=Встреча=
Последний раз поезд, устало вздохнув и противно заскрипев колесами, остановился. Вздрогнув, как в предсмертной агонии, широко распахнулись двери раскаленного вагона. Толпа пассажиров ринулась из этого пекла на волю, быстро засеменив в спасительную тень перехода.
Я вывалилась на перрон, с грохотом таща за собой чемодан, колесики которого моментально впаялись в раскаленный асфальт перрона. Беспомощно оглянувшись, подумала:
- Ну, вот, а где оркестр, цветы и поцелуи обещанной встречи?
Перрон опустел. Вдруг легкий ветерок из перехода выбросил в эту пустоту голубое облако. Оно летело прямо на меня. Легкой походкой ко мне приближалась женщина. Небесного цвета брючный костюм чудесно оттенял ее золотистый загар. Белый шарфик развивался и бился как флаг на ветру. Она протянула мне руку и сказала:
- Ну, здравствуй! - рукопожатие было сильным и уверенным. – Давай чемодан. Она решительно взялась за ручку моего несчастного чемодана.
- Да, нет, Ева! Я сама, – пролепетала я в смущении. Не знаю почему, но мне стало как-то неудобно рядом с этой красивой и уверенной женщиной.
- Да брось ты! Пошли! Нам еще долго добираться.
Я открыла рот, чтобы сказать о том, чтобы она не беспокоилась, что я устроюсь в гостинице, но взглянув на сосредоточенное лицо Евы, поняла – спорить бесполезно.
И, правда, добирались мы долго. … На протяжении всего пути я исподтишка рассматривала её. Высокая, с персиковым цветом лица, загар очень ей шел, она была похожа на школьную учительницу. Тонкие изогнутые брови над голубыми, удивительно чистыми озерного цвета глазами, были слегка нахмурены. Было видно, что человек сосредоточен и глубоко погружен в свои мысли. За всю дорогу мы перекинулись парой незначительных вопросов и фраз. Я смотрела в окно и думала:
- Вот навязалась человеку в гости. Глупая! Сама напросилась в командировку сюда. Планировались гастроли нашего театра в этом городе, и я предложила свои услуги съездить договориться о них, в надежде встретиться с Евой! Списались, договорились - и вот я здесь. Не подумав, что, может, человеку неудобно было отказать! Вечно все делаю спонтанно, на эмоциях. Прямо неудобно!
- Ну, вот мы и дома! – улыбнулась, наконец, она! И словно лучик солнца вырвался из-за туч. На щеках проклюнулись мягкие ямочки. Ох! Какая красота! И сразу захотелось улыбнуться в ответ, и как будто груз с плеч свалился.
Мы стояли у калитки частного дома. Забор был высокий, и даже я, встав на цыпочки, не могла заглянуть туда.
- Проходи! – сказала хозяйка, и калитка, приветливо скрипнув, отворилась. Я сделала шаг вперед.
И мне вдруг стало стыдно за мой пропыленный чемодан, за короткие шорты и голопузую майку, за спортивные тапочки, и только моя шляпа, с мягкими полями и с большим маком сбоку, спасала положение. Я попала в райский сад!
Ах, какой аромат тут был, какая красота: самые разные цветы! Во всем свете не нашлось бы пейзажа пестрее, красивее этого цветника. Я прыгала от радости и кружилась среди цветов, пока солнце не село за высокими волшебными деревьями.
Вечер был еще удивительней, а ночь - сказочной. Мы сидели в беседке, увитой виноградной лозой. Свет фонаря наполнял все окружение таинственностью и волшебством. Играла тихая музыка, Ева читала стихи. Пахло яблоками и вишневым вареньем. В небольшом прудике плескалась рыба.
Я смотрела на Еву, на ее тонкие пальцы, которым позавидует любой пианист. На красивую посадку головы. Растворялась в чарующем голосе и красоте стиха. Они так и завораживали. Куда девалась деловитая строгость. Голос звучал мягко и тихо. Хотелось расправить крылья, оторваться от земли и лететь за этим чудом ввысь.
Время как будто остановилось для меня. Воздух, наполненный чудесными ароматами сада, ласково пьянил мое сознание.
- Ты, наверно, проживешь тысячу лет! – сказала я.
- Почему? – спросила она тихим голосом.
- Потому, что в твоих стихах звучит сама вечность.
И все, что окружало меня в тот вечер, дало мне понять: именно этот рукотворный сад стал островком Эдема, создавшего Поэта.
