ногой:
- Вставай, дура, бери мешки, ехать пора.
Оказавшись на лошади, Ким сказал Феликсу:
- С этого момента наши пути расходятся. На лошадях быстро доберётесь куда угодно. А мне с вами не с руки, я видел, как вчера твоя подружка травку собирала. Тень мне рассказала, что это за травка. На обеде хотел нам подсыпать или за ужином?
- Да ты не так понял, – поджал губы Феликс. – Яд всегда пригодится, мало ли ситуаций?
Ианта, переставшая к этому времени плакать, покраснела и отвернулась. Такой выдержки, как у её друга, у неё не было. Ким хлестнул коня и выехал за ворота. Тень, ведущая в поводу вьючную лошадь, последовала за ним.
…
Город Рон стоял со времён основания Империи. Он пережил гражданскую войну, нашествие северян, эпидемии и пожары. Жил и сейчас, когда Империи уже не было, и считался вольным городом. Управлял Роном городской совет из самых уважаемых граждан. Торговые люди, главы ремесленных гильдий, землевладельцы, верховные жрецы Двадцати Богов. И для этого времени город мог считаться процветающим.
Ким бывал в Роне не раз, заходили туда развлечься и сбыть добычу. И теперь сразу отправился в порт, где у него было несколько знакомых.
Владелец таверны «Морской конёк» Шин как обычно стоял за стойкой и протирал кружки. Увидев Кима, насмешливо фыркнул, но тут же без просьб налил в одну из них вина пальца на три. Посмотрев на Тень, поколебался, но поставил перед ней ещё одну кружку, плеснув туда вина ровно столько, чтобы кружку нельзя было назвать пустой.
- Каким ветром тебя сюда принесло, Ким? Не видел я тебя, когда в прошлом году «Призрак» бросал здесь якорь.
- Я уже давно не в экипаже «Призрака». А в Акульей Пасти теперь не найти места искателю ветра, ходившему на этом корабле.
- Дрэго надоело получать десятую часть от добычи, и он решил забрать всё? – Шин кивнул служанке, тут же поставившей на стол большой кусок запеченного мяса, и долил вина в обе кружки.
Ким положил на стойку несколько монет, сел за стол. Разделил мясо на две части, придвинул к себе свою долю, отломил кусок хлеба и занялся едой. Мясо, чуть подгорелое снаружи, но сочное и прожаренное внутри, было великолепно. Тень, пригубив вино, тоже принялась за мясо.
- А теперь куда, искатель ветра? – Шин, скучающий по причине раннего времени и отсутствия посетителей, подсел к Киму. – Хочешь, расскажу, на каком корабле не хватает людей?
- Я ходил по морям шесть с лишним лет.  Побывал в странах, где жарко, как в хорошо протопленной бане, – ответил Ким, прожевав очередной кусок. – Видел, как на севере сияют на волнах глыбы льда. Не прятался за чужими спинами, но теперь мне кажется, что война – это не моё. Я возвращаюсь домой, Шин. Туда, откуда сбежал семь лет назад подросток, мечтающий о морских приключениях.
- Обычно такие мысли приходят к людям позже. Слушай, а что если я тебе работу найду на несколько дней? Деньги лишние тебе не помешают, а твой посёлок подождёт десятидневку-другую.
- А что за работа? – Ким дожевал мясо, запил его остатками вина.
- Есть у меня знакомый, – Шин перешёл на шёпот. – У него дом на южной окраине. Так его дочка приглянулась одному влиятельному человеку. Отдавать ему девчонку никто не собирается, но тот может и похитить. Про тебя я точно знаю, что ты с ним не связан, поработай в охране, пока за девушкой жених не приедет.
- Жених, говоришь?
- Да, она просватана за сына одного богатого землевладельца, как увезёт – всё, считай, что работа сделана. Посиди немного, к полудню он должен зайти.
  До обеда в таверну заглянули несколько человек, быстро отобедали и ушли по своим делам. А в полдень в зал завалилась целая толпа ломовиков с пристани. Пропахшие лошадиным потом, громко разговаривающие и добротно одетые, они глянули на Кима и его спутницу чуть свысока, но задевать не стали. Заняли четыре стола, сдвинув их вместе, расселись и принялись есть с таким аппетитом, как будто голодали пару суток.
Шин, помогая двум служанкам расставить еду на столы, успел поздороваться с вошедшим в таверну человеком и сказать ему так, чтобы услышал и Ким:
- Привет, Эмиль. Вот человек, которому можно доверять.
По виду человек не был богачом, хотя одежда на нём была удобная и качественно сшитая. По виду – старшина какой-либо улицы или ремесленной гильдии, что часто означало одно и то же.  Борода короткая и курчавая, ожоги на руках… кузнец?
Тем временем, посетитель подсел к столу, где разместился Ким, оглядел парня так же внимательно и негромко сказал:
- Мне нужен человек, который сможет помочь защитить дом. На время. Такой, который не откроет ночью двери налётчикам. Шину я верю. Он верит тебе. Пойдёшь ли ко мне охранником на половину луны?
- Наёмников много, за хорошую плату любой согласится, – задумчиво ответил Ким. – Что помешало просто нанять пару опытных ребят на рынке или в таверне «Солдатский сапог»?
- То, что я не знаю, кому из них можно доверять, – со злостью в голосе буркнул Эмиль. – У Терсеро денег во много раз больше, чем у меня, перекупить наёмника он сможет легко и быстро. А Шина я знаю с детства, он бы не стал говорить за ненадёжного человека. Плата хорошая, серебрушка в день.
- Каждому, – кивнул Ким. – Нас двое.
Эмиль повернул голову к девушке, окинув её взглядом. Поморщился от жадности, но согласился.
Дом Эмиля имел два этажа. Во дворе расположились кузня, конюшня и баня. Всё небольшое, тесное, дорога в городе земля. Кузнец тут же познакомил Кима и Тень с членами семьи, приказал домашним рабам слушаться их, словно хозяина, и выделил комнатку рядом со спальней своей дочери.
- Если что – вся улица сбежится сразу, – сказал он Киму. – Вы только поднимите шум и постарайтесь задержать похитителей хоть ненадолго.
Дочь, по имени Леокардия, была красивой. Более того, она была очень красивой. Редко бывает так, чтобы девушка была до такой степени хорошо сложена. Лицо её по правильности могло соперничать с лицом древней статуи, но было живым и подвижным. А улыбка её могла свести с ума. Неудивительно, что кто-то из влиятельных людей потерял голову.
Тут же, как устроились, Ким попросил свою спутницу:
- Ты пройдись, пожалуйста, вокруг, подумай, как бы ты влезла в дом при необходимости. Потом прикинем, что можно сделать.
Тень молча кивнула, вышла и до ужина обследовала дом. После еды подсела и рассказала, что в трёх окнах ставни легко раскрыть снаружи, что замок на задней двери она бы открыла за сотню ударов сердца, что боковая дверь, ведущая в кухню, вообще на ночь не запирается. Добавила, что раб-молотобоец тайно влюблён в дочь хозяина, а ещё один раб любит выпить и за кувшин вина выложит всё, что нужно.
Ким поблагодарил и попросил девушку устроиться на ночлег в комнате Леокардии. И вообще, пока отца вблизи нет, всё время быть с ней рядом, даже в баню ходить. Если что – поднять шум. Тень так же спокойно отправилась выполнять просьбу.
Эмиль, узнав о дверях и ставнях, тут же взялся закрыть слабые места, но день прошёл спокойно. И следующие три дня тоже. Леокардия скучала, тяготясь запретом выходить из дома, ждала жениха.
Тень сумела найти с Леокардией общий язык. Девушки вели себя как давние подруги, то и дело хихикали и о чём-то болтали. Тень, при случае рассказала, о чём. Интересы Леокардии не выходили за рамки положенных. Наряды, еда, украшения, будущая жизнь в богатом доме землевладельца, общество, ну и мужчины, само собой. Главным достоинством мужчины, с точки зрения Леокардии, была способность обеспечить жену всем, что её душе угодно, а всё прочее отступало на второй план.
Десять дней миновали незаметно, но на девушку никто не покушался. Не было заметно, чтобы кто-то следил за домом, никто из рабов не говорил о попытках подкупа.
В середине второй десятидневки своей работы Ким проснулся от того, что дверь в его комнату открылась. В лунном свете мелькнула хрупкая фигурка Тени, Ким уже подумал…
- Вставай, быстро, – прошептала девушка, тревожно оглядываясь. – Я была права, в еде что-то было.
  В один из вечеров Ким спросил у Тени, как бы действовала она, если бы получила такой заказ? Девушка, подумав, ответила, что подкупом или шантажом заставила бы повариху подсыпать в ужин снотворное. А когда все заснут – останется открыть дверь или окно, увязать похищаемую в тюк и вынести. Чтобы избежать подобного, Ким и Тень не ужинали со всеми, забирая еду к себе в комнату. Возвращали пустую посуду, и даже хозяин не знал, что телохранители его любимой дочки едят ужин на завтрак.
Теперь парень с девушкой подняли бесчувственную Леокардию и по лестнице снесли её на первый этаж. Уложили рядом с домашними рабынями и замерли, прислушиваясь.
  Медленно, почти бесшумно открылась боковая дверь. Кто-то пытался пройти через кухню. Там всегда кто-то был, но сейчас все спали, сражённые сонным зельем. Кроме двух телохранителей.
- Кому тут ещё не спится по ночам? – проскрипела Тень старушечьим голосом. – А ну легли, а то хозяину пожалуюсь!
Услышав голос, налётчики решили, что кто-то из прислуги избежал действия снотворного и на миг замерли, решая, что лучше? Убраться подобру-поздорову назад или попытаться придушить некстати попавшуюся служанку? Выбрав последнее, они бросились из кухни в тёмный коридор. Но вместо безобидной старушки нарвались на вооруженного бойца.
- Не шевелиться! Зарублю! – рявкнул Ким, и в самом деле собираясь рубить насмерть. – Аверьян, Каступ! Перекройте выход!
  Тень, вышедшая из коридора с другой стороны, захлопнула дверь на кухню. В почти полной темноте налётчики не разглядели её, лишь поняли, что встретивший их не один, и позади тоже кто-то есть.
- Во имя богов, пощады! – взвыл первый, падая на колени. Остальные последовали его примеру. Трое, не сказать, чтобы богатырского телосложения, из оружия в руках лишь верёвка и мешок. Бритые головы выдавали рабов.
Тень тут же стянула петлёй кисти заднему, затем так же ловко связала остальных. Ким, проверив, нет ли ножа или иного оружия, помог налётчикам спуститься в подвал, где и запер их.
Дверь на улицу закрыли и задвинули засов. Ким попытался разбудить кухарку, но добился лишь мычания и бросил это дело. Поднял Леокардию и понёс её наверх в спальню.
Ставни в спальне Леокардии были открыты настежь, ветерок чуть заметно шевелил шторы. Пока Ким и Тень разбирались с троицей внизу, кто-то ловкий влез в девичью спальню. И если бы Леокардия оставалась у себя, успел бы вынести её. Киму пришло в голову, что неизвестный ловкач может быть ещё в доме.
Дверь в спальню он тут же закрыл и задвинул небольшой засов. Окно оставил открытым, при них незаметно залезть в него не получилось бы и у циркача.
До утра в доме было тихо. Затем кто-то из прислуги продрал глаза, понял, что проспал и принялся будить остальных рабов. Зазвенело что-то на кухне, задымила плита, хлопнула дверь конюшни.
Хозяев разбудили только когда приготовили завтрак. До этого времени Ким успел перебраться в свою комнату. А затем Эмиль, сообразивший, что произошло, поднял такой шум, что все домашние попрятались кто куда.
Всех рабов, включая личную служанку Леокардии ,подвергли порке. Кухарку и всех рабов, имевших доступ к кухне, допросили под пыткой. Одна из служанок, предчувствуя это, успела сбежать, а остальные рабы тут же воспользовались этим, валя всё на неё. Ким сомневался, что сбежавшая имела отношение к случившемуся.
Запертых в подвале налётчиков нашли мёртвыми. Синее лицо и позы, в которых их нашли, выдавали отравление.  Кто-то сбросил в подвал тлеющую «ленту смерти», полоску ткани, пропитанную сильным ядом. След оборвался.
Жених приехал за Леокардией через три дня. Весил он талантов пять, не меньше. Таких как Ким из него можно было двоих сделать, и ещё остался бы приличный кусок. Сопровождали его десять мордоворотов, не считая прочей прислуги, так что все свободные комнаты в доме тут же оказались заняты. А Киму с Тенью намекнули, что охрана больше не требуется.
- Поедим да и двинем дальше, – повернулся к девушке бывший пират. – Как смотришь на это?
- Пусть так, – кратко ответила Тень.
Таверна, попавшаяся им на пути, называлась «Отдохни от жены» и кормила в основном ремесленников с ближайших улиц. Ким со спутницей вошли, окинули помещение взглядом. Уютно, чисто, пахнет вкусно.
Не успели они сделать заказ, как сбоку к ним шагнул парень, при виде которого Киму захотелось взяться за корд. По взгляду, манере держаться и прочим мелочам он сразу угадал в незнакомце ту породу людей, которая не связана никакими нормами и ограничениями. Грабители, насильники, шантажисты, недостаточно смелые, чтобы грабить караваны или корабли, но вполне способные отобрать имущество вдовы или собирать мзду с уличных проституток.
- Стоп, фраер, с тобой серьёзный человек поговорить хочет.
- А ты спросил, хочу ли я с ним говорить? – Ким смерил парня нехорошим взглядом.
- Похоже, у тебя небольшой выбор. Либо ты ведёшь мирный разговор, либо уходить тебе придётся с боем, и всё равно будешь с ним разговаривать, но в другом месте.
- С боем, говоришь? – Ким глянул на парочку громил, вставших в дверях. – Могу и с боем, если надо.
- А все-таки не спеши, – на скамью опустился человек лет сорока. От его жеста подошедший ранее парень тут же отошёл и тихо сел в углу. – Разговор не займёт много времени. А взамен обед за мой счёт.
Одет человек был просто. Парусиновые штаны и недорогая рубаха. На поясе обычный рыбацкий нож, ни украшений, ни обуви. Подпоясан верёвкой. Но в глазах читался опыт, ум и привычка повелевать.
Ким неторопливо опустился на ближайшую скамью. Хорошего от беседы он не ждал, но выхватывать оружие пока повода не было. Тень замерла слева, напряжённая, как струна.
- Дошли до меня слухи, искатель ветра, что ты собрался отойти от морского промысла, – негромко промолвил он. – Меня зовут Кайман.
- Кайман? – медленно переспросил Ким. – Так вот как ты выглядишь? Буду знать, а то слышал много, да видеть не сподобился.
Кайман уже лет десять, контролировал всю более-менее серьёзную преступность порта. С пиратами он поддерживал деловые отношения, с властями старался не враждовать, но всегда ото всех брал свой процент. Его лозунгом было: «платят немного, но платят все». Даже продавец пирожков на пристани.
- И ещё я знаю, насколько быстро ты умеешь махать кордом. Почему бы тебе не работать на меня? В деньгах не обижу, да и на помощь можешь рассчитывать.
- Махать кордом несложно, но во всём прочем я не самый подходящий для тебя человек.
Кайман недоумённо глянул, а Ким приподнял штанину. Кайман бросил взгляд на протез и тут же помрачнел:
- Да, нас, как волков, ноги кормят. Хозяин! – Кайман повернулся к владельцу таверны. – Эту парочку накорми за мой счёт. Я угощаю.
- Будет сделано, – тот кивнул из-за стойки.
Кайман встал и вышел, кивнув своим людям.
…
Виола вошла в ворота Рона, не вызвав интереса стражников. Двое мужиков без брони играли в кости у створок и на девушку даже не глянули.
- Если повернуть направо, – впервые за день подала голос Ирис, – через два квартала будет постоялый двор, тихий и уютный. Переночевать в самый раз.
Виола, уже понявшая, что с Ирис вполне можно общаться мысленно, попросила рассказать о городе. Ирис начала рассказывать. Знала она о Роне немало, последний её владелец прожил здесь несколько месяцев.
Рассказ внезапно оборвался, когда девушка услышала в подворотне женский вскрик. Положив руку на нож, заглянула туда. Ирис ругнулась, как пьяный наёмник, при виде лежащей в луже крови девушки и троих угрюмых мужиков, упаковывающих в мешок ещё одного человека.
- Талант у тебя нарываться на подобных типов. Чего стоишь? Беги быстрей!
- А… – Виола показала взглядом на мешок.
- Клин, да прибей ты её! – негромко рыкнул один из похитителей, бородатый, со сломанным носом.
Виола выхватила нож как раз вовремя. Ведомая Ирис, она встретила нападающего клинком в запястье, заставив выронить тесак, пригнулась и полоснула лезвием по сухожилиям под коленями.
Бандит рухнул, вцепившись в свою руку зубами, чтобы сдержать крик. «Боится шума» - подумала Виола и уверенно усмехнулась в лицо главарю:
- Жить хотите? Оставьте мешок и убирайтесь.
Те оценили ловкость, с которой Виола нанесла удар. Главарь кивнул и показал на валяющегося:
- Его заберём?
- Забирайте, – Виола посторонилась, давая возможность уйти.
Бандиты скрылись быстро, не успела девушка сосчитать и до десяти.  Проводив их взглядом, она шагнула к шевелящемуся мешку, полоснула ножом по завязкам и стащила плотную ткань.
Девушка-подросток, оказавшаяся внутри, проморгалась, изумлённо уставилась на спасительницу и промычала что-то сквозь кляп. Виола перерезала ремень, притягивающий руки к поясу, спасённая тут же вытащила кляп и бросилась к телу, распластанному в грязи. Поняв, что женщина мертва, девчонка обратилась к Виоле:
- Спасибо. Ты чья?
- Своя собственная, – огрызнулась девушка, думая, как себя вести дальше. Ирис ехидно предложила потребовать награды  да побольше.
- А почему они тебя испугались? – продолжала расспросы та, оглядываясь
- Убирайтесь отсюда обе! – не выдержала Ирис. – А то сейчас нагрянет стража, доказывай потом, что не ты эту мадам завалила! Может и докажешь, вот только денег у тебя точно не останется.
В подворотню вдруг вбежали трое вооружённых мечами мужчин. При виде трупа и стоящей рядом Виолы с ножом, они среагировали молниеносно:
- Не бойтесь, госпожа! – один из них закрыл спасённую девушку собой, а остальные бросились к Виоле, замахиваясь мечами.
Ирис всё ещё была у Виолы в руке, поэтому тут же взяла управление на себя. Девушка сместилась так, что мечники помешали друг другу, лезвие соприкоснулось с мечом, надавило, повернулось, и рукоять гладиуса вывернулась из пальцев нападающего. Сам мечник, споткнувшись о заботливо подставленную Виолой ногу, рухнул под ноги второго, заставив споткнуться и его.
Ирис не собиралась терять момент, так что Виола спустя удар сердца оказалась за спиной кое-как устоявшего на ногах мечника и рванулась к выходу из подворотни.
- Нет! – голос девчонки перекрыл все прочие звуки. – Не трогайте её! Она меня спасла!
Выбегая, Виола ещё успела услышать, как та рассказывает телохранителям о том, что произошло. Ирис, оказавшись в ножнах, направляла бег, подсказывая, где повернуть, а где перейти на шаг. Когда Виола, наконец, оказалась на оживлённой улице, она отличалась от остальных прохожих лишь учащённым дыханием.
На постоялом дворе девушку встретили равнодушно, покормили и предоставили комнату. А за медяшку подогрели воду для мытья. Виола смыла с себя дорожную пыль, сменила тунику и начала подумывать о том, что стоит прогуляться по городу пару дней. Ирис не возражала, напротив, подсказала, куда можно зайти.
Весь следующий день Виола гуляла по городу. Посетила несколько лавок, сделав нужные покупки, прошлась по рынку, достаточно богатому по сравнению со многими другими городами, узнала новости и расспросила о дороге, по которой собиралась продолжать путь.
Когда девушка вернулась на постоялый двор, предвкушая отдых утомлённым ногам, хозяин двора, стоящий у стойки, вдруг показал на неё пальцем:
- Вот она!
Человек, которому это было сказано, явно принадлежал к высшим слоям общества. Лет сорок, одет не сказать, чтобы пышно, но назвать его наряд дешевым, не повернулся бы язык. Взгляд умный и властный, обшарил Виолу с ног до головы и, кажется, удовлетворился увиденным:
- Подойди, – небрежно бросил он девушке.
Виоле стоило большого труда не броситься к дверям. В ногах проявилась неприятная слабость. Ирис зашипела на неё, и это тут же привело девушку в чувство.
- Слушаю вас, – она присела на скамью в двух шагах от незнакомца.
- Ты, должно быть, впервые в Роне. Я – Урван. Отец Эстелы. Той, которой ты помогла вчера.
- Это случайность. Я лишь немного опередила её охрану, ещё немного – и её бы спасли те, кто обязан был это делать.
- Не валяй дурочку, – помрачнел Урван. – Ещё немного – и мою дочь бы утащили в этот богами проклятый лабиринт, где бы её не нашли ни мои люди, ни все городские когорты, возьмись они за это дело. Так что ты спасла меня от больших убытков. Вот, держи.
Он протянул Виоле перстень с крупным тёмно-синим камнем. Ирис шепнула:
- Лучше взять. Иначе он сочтёт за обиду.
Виола взяла перстень, поднесла к глазам. Гемма, вырезанная на камне, изображала какого-то мифического героя этих мест и выполнена была с несравненным мастерством.
- За вчерашний поступок я с тобой рассчитался, – кивнул Урван. – Но сейчас я хочу тебе кое-что предложить. Если бы у тебя были родственники здесь, ты бы не остановилась в этом клоповнике. И выглядишь ты, как беглая рабыня.
Кровь бросилась в лицо девушке. Она гордо вкинула голову:
- Я свободна! И кто усомнится в этом – нанесёт мне тяжкое оскорбление.
- Не горячись. Дело в том, что моей дочери требуется служанка. Не только для обычной работы, но и способная её защитить в случае, подобном вчерашнему. Рабыня не годится для этого, а воительницы не станут выполнять роль служанки.
- У меня другие планы, – покачала головой Виола. – Меня в Руфе ждут родные, и я хотела бы добраться до них скорее.
- Как знаешь, – Урван встал. – Я ещё не свихнулся, чтобы в таких случаях настаивать. Если передумаешь – любой скажет, где мой дом.
…
До вечера Ким собирался проехать ещё приличный кусок пути. Подъезжая к воротам, он обратил внимание на девушку-северянку, покупающую у уличного торговца смесь орехов и изюма, которую многие путники использовали в качестве дорожной еды.
Ярко-рыжая, коротко стриженная, одета добротно, серьга отсутствует, а на поясе висит нож. Именно на него смотрел Ким, не отрываясь.
- Понравился ножик? – шепнула Тень, проследив за его взглядом. – Хочешь, вытащу? Она не заметит, я умею.
- Останешься без пальцев, – одёрнул её Ким. – Этот ножик может решить, что ещё не время менять хозяйку.
- Вот как? – недоверчиво пробормотала Тень.
- Эй, красотка, – негромко бросил Ким девушке, уже направившейся к воротам. – Ты случайно не к Чёрной Скале направляешься? А то нам по пути. Привет, Ирис.
Девушка бросила недоверчивый взгляд, помолчала дольше, чем позволялось приличиями, как будто не к ней обращались. Ким знал, что сейчас она мысленно общается со своим ножом.
- И тебе привет, Ким, – наконец сказала она. – Именно туда мы и направляемся. А ты решил родственников навестить? Или жизнь искателя ветра не такая лёгкая, как ты считал?
Говорила она медленно, озвучивая Ирис. Голос у неё был звонкий и приятный.
- Садись, – показал Ким на третью лошадь. – В дороге поговорим.
Девушка не стала стесняться, прыгнула в седло и уверенно взялась за уздечку.  Камни мостовой сменились на пыль немощёной дороги, а между парнем и девушкой слово за слово завязалась беседа.
Виола, так её звали, оказалась весёлой, жизнерадостной девушкой, разговаривать с которой было легко и приятно. За остаток дня Ким узнал её историю и в свою очередь рассказал ей о себе. Было приятно болтать с красоткой, покачиваясь в седле.
На ночлег остановились прямо у дороги, разожгли костерок возле чистого ручья, не торопясь поужинали. Ирис сказала, что никто не сможет подойти незамеченным, так что ночного дежурства не устанавливали и хорошо выспались.
До посёлка можно было добраться за шесть-семь дней. Погода стояла тёплая и сухая, так что парень наслаждался путешествием и общением с девушками. Ему нравилось смотреть на них поочерёдно, восхищаясь контрастом. Одна – смуглая, черноволосая, со скупыми, экономными движениями, молчаливая и спокойная. И вторая – яркая, как факел, белокожая, весёлая, улыбчивая, умеющая сплести слова в красивый рассказ. Но обе – необычайно красивые.
- Здесь повернём, – Ким показал на тропку, ответвляющуюся от тракта вправо. Выглядела тропка так, будто по ней ходили в основном звери. – До посёлка полдня пути.
- Не успеем, – Виола глянула на заходящее солнце. – Тут есть хорошее место для ночёвки?
  - Чуть дальше, – Ким тронул кобылу.
Костёр пылал на каменной плите перед гротом, рассыпая искры. Тень помешивала походное варево в котелке, а Виола чинила сандалию и успевала при этом дружески болтать с Кимом. Он поймал себя на том, что обшаривает девушку голодным взглядом и отвернулся. В его поле зрения попала Тень, которая развернулась в сторону сгущающегося полумрака. Спина девушки была напряжена, как будто она наблюдала за чем-то в сумерках, но Ким заметил, что глаза её были закрыты. Тут же она повернулась обратно и сняла котелок с огня:
- Готово.
Киму нравилось, как она готовила. Просто и вкусно. Этот раз не стал исключением. После еды Виола отошла к ручью вымыть котелок, а Тень приготовила подстилку из нескольких связок камыша. Сумерки к этому времени превратились в ночь, костёр почти прогорел, а небо заволокли легкие облачка.
Следующим утром, когда Виола отправилась к ручью, Ким, проводив её взглядом, повернулся к Тени, которая вновь отвернулась. Он подсел к девушке и едва заметно коснулся её плеча:
- Ты чего переживаешь? Что-то не так?
Та повернулась к нему, в её чёрных глазах блестели слёзы. Прошептала едва слышно:
- Ким, ты меня совсем как женщину не воспринимаешь?
Ким понял, чем объясняется растущая в последние дни отстранённость девушки. Тень с момента встречи с Виолой всё сильней ревновала. Молча, не считая себя вправе выражать свои чувства, но не в силах смириться и подавить их. А он, Ким, по-видимому, ослеп, раз не понимал этого.
Тень ему нравилась. Такая девушка вряд ли могла оставить равнодушным любого нормального мужчину, а за внешностью скрывался сильный характер, ум и яркая цельная личность. Но парень ни разу не попытался обнять её. В основном потому, что точно знал: вне зависимости от отношения девушки к нему, возражений он не встретит. А, по его мнению, Тень к нему была равнодушна. Теперь он понял, что ошибался.
- Тебя трудно не воспринимать как женщину, – так же тихо шепнул он ей. – А ты хотела бы этого?
- Каждая женщина хочет своего мужчину.
Тень придвинулась, её руки легли Киму на плечи. Руки парня легонько сжали упругие девичьи бока. Лица их оказались совсем рядом, губы соприкоснулись, замерли на миг и подались навстречу друг другу.
Вилла, выйдя из-за кустарника, весело фыркнула при виде целующейся парочки, убедилась, что её никто не замечает, и отошла обратно за куст, решив подождать немного.

Отредактировано _Ivan (2022-04-03 15:27:13)