Работа 1

Весло

Снег сыпал крупой белой, острой. С ветром выбивал дыхание из легких. Под ногами стелился, притворялся покорный, а сам тонкой ледяной струйкой поднимался снизу вверх, лез под одежду. Небо в этой суете не принимало участия, оставалось равнодушно-черным. Лишь флаг ранней зимы-тонкий месяц нарушал его бесстрастность.
Ведьма ещё с ночи все почувствовала. Снились ей Серые ивы с повешенными, зелёная ряска болота, чья-то песня, лязг мечей, всплеск костров.
Свет зажгла везде с утра, хотя знала, что приедут вечером. Но предчувствие-это одно, а подстраховаться всегда надо.
Заварила травы, в сотый раз купель обмыла. Нервничала. Кот пришёл после обеда, уселся на столе, выставил лапу пистолетом, начал вылизоваться. Смотрел с иронией, даже с издевкой:
- НУ, дорогая! Дождалась?
- Тьфу на тебя, рыжий! – Ведьма отвернулась и закурила,- Пасть свою прикрой, а то сглазишь.
- Совсем уже что ли? Кто ведьму то сглазит? Не психуй, все получится.
- Пойдём поедим! Я когда нервничаю, всегда есть хочу.
- А что есть?- кот встрепенулся и заходил браво, ударяя хвостом по задним лапам.
- Борщ- точно!- сказала Ведьма, а тебе филешку куриную разморожу.
- Я пожалуй-борща!- ответил ей кот.

В окна забили огни машины. Грохоча по гальке дорожки, влетел джип.
- Открывай!- сказал кот, - только с начала усы вытри. Все красные в борще!
- Сам вытри!- огрызнулась Ведьма и провела рукой по губам.
Только отперла дверь, как в неё влетела пара-мужчина и женщина. У мужчины на руках лежала девочка лет пяти. Её личико было синим, дышала она громче, чем её родители кричали, требуя вызвать скорую.
- Дайте мне её!- приказала Ведьма.
- Мы на даче были, поле не ловит, она вот так вот, мы поехали- говорил без пауз отец, передавая малышку.
- Позвоните! Помогите! Спасите!- вторила ему мать.
- Тсс- Ведьма едва взглянула на мужчину, и он лёг у порога в обмороке разноцветными тряпками.
Мать малышки застыла, как соляной столб.
- Наша кровь!- кивнула коту на неё ведьма.
- Куда не плюнь ваши…- кот резко развернулся и продемонстрировал всем свои пушистые” штаны” под хвостом с явной иронией.
- Дурак!- Ведьма принесла малышку на кухню и положила её на стол.
Розовое креветочное тельце в белых трусиках хрипело, каппиляры в белках глаз полопались, правая, такая милая вся в перевязочках ручка тянулась к горлу уже так слабо, из последних сил.
Ведьма вся как есть выдохнула, зная что будет больно и одновременно правильно.  Она впилась губами в губы ребёнка  и всей собой вздохнула.
Во рту оказалась косточка от вишни. Девочка широко открыла глаза и разревелась. Ведьма погладила её по волосам: « Пойдем!» Девочка посмотрела на застывшую мать, дала Ведьма руку. « Всё будет с ней хорошо!»- тело мамы оторвалась от пола и аккуратно перенеслось на диван. Девочка согласно кивнула.
Купель была уже полна. Ведьма бережно распутала все одёжке на девочке, продела её руки в белую рубаху до пят.
- Ангел! Настоящий ангел!- замурлыкал Кот.
Ведьма не ответила ему. Девочка встала в купель. Зная все заранее, она была серьёзной. Села, закрыла глаза. Ведьма положила ей руку на макушкк и зашептала древние слова посвящения.
Вода в купели будто вскипела. Пар поднялся, скрывая ребенка.
Ведьма закричала пронзительно громко, моля о продолжении её рода.
Хозяин показался в образе юноши, очень бледный, волосы отросшие после стрижки, пиджак узковат в плечах.
Ведьма, не отрывая руки от макушки девочки, потянулась к нему, застонала, плела вязь древних слов, умоляла.
Хозяин сел на корточки, пар исчез из купели.
Девочка жмурилась, старалась не открывать глаз.
- Пусть будет!- сказал Хозяин и накрыл на мгновение своей рукой руку Ведьмы.
Мама вскочила с дивана.
Цветастый куль на полу зашевелился.
Кот боднул головой ведьму.
- Мы же смотрели. Как она так?- мама девочки лепетала, ощупывая дочь.
Ведьма и девочка переглянулись.
Родители ещё что- то лепетали, предлагали денег, целовались, целовали девочку.
- Ну что ж- сказал кот, как только последний камушек гравия хрустнул под джипом, Преемника тебе принесли. А дальше?
Ведьма танцуя, открыла верхнюю створку кухонного шкафа:
- А что теперь? Теперь дар принять придется. – она достала пузатую бутыль и налила в два бокала. Кот понюхать издалека и тут же засунул голову в бокал. Ведьма вежливо, но твёрдо вытащила его оттуда за шкирку.
- То есть умереть придётся?
- Придётся.
- Знаешь как?- кот высунул язычок.
- Конечно знаю. Она утонет. И мне все ещё какое-то весло мерещится. – ведьма отпустила кота, и заходила по кухне:
- Причём же здесь весло? Не сильна я в видениях.
- У тебя есть время подумать. Не переживай!- кот нырнул освобожденной мордой в бокал.,- Разок почти умерла. Второй будет уже привычней. Себя вспомни!
- Помню- улыбнулась ведьма, заскользила пальцами по кота шкуре, тронула губами напиток в бокале, - Тогда так же мел снег поземкой, зима была колкой и серой, окна домов без света, и никого кто бы хотел помочь. Тогда умирать было проще.

Работа 2

Однажды прохладным апрельским утром я сидел в кресле и лениво листал Большую Медицинскую Энциклопедию. Но не описание симптомов болезней представляли мой интерес, вовсе нет. Это тут же подметил мой компаньон по квартире - Херли Шомс:
- Ват Сан! Вы снова провели ночь в опиумном притоне?
- Да, Шолмс, - спорить не было сил, - но как вы...
- Элементарно, - хмыкнул Херли, - вы уже полчаса листаете словарь Брэма задом наперед.
Меня осенило:
- Так вот почему в энциклопедии не было ни одной иллюстрации!
Шомс набил трубку персидской туфлей  и, закурив,  подошел к окну. За стеклом неспешно просыпалась все та же улица, Бяка-стрит.
- Так что нового в притоне? - поинтересовался он.
- Наркоманы, сэр, - спародировал я весь Скотский-Ярд в одно лицо.
- Ну да, сложно ожидать там кого-то еще, - согласился со мной мой друг. Он поковырял тлеющую туфлю в чашке трубки нервным тонким пальцем и взглянул на меня:
- И все-таки, что произошло в притоне?
- Шомс, как вы догадались?! - моему изумлению не было предела. - Действительно, этой ночью одного из посетителей убило веслом. Несчастный случай.
- Вы полагаете? - с сомнением переспросил Херли.
- Конечно! Все зависит от крепости опия, бедняга немного не рассчитал, и его галлюцинация воткнула в него весло.
За окном звонко процокали копыта первого кэба. Шомс сосредоточенно курил, стараясь не затягиваться. Запах от туфли стоял такой, что даже у меня, закаленного боями китайца, начинало щипать глаза.
- И вы видели её? - наконец, спросил Шомс.
- Кого? - из глаз побежали слезы, пришлось вырвать страницу из Брэма и промокнуть глаза.
- Галлюцинацию, - уточнил Шомс. - Видели?
- Да её весь притон видел, - отчего-то мне стало немного обидно, - вошла с веслом, долго выбирала своего бредившего, а потом - бац!
Брэм, шелестя страницами, упал на пол. Шомс оставил трубку на каминной полке и направился в свою комнату - одеваться. Через минуту он был готов:
- Ват Сан! Идемте. Вам будет полезен свежий воздух!

***
К моему глубокому сожалению это "идемте" относилось только ко мне, сам Шомс поймал кэб и ехал в нем. Надо отдать ему должное, он попросил кэбмена править помедленней, и от этого я вполне успевал за его экипажем, рассказывая на ходу детали ночного происшествия. Мне показалось, что нужно начать с самого начала, так что за монологом дорога показалась незаметной, и я даже не добрался до Христофора Колумба, который открыл Америку в 1492 году. Мы подошли к опиумному салону, кэбмен натянул вожжи, из кэба я услыхал зевок. Через секунду Шомс уже шагал ко входу в салон бодрой походкой хорошо выспавшегося джентльмена.
- Впускать не велено! - объявил дежуривший у дверей констебль. - Вход только постоянным клиентам!
Он посмотрел на Шомса, потом на меня, козырнул и отворил дверь:
- Прошу, джентльмены.
Мы вошли. Пока шагали по плохо освещенному тусклым газовым рожком коридору, Шомс пояснил:
- Он нас узнал, как сыщиков.
- Конечно, Шомс, - успокоил я его, - вас все знают, я же печатаю рассказы во всех газетах Лондона.
Тем временем на месте происшествия уже суетился Гадкинс, коронер и владелец салона. Погибший лежал смирно, раскинув в стороны уже окоченевшие руки, весло торчало из его груди, подобно лопаточке для торта, плотно войдя в мягкие кости грудины острой, как бритва, лопастью. Рубаха, топчан - все пропиталось кровью.
- Доброе утро, джентльмены, - поздоровался с нами Гадкинс, - странная нелепая смерть. Несчастный случай.
Хозяин притона и коронер печально закивали головами.
- Боюсь вас разочаровать, инспектор, - подал голос Шомс, рассматривая весло, - но это - убийство.
Гадкинс переглянулся сперва с коронером, потом с хозяином притона:
- Простите, сэр, но сейчас вы ошиблись. Это несчастный случай - покойного убила его же галлюцинация, вызванная излишней крепостью опия. Её все видели.
- И все-таки это была... - Шомс на секунду замолчал, а потом очень осторожно размотал с рукояти весла огромный женский купальник, - это была женщина.
- Какая женщина?! - мы все ахнули в унисон, разглядывая чудовищные чашечки купальника, больше похожие на два купола какой-нибудь небольшой церкви.
- Какая женщина, - пробормотал Шомс и, повернувшись к веслу, постучал пальцем по веретену, - со вторым веслом. Полагаю, в её лодке было два весла, джентльмены!
(конец)

***
Один шаг в продолжение
Наш кэб медленно катил за город, в район Девоншира. Именно там проживал убитый. Из Гадкинса удалось вытянуть немного фактов: убитый был богат, имел свою усадьбу, где и проживал, предаваясь коллекционированию всяких странных предметов искусства.
- Женщина не приплывала в лодке, - прервал молчание Гадкинс, - она пришла пешком.
- Я хотел лишь сказать, - ответил Шомс, - что раз весло снабжено устройством для вставки в уключину, то скорее всего оно взято с лодки, и там осталось второе весло. Ведь женщина была с двумя руками?
Гадкинс нахмурился, припоминая показания опрошенных свидетелей. Их оказалось не так много, никому не интересно смотреть чужие галлюцинации, все хотят смотреть свои.
- У нее были две руки и две ноги, - я перебил воспоминания Гадкинса.
- И одно весло, - уточнил инспектор.

Работа 3

С наступление весны жизнь в деревне Грязь оживала. Красились заборы, обновлялись калитки, убиралась прошлогодняя трава. Дело было не только в смене времени года, но и в ведомственном МВД санатории «Сибиряк», что располагался на берегу соленого озера в пяти километрах от деревни. Единственная дорога к месту отдыха проходила аккурат посреди населенного пункта, разрезая его пополам.
Как только начинался сезон, грязевцы торопились занять коронные места вдоль тракта, выставляя на продажу запасы. Тут были и хрустящие огурчики с помидорами, и малиновое, смородиновое и, конечно, клубничное (самое дорогое) варенья, и, конечно, грибочки. Грузди, опята, белые, лисички в рассоле или маринаде – они пользовались неизменным спросом у отдыхающих.
Первого мая с самого утра на обочине у дороги слышалась ругань – бабка Нина вовсю ругалась со скотником Иванычем. Тот встал на самое выгодное место – возле большой ямы в асфальте, где гарантированно притормаживали машины.
- Старый хрыч, убирай свои банки, - распалялась бабка Нина. – Это моё место!
- Где это написано? Плакат аль бумажка есть? – хмыкнул Иваныч и презрительно сплюнул окурок на землю. – Кто раньше встал, того и место!
- Да от твоих грибочков кони дохнут, не то, что люди!
- А ты их ела? – обиделся Иваныч. – Чистый продукт, на дальних пастбищах собран, не то, что твои вдоль дороги. Да ты на, попробуй!
Скотник открыл банку с маринованными опятами и протянул бабке Нине. Та достала из кармана длинной юбки ложку и зачерпнула от души. От халявы она никогда не отказывалась, да и покупателям достанется на одну банку конкурентной продукции меньше.
- Да они прокисли, - фыркнула она, тщательно прожевав. – Потравить всех хочешь?
- Врешь! – Иваныч от души хлебнул рассола вместе с грибами. – Нормальные грибы! Тебе бы только языком молоть, старая!
- Простите, - раздался нежный голос, спорщики одновременно оторвались от разглядывания опят и уставились на дорогу. Там стояла стройная девушка в купальнике, держа в одной руке весло, а в другой сумочку. Развевающиеся волосы, огромные глаза, мягкая улыбка – она выглядела чуждо деревенскому пейзажу. – Извините, что отрываю, не подскажете, до санатория далеко?
- Т-т-туда, пять километров, - бабка дрожащей рукой указала в нужную сторону.
- Спасибо, - молвила девушка, перехватила весло поудобнее и легко потопала по дороге.
- Что это было? – баба Нина уселась на стульчик и вытерла пот со лба.
- Не знаю, - выдохнул оппонент и задумчиво посмотрел в банку.
На приближающуюся группу они смотрели уже с интересом. В рассветной дымке девушки, одетые в купальные костюмы и с веслами выглядели настолько нереально, что Иваныч достал из кармана рюмку, бутылку и предложил бабке Нине. Та не отказалась, махом выпила предложенное и закусила все теми же опятами. Скотник тут же поддержал:
- А ты говоришь, плохие грибы. Смотри, как идут.
- Красиво, - поддакнула бабка. – И главное, красавицы как на подбор, русалки прям.
- Зачем русалкам весла? У них же эти, хвосты есть.
- Откуда я знаю? Давай еще по одной!
- Иваныч, да ты глаза то подними! – из остановившегося внедорожника выглянул глава сельской администрации Владимир Федорович Колыванцев. - Восемь утра, а они уже пьяные. Баб Нин, ну ладно этот, тебя-то как в это втянули?
- Да грибочки больно уж забористые, - виновато потупилась та. – Все девушки с веслами мерещатся. Вот стресс и снимаю.
Колыванцев расхохотался и протянул руку:
- Дайте и я попробую этих ваших грибочков.
- Федорыч, ты бы аккуратнее, при должности все-таки, - смутился скотник, но банку протянул.
- Да все нормально будет. Соревнования ведомственные на озере на этих, как их, сапах. Вон, в багажнике лежат, - глава мотнул в сторону Патриота. – Весла сами несут, мне не доверяют. А продажу сворачивайте, сейчас еще и пресса поедет, ни к чему им знать про незаконную предпринимательскую деятельность без кассовых аппаратов на вверенной мне территории. Всё ясно?
Выдав облако дыма, машина поехала в сторону озера.
- Еще по одной? – Иваныч протянул полную рюмку бабке.
- Давай, чего уж там. А грибочки у тебя и правда, хорошие, - вздохнула она и начала укладывать припасы обратно в сумку.
- То-то же, - довольно улыбнулся скотник, доедая оставшиеся опята и убирая пустую банку в пакет.

Работа 4

Потомственная

Катя со школьных лет знала историю про Ыху Прудовую. Это была старая легенда о том, что раньше на месте посёлка было озеро, а у озера была хозяйка — грозная Ыха. Кто-то звал ее русалкой или кикиморой, кто-то — ведьмой, но в целом, все склонялись к мнению о том, что некая утопленница поселилась в водоеме, как это у них водится. Почуть мстила за свою горькую судьбу, а заодно и приглядывала за своими владениями — отпугивала чужаков и не давала в обиду озерных обитателей. Со временем озеро почти полностью высохло, на его месте возник заросший ряской пруд, который скорее напоминал застоявшуюся лужу, но давал название целой улице — самой большой улице в поселке, на которой располагались школа, дом творчества, стадион, универмаг «Центральный» и поликлиника.
Пруд Катя помнила. Его осушили, когда она только-только пошла в первый класс, и не все Катины одноклассники, а уж тем более из тех, кто пришел в школу позже, знали, что когда-то улица упиралась в пруд, потому и названа Прудовой. Зато легенду про злобную кикимору с веслом знали все.
Катина бабушка не любила, когда говорили про Ыху. Злилась и бурчала, что люди глупы, как индюки.
— Думаешь, это все выдумки?
— Дурь это, а не выдумки. Чистая дурь и ничего больше!
А вот дед историю про Ыху любил. И рассказывал ее всегда с удовольствием, смакуя каждую деталь и каждый раз выдумывая новую.
— Красивая она, знаешь, какая была, — дед быстро глянул в сторону бабушки, которая ядовито хмыкнула, явно навострив уши.
— Чем? — спросила Катя.
— Красотою! Чем еще красивой-то быть можно.
— Но что в ней было красивого?
— Ну, как. Бабья красота в ней была. Люди говорят, что вот лезет она на них, страшно им с этого делается, а всё равно глаз отвести не могут.
Дед ухмыльнулся, потом что-то вспомнил и принялся хохотать.
— Чего ты, деда?
— Да я вот представил лицо того случайного ходока, который видит, как с земли сначала лезет весло, а потом баба красивая. И баба лезет и кричит: «Ыха! Ыха».
Катя представила себе это и ничего смешного в том не увидела. Наоборот жутко ей сделалось. Она почему-то вообразила, как это происходит в их темной прихожей, и что стоит там Ыха в темноте, по веслу стекают капли воды, а она тяжело дышит и ждёт её, Катю.
В ту ночь Катя снова до утра терпела и в туалет не шла, чтобы не выходить в эту темную прихожую — так явственно видела в мыслях своих Ыху.  Красивую, злую, со скользкой кожей, а в сморщенных от воды руках — зеленое весло, опутанное водорослями.
Но детские страхи со временем сменяются на взрослые, и теперь, повзрослев, Катя больше боялась опозориться перед Денисом или завалить экзамен. Ещё боялась продуть в городском соревновании, потому что бабушка поставила условие — один раз она проигрывает, и за её занятия они с дедом больше не платят. Катя конечно подрабатывала: выгуливала собак, давала уроки английского по скайпу, по выходным работала в кафе, но большая часть заработанного уходила на кофе, модные кеды или телефон, а на оплату занятий уже и не оставалось почти ничего, тогда как большой теннис — штука дорогая. Впрочем, Катя все равно сердилась на бабушку, Условие было слишком жёстким, дополнительные тренировки тоже стоили денег, а заниматься не на корте Катя не могла — ну не в поле же ей мяч настукивать. И уж кто, а бабушка, бывший двукратный чемпион области в парном разряде, могла бы её понять.
И, несмотря на то, что легенда про Ыху утратила притягательно-пугающую силу, совсем из Катиной жизни она не уходила. Например, бабушка запрещала Кате возвращаться вечером с занятий по Прудовой улице.
— Боишься, что Ыха меня утащит? — смеялась Катя.
— Дура ты, — беззлобно отвечала бабушка. — Вот как есть дура. Мужики там взрослые по ночам в сквере бухают. Увидят, как ты жопой своей вертишь мимо них и удумают ещё чего.
— Ой, ну фу. Меня Денис встретит.
— Денис твой…
— Тоже дура. да.
— Так и есть. Здоровый, а толку никакого. Зубрилка очкастый.
— Ну, не боксер — что есть, то есть.
— Иди в обход — мимо Клавдии Ивановны, по ихней улице. Я проверю с какой стороны ты подходишь! Смотри мне!
Катя не особо верила в опасность пьяного дядь Лёши, который пил в сквере по вечерам с кумами-свояками. Мужики в их поселке были хорошие. Звали Катю «малая Приходько» и неловко совали ей пирожки, да конфеты. Но заставлять бабушку переживать ей не хотелось, поэтому она давала кругаля по соседним улицам, вместо того, чтобы пройти напрямую по Прудовой к дому.
Тренировка в тот вечер была тяжелая. Из города приехал старший тренер и гонял Катю так, что с нее семь потов сошло. Предложил утром съездить на корт в город.
— Я не могу, Виктор Степанович.
— Почему? Скоро соревнования, а форма у тебя, ну, не совсем фиговая, но фиговастенькая. Тебе нужно больше тренировок, а тут завтра всё расписано.
Катя покраснела при слове «фиговая», это было обидно.
— Мне дорого.
— А-а, ты об этом. Этой мой корт. Два раза в неделю даю тебе бесплатные полтора часа. Пройдешь смешанный отбор — дам три дня в неделю, а не пройдешь — бросай ты это дело.
— Вы как моя бабушка,
— Только моложе и красивее?
Катя снова покраснела. В раздевалке даже поплакала, но потом сунула ракетку в чехол, чтобы завтра с утра не заходить перед рейсовым автобусом в клуб, и побрела домой. Прямо через Прудовую. Несмотря на то, что на часах было уже за девять вечера, и, узнай об этом бабушка, ух, крику было бы. Но Катины мысли о предстоящем отборе вытеснили все остальные тревоги. Она даже забыла написать Денису, что тренировка закончена.
Фонари на Прудовой как всегда не горели и черная южная ночь сгустилась вокруг Кати, она шла почти в полной темноте, лишь вдалеке сиял освещенный переулок, да над головой белели свечи каштанов и светлела полоска затянутого облаками неба. В сквере вроде бы было тихо — не похоже, что сегодня там опять пьют мужики. Кате стало как-то не по себе. Лучше бы оттуда звучал весёлый пьяный гомон.
Не успела Катя додумать эту мысль до конца, как асфальт больно ударил ее по лицу, все завертелось, и стало еще темнее.
Катя лежала на боку, неловко подогнув под себя ногу и вытянув руку. Соревнование! Тренировка! В голове ее первым делом мелькнула ужасная мысль — ничего теперь не будет, потому что она сломала руку или ногу.
Катя пошевелила конечностями. Не похоже, что они сломаны. Нос тоже был цел, только на щеке ощущалась ссадина. Ракетка! Ракетка невредима, а вот по экрану телефона шла трещина.
Катя посветила телефоном вокруг себя. Господи, она навернулась в канализационный люк. Какая идиотка!
Она встала на четвереньки, окончательно убедилась, что цела, заметила лестницу наверх, поправила рюкзак и, зажав ракетку в двух пальцах, остальными цепляясь за перекладины, неловко поползла наружу.
— А-а-а-а!!!! — тоненько заорал вдруг кто-то. — А-а-а-а!
Катя подняла голову к светлому кружку у себя над головой и поняла, что ракетка уже торчит над землей. Катя напряглась и с выдохом сделала последний рывок, чтобы выбраться.
— Ыыыых! — выдохнула она и уперлась руками в асфальт. Ракетка мешала, но Катя боялась отпускать её — всё-таки это еще и средство самозащиты. Катя решила, что отбиваться от этого орущего существа она будет именно ракеткой.
— А-а-а-а-а-а!!! — Уже полноценным басом зазвучал тот же голос.
Катя подняла глаза и увидела Дениса. Он стоял перед канализационным люком, смотрел на неё, на Катю, выпученными от ужаса глазами, лицо его было некрасиво перекошено и он орал.
— А я тебе говорила. Говорила! — шумела бабушка, бегая в поисках аптечки.
— Да куда же я…  Вот она, скотина. Сейчас, сейчас… — Запахло спиртом, йодом и марлей. — Они никогда этот дебильный люк там не закрывают после себя. Бестолочи чертовы! Лазают там, что-то ковыряют, и хоть бы веточку какую втыкали!
Катя поморщилась то ли от боли, то ли от досады:
— Представь, ба, он меня спросил, откуда у меня весло.
Бабушка поджала губы и продолжила дергать Катю за руки, смазывая её  ссадины йодом.
— Нет, ну как можно ракетку с веслом перепутать? А еще он утверждал, что я кричала: «Ыха! Ыха!» Ну не дебил?
— Дед твой вот такой же дебил, — яростно сказала бабушка. — Ржал еще потом как ненормальный.
Катя с недоумением уставилась на бабушку:
— В смысле?
Тут она всё поняла и прикрыла открытый рот свободной от медицинских процедур рукой, переводя взгляд широко открытых глаз с дедушки на бабушку.
Дед, невозмутимо читающий газету. но всей своей лысой макушкой демонстрируя восторг, тихо сказал:
— Так это у вас потомственное, девоньки.

Отредактировано Федора Михайловна (2024-07-22 14:33:03)

Друзья, я все еще жду! Уже немного укачивает на гамаке

гы, мечтай-мечтай, от заслуженной славы не уйти