Ролёвка. Страна чудес или сущий Ад?

Продолжение.
- Гангстер!? - возмутилась Нина и, нахмурившись, поднялась, встала напротив Блэкки. Та с отстраненным интересом смотрела на неё, жуя жвачку.
- Вот что я тебе скажу! - выпалила девушка, - детей бить нельзя! Тем более - туда!
Блэкки равнодушно скользнула взглядом по распростертому тельцу бородатого умполумпы:
- Он не ребенок, - дернула она плечами.
- Он маленький! - продолжала наступать Нина, хотя было очевидно, что Блэкки выше её и шире в плечах. - Тебе не говорили, что бить маленьких - нельзя?
и тут случилось неожиданное - ковбойша, посуровев лицом, кивнула и сплюнула жвачку:
- Говорили, - негромко ответила она, - но очень давно.
Она выудила из кармана рубашки спичку и сунув в рот, стиснула зубами. На её скулах заиграли желваки, а сама Блэкки как-то ссутулилась, беспомощно опустив длинные руки и наклонив голову.
Максим удивленно наблюдал за переменами, ему показалось, что еще миг и вернется Рейчел. Но чуда не случилось, перекусив спичку и выплюнув её кончик, ковбойша выпрямилась:
- Много болтаем, - буркнула она и направилась к лежащему бородачу, - надо лечить. Дамбо, поищи бадяга, сварим для фрика мазь.
Макс почесал маковку, оглядывая полянку. Внезапно ему попался похожий на бадяга фиолетовый цветок. Он подбежал и выдернул растение с корнем:
- Этот? Блэкки, глянь!
Направившаяся к озеру ковбойша замерла, развернулась и очень знакомо прищурилась:
- Эй, как ты меня назвал, Большой Рот? - поинтересовалась она, делая шаг к оторопевшему Максиму.
- Я? Я... Это самое, - захлопал глазами Макс, - ты же сама...
Рейчел вскинула руку и в белобрысую макушку Макса прилетела затрещина. Неожиданная, совсем не больная и такая родная!
- Чтобы я не слыхала от тебя такое, - беззлобно бросила тетушка. - Меня зовут Рейчел Сара Коннели! Усёк?
- Да, мэм! - гаркнул Макс, светлея лицом и борясь с внезапно навернувшимися на глаза слезами. - Я так рад, что ты вернулась!
- А уж как я-то, - усмехнулась тетушка и повернулась к Нине:
- Послушайте, дамочка, - ковбойша скорбно поджала губы, - это очень плохо, что случилось, сожалею. Иногда мы верим в то, что сами себе придумываем и идем с невероятным упорством. Святой чеснок! Давайте уже поставим на ноги этого малыша.
- Чем я могу помочь? - прошептала Нина, поражаясь такому внезапному изменению девушки. Она уже не казалась такой беспечной оторвой. И хотя лицо её сохранило юность, взгляд холодных, словно льдинки, голубых глаз нес печать большого жизненного пути.
- Надо привести его в чувство, - объяснила Рейчел, - ему будет очень больно, просто говорите с ним. Объясните, что надо приложить холодное к больному, а потом намазать той дрянью, что мы сготовим с Максом. Короче, побудьте для него милосердием, это неплохо может помочь на первых порах.
Нина кивнула и подошла к лежащему умпалумпе. Опустившись на колени, она подняла его голову и сняла очки. Бородач застонал и приоткрыл глаза:
- Потерпи, бедненький, - ласково прошептала Нина, - тебе досталось, но мы тебя полечим.
- Больнамана, - всхлипнул бородач, глядя ей в лицо.
- Я знаю, миленький, знаю, - Нина осторожно провела пальцами по щеке охотника, - надо приложить холодное...
Рядом появился мокрый белый платок. Рейчел, стараясь не попадаться на глаза поверженному противнику, на вытянутой руке протягивала смоченную в озере тряпицу. Нина взяла её и вложила в руку умпалумпе.
- А потом намажем мазью и проводим тебя домой, - улыбнулась она. - У тебя есть жена?
Бородачь сунул руку под свитер и задумчиво нахмурил брови:
- Можетамана теперь есть?
Нина почувствовала, что щеки начинают предательски алеть. Рейчел и Макс, надергав бадяга, отчаянно мяли его листья, пытаясь собрать сок.