Тэк-с, пока авторы в раздумьях, нате вот вам внек от куратора 

В селении крохотном, затерянном посередь неприступных скал, жил юноша. Сильный как несокрушимый горный поток, добрый, как руки матери, любознательный, как все парни восемнадцати лет. Познавал премудрости кузнечного дела у толкового мастера. Нахваливал его учитель, посмеиваясь в седую бороду над мелкими огрехами ученика. Заказы сложные за простенькую работу выдавал, глядел, как тот старается.
Жил юноша одиноко, честно, добродетельно и скромно. Отец с матерью давненько уж на тот свет отправились. Сам вел хозяйство нехитрое, сам готовил пищу незатейливую. С первыми утренними лучами отправлялся юноша на охоту. Зайца ли подстрелит, куропатку – всем делился с учителем своим. Не было ближе у него соратника.
Однажды затемно вышел юноша из дому. Не спалось ему отчего-то, металась душа его, будто камень придавил ее тяжкий. Закинул за спину старенькое отцовское ружье, кликнул верного пса и пошел тайной тропинкой в дремучую чащу.
Долго ли, коротко ли шел герой наш и заметил он, что забрел в места незнакомые. Ветви густых елей совсем к земле пригнулись, шорохи смутные в траве высокой, шепоты тихие, вкрадчивые слышны со всех сторон.
- Уходи, путник… К погибели идешь… Возвращайся, пока не поздно…
- Что за невидаль, - раздвинул кусты юноша и узрел пред собой вход в пещеру за камнями схороненный.
И идет оттуда свет неземной, будто горят там тысячи костров. Задвигался огонь, заплясал, вспыхнул яростно, и из пещеры показалась девица. Лицо белее снега в горах выпавшего, румянец на щеках алеет, очи синие ясные, косы золотистые по плечам струятся. Вышла красавица, и небо тотчас озарилось зорькой розовой. Защебетали птицы резвые, зашевелилось зверье в норах, вздохнули сонные цветики и стали раскрывать лепестки свои нежные.
Глядит юноша и глаз отвести не может. А девица потянулась сладко, поправила смявшийся за ночь сарафан и омыла лицо студеной водицей из ручья.
Завозился под ногами у юноши пес, заскулил, попятился.
- Что ты? – огладил парень друга верного, успокоил. Глядь на лужайку заветную, а девицы и след простыл.
Искал ее юноша, но тщетно. Пусто было на поляне, никого и в пещере не было. Будто вовсе нежилой она показалась.
Понурив голову, вернулся домой, позабыв об охоте он. Крепко засела в сердце красота девичья чистая и непорочная.
День мается юноша, ночь не спит, другую. Побледнел, глаза ввалились, крошки во рту не было.
На другое утро будто что-то снова потянуло его в лес. Неведомая сила привела к тайному приюту девушки. Вышла его ненаглядная на свет божий еще краше прежнего. Улыбаясь, протянула руки тонкие к небу предутреннему. Вцепился юноша в ствол дубовый, чтоб не кинуться как дикий зверь на девицу, не спугнуть ее, точно птичку трепетную. Хрустнула ветка предательски под его ногой, заскулил верный пес в нетерпении. Вздрогнула девушка и вскрикнула, укрыв лицо свое.
- Не бойся, красавица, - тихо молвил молодец, - я не причиню тебе вреда.
Осторожно показался он из укрытия. Девушка отняла тонкие ладони от лица и взглянула на юношу. Затрепетали длинные ресницы, дрогнули уголки прекрасных уст, раскраснелись ланиты нежные.
- Как величать тебя?
- У меня нет имени, - молвила девица, - зови как хочется.
Два шага нерешительных приблизили юношу к девице, и почувствовал он жар нестерпимый. Будто о печку до красна раскалённую обжегся. Остановился как вкопанный.  Хочет двинуться дальше, но боязно.
- Пора мне, - махнула рукой девушка и растаяла в воздухе утреннем.
Вернулся домой чернее тучи юноша. Зашвырнул в угол ружье ненужное. Направился в кузнецу. Гремит молот по наковальне, искры летят во все стороны, умаялся юноша, но не бросает работы тяжелой, не дает себе отдыху. Не идет из головы девушка славная. Чует сердце молодецкое беду, но не может забыть ее. До самого вечера работал юноша, а чуть село солнце, упал без сил.
- Сказывай свою кручинушку, - покачал головой кузнец неодобрительно.
Все как есть поведал юноша старцу. Помрачнел тот. Будто грозовая туча омрачила чело его.
- Не к добру это, юноша. Заповедное место нашел ты. Не ступала нога человечья в дебри сказочные. Нет там ничего доброго для рода человечьего. Выброси из головы девицу, сгубит она тебя.
- Не могу, дедушка, - тяжело глянул юноша из-под воспаленных век. Будто постарел он скоро от любви своей внезапной, непосильной, немыслимой, - как тисками сердце мое схвачено. Тошно мне, хоть в омут бросайся. Только с ней мне спокойно, только там душенька моя отдыхает.
На другое утро чуть свет снова в путь отправился юноша. Как веревкой тянет его к пещере колдовской, ног не чует, бежит-торопится. Цепляются ветви колючие за одежду юноши, мешаются коренья сучковатые, того и гляди падет ниц горемыка наш, мыши летучие бьют крыльями по лицу разгоряченному. Ничего не видит юноша, лишь лик любимый пред глазами его, лишь речи звонкие и стан тонкий да гибкий. Выбежал на заветную полянку юноша, задохнулся, еле дышит.
- Выйди, ласковый друг, покажи личико свое, - молит он в беспамятстве, рухнув на сырую землю.
Вновь затрепетал огонь жаркий в пещере, вышла девица. Протянул к ней руки дрожащие юноша.
- Любимая, подари поцелуй, хоть единожды! Иссохлось сердце по тебе, голубка моя!
Протянула ладони девица, обожгло жаром нестерпимым юношу. Но не чувствует он боли, не ведает страху.
- А не боишься, добрый молодец?
- Нет, девушка, нет страха во мне более, лишь любовь огромная. Забери ее, я весь твой!
- Любишь, значит, - примолкла девица, - так меня все любят. Нет жизни без меня на земле. А ты иди своей дорогой, молодец. Встретишь еще на пути своем девушку. Ответит она тебе взаимностью.
- Нет мОчи! – Взмолился юноша, - сгину я без тебя!
- Так и со мной тебе жизни не будет, - тихо молвила девица, - не может человек жить рядом с солнцем. Сгоришь в одно мгновение!
- И пусть! – Взревел юноша вне себя от страсти безудержной.
- Подумай, юноша, стоит ли минута жизни твоей.
- Вся жизнь моя сейчас у ног твоих, девушка!
- Будь по-твоему, храбрый юноша.
Она медленно подошла к парню, обвила его тонкими руками, и слились они в поцелуе страстном. Одну лишь минуточку наполняло юношу счастье безбрежное, бесконечное, беззаботное, а потом вспыхнул он факелом и осталась лишь горстка пепла на обожженной земле.
Закручинилось солнце, затревожилось. Наполнились очи слезами горючими, тень отчаяния пробежала по лику ясному. Хрупки тела человеческие, несгибаема воля упрямая, дерзки помыслы неуемные. Вздохнула девушка тяжело, да делать нечего, вновь отправилась в путь свой по небу.

Отредактировано Федора Михайловна (2024-01-23 19:40:35)

только хардкор
Жалько мальчугана, да. Мораль такова: думать иногда надо головой, а не другими не приспособленными для этого органами 

не стоит сразу десятками лет мыслить. Пару-тройку. Для неокрепшего юношеского ума и этого достаточно.

наставник тут наверное нужен

Протестую! вырвано из контекста

ну да)))) не заметила. Как говорится, что у Шелл на уме, то и промеж кустов строк отыщет

extra virgin
да не накрашенная она была! Без губ силиконовых и ресниц из меха тушкана

не знаю такого фильма, поэтому пусть будет мое

штамп  мож его надо было сделать галантерейщиком, но тогда будет оммаж на другой фильм 

это где почтенная матрона кидалась на вьюношу? Так потом же чет бомбануло, не?
Шелл, мои благодарности за разбор!
Пы сы: подсознательно писала для того, чтоб попасть на твой острый язычок