Карбид

Дверь послушно открылась, пропуская Ромку-Карбида в заведение, которое в народе именовали то кабаком, то трактиром, то гадюшником. Быстрый взглядом парень обшарил помещение и позволил себе чуть расслабиться: ни чужой бригады, заехавшей, как и он, культурно оттянуться и снять доступных девчонок, ни ментов, решивших поискать здесь какую-нибудь мелочь. Так, десяток посетителей, в основном одиночки или пары, да четверо девчат, скучавших в уголке. Роман задержал на них взгляд, поморщился: снимать трактирную шлюху сегодня не хотелось, лучше позвонить одной из «гарема», как он называл трёх своих постоянных подружек. Только вот он ещё не решил, на какой сегодня остановиться.
Бармен кивнул парню и без просьб поставил перед ним кружку стаута. Денег, разумеется, не потребовал, бойцов Карбида, а уж тем более, его самого здесь поили бесплатно. Его район, его территория. Он здесь главный. Не участковый, не мэр, и даже не Ельцин.
Ромка прихлёбывал пиво, постепенно расслабляясь и поглядывая вокруг всё более лениво. Одна из шлюх сделала движение подойти, но парень остановил её небрежным жестом, и та сразу сделала вид, что просто идёт к умывальнику.
Взгляд Карбида задержался на парочке, перешёптывающейся за столиком у окна. Ничего так блондиночка, фигуристая. И что она нашла в этом хлюпике? Может подойти, познакомиться, а этому хмырю можно и в морду дать? Несколько секунд размышлял на эту тему, но делать резкие движения было лень. Или всё же подойти?
- Ага, вот я тебя и встретил! - какой-то колдырь, качаясь и придерживаясь за стену, подошёл и остановился в паре шагов. – Думал, бороду сбрил, так я тебя не узнаю? Ты же Вовка, Свист, твоё погоняло! Я твою рожу и без бороды узнал!
Говорил он негромко, неразборчиво, так, что остальные посетители вряд ли смогли бы что-то разобрать.
- Отвали, – презрительно бросил парень, мельком оценив полубомжа как нестоящего внимания.
- Я те отвалю! Ты сам мне сейчас отвалишь, ты понял? Думал, я тебя не найду? Бабки гони, или менты узнают, кто тёлку в доме культуры на восьмого марта замочил!
Карбид от этих слов побледнел, как полотно. Одним движением он схватил колдыря за одежду и прохрипел:
- Что ты об этом знаешь?!
- Всё знаю, Свист, - прохрипел  алкаш. От него несло спиртом, глаза, похоже, уже ничего не видели.  – Я же всё видел, и как ты её заточкой пырнул, и что перед этим с ней сделал, и всё записал, да… И руки убери, ничего ты мне не сделаешь. Если сдохну – письмо будет у ментов, зуб даю. Я его оставил у надёжного человека. Или у двоих, или у троих, ты не узнаешь. Гони бабки крыса, если на нары не хочешь!
Он пробормотал ещё несколько фраз, уже совершенно неразборчивых, и полностью отключился от реальности. Ромка медленно положил колдыря на грязный пол.
Всё сходилось. И отсутствие Свиста в сауне, куда он обещал в тот вечер заехать, и странное поведение его водителя… Роман вышел из трактира, оглянулся, взялся за телефон:
- Серый, поднимай всю команду. Я узнал, кто мою сестру тронул… Да, берите всё, кто именно скажу по приезду. Встречаемся у входа в парк.
Несколько шагов до машины, и новая БМВ унесла Карбида вдаль. Алкаш вышел из двери кабака, с каждым шагом шаг его становился твёрже, а взгляд из затуманенного стал пронзительным и цепким.
- Надеюсь, по дороге он никого не собьёт, – чуть слышно прошептал он. – Но если доедет – одной мразью в городе станет меньше. Или не одной. Если правосудие не может достать преступника – нужно сделать так, чтобы они сами убивали друг друга.

Соня встрепенулась, понимая, что засыпает за рулем, неприятный холодок охватил её. Да монотонно мельтешащие деревья и дорога, а так же музыка убаюкивала, а это очень опасно. Остановиться тут на обочине? Как-то не очень располагала местность, Соня открыла окно, чтобы свежий воздух взбодрил ее, и решила доехать до населенного пункта, или на первую заправку. Окрестности не менялись, впереди дорога ныряла за горизонт, и ничего, даже никаких знаков не попадалось. Соня начала петь в голос, борясь с дремотой, она уже чувствовала усталость каждой клеточкой организма, а правую ногу охватывал болезненный спазм. Возможно, что это  болевое ощущение и бодрило Соню. Очень хотелось съехать с трассы и размяться, что и решила сделать девушка, но опять, нормального съезда на обочину не было, она сбавила скорость и  тут она увидела темное здание. Ну, хоть какие-то люди! Свернула туда. Трактир? Соня ещё раз прочитала вывеску «Трактиръ вЪ». Забавно, в нашем современном мире трактир, все же лучше чем ничего, кофе и угол для отдыха  будет и хорошо. Припарковав машину, девушка несколько раз обошла вокруг неё, разминая отекшие ноги, и после вошла в трактир. Деревянная дверь мерзко заскрипела, что у Сони даже свело зубы, внутри было мрачно, людей не было, темнели деревянные столы, на стенах висели охотничьи трофеи виде голов животных.
- Добро пожаловать, -  из полумрака вышла женщина.
- Здравствуйте, тут можно пообедать и снять номер для отдыха?
- Пообедать? – прозвучало удивление в голосе женщины.
Соня смутилась, а что ещё делают в трактирах? Но вслух она это не спросила, сославшись на свою усталость, а попросила хотя бы кофе.
- Хорошо, будет вам кофе, - кивнула женщина и опять растворилась в полумраке трактира.
Странное место, даже холодом веет, Соня покрутила головой ища включатель, очень хотелось добавить света в помещении. Но так и не обнаружила его. Она села за столик, и тут ей принесли кофе.
- Пожалуйста, ваш кофе, - проговорила женщина.
- Можно включить свет? – попросила Соня, - а то у вас как в склепе.
Женщина щелкнула пальцами, и теплый свет наполнил залу.
- Надо же умный дом? Необычно для такого места.
Женщина ничего не ответила, она уже собиралась уйти.
- Подождите, номер у вас снять можно? Мне отдохнуть нужно.
- Хорошо, -  кивнула женщина, - нужно, отдохнёте.
Странная она какая-то, проводила взглядом  кухарку Соня. Пригубила кофе, он был замечательным!  Не успела девушка допить напиток, как женщина снова возникла перед ней.
- Пойдемте  в мою комнату, там вы сможете отдохнуть.
- Сколько с меня? – Соня потянулась в сумочку за кошельком.
- Все бесплатно.
Соня насторожилась, странно, почему это бесплатно?
- В смысле бесплатно?  - она покрепче вцепилась в сумочку, мало ли, может тут бандиты какие?
Это привлекло внимание женщины, она улыбнулась и приветливо поманила девушку за собой:
- Не волнуйтесь, здесь не разбойничье логово.
- А что же тут тогда? – Соня все же сделала пару шагов за женщиной.
- Здесь мы продаем перемещения во времени, но если  вам нужно отдохнуть, то не беспокойтесь, отдохнёте и в путь.
Соне уже расхотелось спать, она с любопытством уставила на женщину.
- Перемещения во времени? – неуверенно переспросила она.
- Да. Вы так удивлены, будто первый раз слышите про такую услугу.
- Я вообще куда заехала? – Соня попятилась к дверям.
Женщина, радушно улыбаясь, проводила её взглядом, а Соня словно отряхиваясь от наваждения, шарила в карманах в поиске ключей от машины. Нащупав, замерла, а не спит ли она? Все-таки заснула за рулем? Или что это  все вообще? Во рту ещё привкус кофе, Соня залезла в машину и долго смотрела на трактир. Выглядел он древним, бревна почернели от времени, а рыжая черепица на крыше поросла местами мхом. Нет. Она лучше уедет отсюда, даже если это все во сне.
Через несколько километров замаячила заправка Лукойла и рядом выдвинулась яркая табличка гостевого дома. Соня свернула туда, сняла комнату, сполоснулась в душе, упала на кровать.
Проснулась она от птичьих переливов, потянулась и с мыслью сходить позавтракать, полезла в сумочку за телефоном и… вытянула рекламный буклет.
«Трактиръ вЪ»
Подарите себе незабываемые путешествия во времени. Если нужно вернуться в детство – 50000 рублей, если увидеть будущее 400000. Качественные перемещения без вреда вашему здоровью. Звоните, мы работаем для вас»

Ох, ты ж… - через маленькое окно кухни дед увидел машину, подлетающую к его Таверне зигзагом, визжащую тормозами. Он даже забыл про трость, хромая  ринулся в зал к выходу в твёрдой уверенности, что случилась беда и нужна помощь. Добежал до стойки и сквозь большие стеклянные двери увидел пару. Хрупкая девушка лет не больше двадцати тащила на своём плече парня. Он висел на ней, едва перебирая ногами.  Она - эдакая Ассоль, а он - мутный тип, не тянет ни на разбойника, ни на корсара, но с претензией. Навидался дед таких в пиджаках малиновых, с цепями по пуп. И с крестами кисть руки - это больше всего возмущало верующего деда.
Верующим он стал там в горах. Когда после учебки сразу в Афган попал.
Пока все хорошо было он о Боге не думал. Ни о чем не думал. Траву курил наравне со всеми, чтоб про «зачистку кишлака» не вспоминать. Гонял, гордый, на БТРе пока в нем же не подорвался и не загорелся. И тогда он заорал. Задыхаясь в раскалённом железе,  сгорая заживо, заорал: "Господи! Прости! Прости, Господи, мне сказали, так надо!"
Командир их машины Пашка с красивой фамилией - Честный был земляком деда. Оба родились в маленьком городке на берегу серого Балтийского моря. Только Пашка был на пару лет старше. На Родине они не общались, а здесь в горах подружились, совпали как два пазла характерами. Оба с шилом в известном месте, оба с улыбками во все зубы, с одинаковым смехом. Третьим в машине был азиат Миша родом с другого края необъятного Союза, молчаливый, закрытый, полный восточной тайны. Он смотрел на деда и Пашку, как смотрит нянька на шаловливых деток. Но, если вдруг «детишки» совсем расшалятся, то  стоило ему коротко на них взглянуть и они остывали. В узких глазах Миши будто был крестик прицела. Не зря же он в машине был наводчиком. Перед первой зачисткой Паша, ловко орудуя ножом, вскрывал банку тушенки:
- Ты, братан, не дрейфь! Там, по идее, уже и нет никого в кишлаке. Мы сначала машиной вдарим, а потом придется прогуляться. Ты, главное, стреляй. Во все стреляй.  Иначе... Иначе, как только ты повернулся спиной, маленькая девочка, мальчик, ребенок достанет из тряпок автомат и тебя не пожалеет, будет стрелять в спину.
Накаркал Пашка.
Это была девочка - лет пять не больше. Дед сам не понял, как громыхнул пулями. Понял лишь, когда она упала, раскинув руки, как Христос, только лицом вниз.
- Проверь!- крикнул Пашка. И, повинуясь его команде, дед подошёл к ней и перевернул.
Она вцепилась в него взглядом на долю секунды.  Столько ненависти в нем было, что дед оступился и чуть не упал, провожая эту ненависть в вечный покой.
Достали тогда его из БТРа, год в больничке, пил сильно, а потом как-то все устаканилось.  Мать умерла. Продал квартиру. Купил таверну на трассе. Хотел назвать бар "Три товарища", потом - "У Честного Миши". А потом как-то отболело, и запах горящих тел друзей стерся из памяти. Да и к протезу привык, и лицо собрали заново, кожу натянули, ожогов почти не видно. В церковь ездил по праздникам. И кошмаров не видел. Но нет-нет всплывали глаза той девочки. И в душе на постоянку поселилось желание все исправить.

Девушка доволокла парня до стойки. Настоящая русская красавица: русые волосы в две косы, зеркала души в пол лица синие-синие, носик, ротик. А главное - стан. Не фигура, а именно стан. И каждое движение - песня. Даже с потомком малиновых пиджаков на плече.
- С вами все хорошо?
- Можно нам, пожалуйста, завтрак?
Дед выдохнул. Потомок малиновых пиджаков был просто пьян.
- И побыстрее! Моя девушка, - дед будто через прицел увидел мягкий  парня рот с оттопыренной нижней губой на пути к щеке спутницы.
«Нельзя! Нельзя Такую слюнявить!»- подумал дед.
- Завтрак давай! И вискаря мне - прошепелявил потомок,- Настена моя жрать хочет! Все они после меня жрать хотят!
Рука «раненого» сместилась с плеча и попыталась лечь на бедро девушки. Чуть не упал, не поймав равновесие, а она терпеливо по-матерински подвела его ближе к стойке, приложила его руки к ней, чтоб держался.
- Доброе утро! Что желаете на завтрак? Могу предложить омлет или бутерброды, - дед обращался, глядя в глаза исключительно Насте.
- Ты хочешь бутерброд? Тебе надо поесть. С чем ты хочешь?
- Да какая разница? Бери чо хочешь! Все куплю! - рука попыталась взять Настю за грудь.
Настя отодвинулась от него, покраснела, посмотрела своими зеркалами души в глаза деду:
- Нам, пожалуйста, два бутерброда и такси, если можно.
- Какое такси? Ты дура?? Мы на тачке! Ты совсем уже… А может тебе этот из Таверны понравился? Так че ты? Иди!
Парень толкнул Настю. Она ещё больше покраснела  и выпрямилась всем своим станом ещё больше, отбивая эти пьяные обвинения девичьей гордостью.
Потомок не унимался.
Сквозь весь его мат и крик дед смотрел на ту девочку, которую надо  спасать. «Вот сейчас! Это именно то! Я все исправлю! Я прекращу её мучения! Я же – освободитель!» - пылало у деда.
- Чо, понравился? Я тебя ж и так и сяк, а ты целку из себя ломала!
Дед увидел, как взлетела рука потомка и впечаталась  в скулу Насти.
Вторая трость  на всякий случай была всегда за стойкой. Один чёткий удар и парень рухнул.
- Вы что сделали?!? Вы что сделали? Милый! Милый! Вызовите скорую!- кричала Настя, рухнувшего рядом с парнем, прижимая пальцы к его рассеченной брови. Лицо побелело, и зеркала души выцвели.
Дед подошёл, опустился на колени на сколько позволял протез:
- Настя, с ним все в порядке. Он сейчас очнется. Вы о себе подумайте! У вас синяк в пол лица. Зачем он вам??- он все ещё верил, что все исправит.
- Вам какое дело? Что вы лезете? Вам какое дело? – кричала Настя,- Вызывайте Скорую!
- Он же вас ударил! Вас бить нельзя. Никого бить нельзя, и убивать нельзя, и …- тихо говорил дед Насте, а она не слушала, все водила пальцами по лицу парня и плакала.
Потомок зашевелился:
- Ну ты и сука.
- Милый, это я. – Настя! Ты полежи, сейчас скорая приедет.  – заулыбалась сквозь слезы.
- Настя- сука. Ты чо охренела?- приподнял на локтях парень. Она отпрянула.
Дед все еще в надежде  протянул стакан воды девушке, протянул ей руку, чтоб помочь встать:
- Вы же видите…
Настя обернулась.
Дед скользнул по правому боку одним движением, ища автомат.

Хороший вечер

Двое, подошедшие к старому трактиру у перекрёстка, ничем не выделялись на фоне большинства прохожих. Опытный глаз тут же узнал бы в них наёмников, в данное время свободных для найма. Но все селяне ещё были заняты, а праздных наблюдателей на улице не было.
- Торговец, – показал один из наёмников на фуру, стоящую в тележном дворике. – Может, заплатит за сопровождение?
- Вряд ли, – поморщился его напарник. – Такие трясутся за каждый медяк, знаю я эту братию. А разбоя на местных дорогах уже полвека почти нет, риск невелик.
- А может, всё же наймёт?
- Эх, мечты… ладно, я перед тем, как зайти, за дом загляну, что-то кишки о себе напомнили.
Трактир не сильно отличался от всех подобных заведений во все времена. Довольно длинный, с полудюжиной крепких дубовых столов, дочиста выскобленных ножами, с копотью на стенах и въевшимися за десятилетия ароматами, неистребимыми и сразу выдающими назначение помещения.
На улице уже смеркалось, через узкие окна, больше напоминающие бойницы, уже почти не проникал свет. На темноты в трактире не было. Четыре восковые свечи слегка разгоняли темноту, создавая полумрак, в котором девушки-подавальщицы казались гораздо привлекательнее.
- Богатый трактир, – ухмыльнулся тот из наёмников, что выглядел помоложе. – На воск денег не жалеют.
- Или у трактирщика пасека своя, – пожал плечами его напарник, невысокий, кряжистый, словно дубовый пень. – Собственно, не так важно.
Он сбросил с плеча лямку мешка, глухо звякнувшего железом, тяжело уселся на лавку и откинулся к стене. Первый наёмник тут же поймал за запястье подавальщицу, собиравшуюся прошмыгнуть мимо него к выходу:
- А скажи-ка красотка, поужинать здесь принесут? Или надо самому до кухни дойти.
- А принесу, – фыркнула та, не пытаясь освободиться. – А вот что принесу – зависит от того, какого цвета ваши монеты. Голуби печёные есть, свинина, хариусы жареные…
Старший наёмник оглядел немногочисленных посетителей. За соседним столом мужчина средних лет, торговец, по одежде судя, уплетал голубей, запечённых с какими-то овощами. Пахло вкусно. Наёмник достал серебрушку, покрутил в пальцах:
- Птичек тащи. По десятку на брата. И пива по кружке для начала.
Девушка, прихватив деньгу, тут же умчалась на кухню и почти сразу появилась с двумя большими кружками пива. Поставив заказ на стол, отошла:
- Еда будет скоро, сейчас допекается.
Человек, вдруг возникший у стола, с виду ничем не отличался от любого нищего. Старая много раз залатанная одежда, на которую не позарится ни один уважающий себя вор, крепкая палка в дрожащей руке, худоба. Но хитрый взгляд больше напоминал скомороха или бродячего шулера.
- Знание ходит разными путями, а разумный человек умеет ценить его, – нараспев проговорил он. – Купи страннику миску каши – и узнаешь новости тракта, налей ему стакан вина – и услышишь поучительную историю.
- А стоят ли твои новости миски каши? – посмотрел на бродягу старший наёмник. – Или просто пожрать хочешь за чужой счёт?
- Пусть расскажет, – торговец с соседнего столика бросил подавальщице медяк, и та, тут же уловив намёк, метнулась на кухню. – Если будет, что полезное – поест, а не будет – я эту кашу слуге отдам, он от лишней порции не откажется.
- Живёт в лесах плохой человек, – так же нараспев произнёс нищий. – Кречетом он любит себя называть, но знающие его Стервятником кличут. Ой, плохой человек, богатых грабит, бедных не трогает, а всё потому, что с них взять нечего. Все тропы в лесу знает, все проходы в болотах, все ущелья в скалах, потому не поймать его в дебрях. И не один он по лесу ходит, четверо людей у него. Горе купцу иль одинокому путнику, повстречавшемуся с ним. Ветром странствий гонимый, бродит по лесам худой человек, мало кто знает, где остановится он, подстерегая жертву.
Подавальщица молча поставила тарелку с кашей на стол, купец, подавшись вперёд, ждал продолжения. Помедлив, поставил тарелку перед нищим, а потом, усмехнувшись, положил туда ногу голубя, оторванную от своей порции. Нищий без церемоний принялся за еду, наёмники прихлёбывали пиво, торговец терпеливо ждал. За это время девушка успела принести поднос с едой для воинов.
- Ой, спасибо, добрый человек, отдалил ты смерть мою на день, будет хорошо, если и твоя смертушка так же отдалится. А будет так, если ты не пойдёшь завтра к Волокам. И послезавтра тоже. А потом можно идти смело, ведь через шесть дней придёт туда князь Оливер, что дал клятву искоренить разбой. И знает это Стервятник, и уйдёт он от Волока на четвёртый день, а с пятого дня торговцу мирному легко станет проехать.
- Да, новость важная, – кивнул купец. – Стоила затраченного медяка.
- Слышь, купец, – старший наёмник повернулся к торговцу. – Вместо того, чтобы ждать здесь три дня, потрать с десяток серебрушек на охрану, мы всё равно туда идём. У того разбойника, если этот тип не соврал, всего четверо, так мы вдвоём десятка стоим.
- Не соврал, – поморщился купец. – Слышал я про этого Кречета, у него большой банды нет, только одиночкам вроде меня опасен. Согласен, до Волока я вам плачу, а вы защитите вооруженной рукой, если что. На рассвете выходим.
- Сделка! – хлопнул старший наёмник по плечу купца. – Мы будем готовы.
Торговец вздохнул и неторопливо пошёл к лестнице на второй этаж, где, по-видимому он снял комнату. А его новоявленные охранники, довольно ухмыльнувшись, принялись за ужин.
  Нищий дождался, пока шаги купца не затихнут, шагнул к молодому наёмнику и протянул руку. Тот вложил в ладонь старика полновесную серебрушку и сделал пальцами жест одобрения, хорошо известный в воровских гильдиях юга.
- Всё правильно, – шепнул он нищему.
Тот кивнул и скрылся за дверью, явно предпочитая ночлег на свежем воздухе дымному трактиру. Наёмник откинулся к стене, сделал ещё глоток пива. День прошёл удачно, а завтрашний обещал некоторую прибыль.