Я знаю, что боги жестоко играют с провидцами,
Я знаю, Итака – замызганный остров в провинции,
Где ждут без печали,
И встретят, увы, без веселья,
Судьба беспощадна, твои измеряя провинности,
И смерти причина банальна: нехватка провизии, –
Но всё же я был Одиссеем.

Я знаю, что к кручам Скамандра, конечно же, шли не мы,
Что Троя забыта, а после раскопана Шлиманом,
И суть не в Цирцеях,
Когда распадаются семьи,
Шуршит неизбежность по сердцу рифлёными шинами,
И дело не в страсти, не в памяти, даже не в имени...
Но всё же я был Одиссеем.

Гомер одряхлевший в маразме скучает под липами,
Страдая склерозом: какими-такими Олимпами
Мы грезили, братцы?
В итоге мы жнём, где не сеем.
Я знаю, риф прошлого мифа усеян полипами,
Забыты Аякс, Менелай, Агамемнон и Тлиполем,
Но всё же я был Одиссеем.

Нас мало. Нас горстка. Быть может, лишь двое иль трое нас.
Мы плыли к Итакам. Мы насмерть стояли под Троями.
Нас жёны дождались.
Мы в борозду бросили семя.
Вселенная, в сущности, просто и плоско устроена,
А странников участь – плыть к дому и брезговать тронами...
Я знаю. Я был Одиссеем.

Олег Ладыженский, из поэмы "Одиссей, сын Лаэрта"