[html]
<link rel="stylesheet" type="text/css" href="https://forumstatic.ru/files/0019/3a/78/62158.css">
<link rel="stylesheet" type="text/css" href="https://forumstatic.ru/files/0019/3a/78/81470.css?v=1">
<div>
<p align="center">
<br>
<chb_4> <brown_cl> прозаическая игра</brown_cl> </chb_4>
<div class="hr"><br></div>
</p>
<p align="center">
<br>
<img src="https://forumstatic.ru/files/0019/3a/78/49437.png" /img>
<br>
<br>
<br>
<cnt_4> <wood_cl> АЛЛЮР </wood_cl> </cnt_4>
<br>
<br>
<cur_3> <coffe_cl>участвуют все желающие</coffe_cl> </cur_3>
</p>
</div>
<div class="hr"><br></div>
[/html]
Тема:ПРИКЛЮЧЕНИЕ
Работы принимаю в ЛС и просто в теме с пометкой "на конкурс" до 26.01.25 включительно.
Голосовать не будем, будем оценивать каждую работу по 5-и бальной шкале
В оценке работ участвуют все, в том числе и авторы работ. Оцениваются все работы, без исключений.
P.s. Внеки приветствуются и идут наравне с конками.
P.p.s От одного автора - одна работа на конк. (и несколько внеков)
Работы:
№1
Приключение.
Урок пения был последним, и его отменили – учительница заболела. Весь третий Б шумно скатился по лестнице и в мгновение ока растворился, будто боясь, что в последний момент кто-то отменит эти лишние сорок пять минут неожиданной свободы. Перед школой остались две подружки, те, что с первого класса за одной партой, «не разлей вода», ходят везде за руку и «стоят друг за друга горой». Обе худенькие, востроносые с одинаковыми портфелями – Катя Синицина и Лида Сорокина. Классная руководительница называла их : « Наши птички.»
Погода в тот февральский день забыла о зиме, и прибрежный N-ск, вечно залитый мёртвым сумраком и туманом, весь был в прозрачной небесной ллазури, резал глаза белизной снега. В чёрных мотках проволоки голых кустов птицы кричали, с ума сходили, вызывая весну.
Девчата расстегнули верхние пуговицы курток, расслабили узелки пионерских галстуков.
– Пойдем гулять? – спросила Лида.
– Только не долго. В три часа я должна быть дома. Мама приходит в половину, ждёт меня на обед. Мне почти час ехать. – ответила Катя.
– Не повезло тебе. Мой папка в рейсе. А мама до шести на работе. Гуляю – сколько хочу!
– Да уж. Мне б так. А ещё лучше было б, если бы мы жили рядом. А то тебе час до дома от школы а одну сторону, и мне, только в другую.
Подружки вздохнули и сказали одновременно :
– Далась же нашим родителям эта школа с математическим уклоном!
Побрели по уже чуть подтаявшей дорожке прочь от « обители знаний».
– Пойдем на море, на льдины посмотрим! – Лида в их паре всегда была заводилой, кипела идеями.
– Пошли! Только быстро, а то, если опоздаю, мама будет ругаться.
– А хочешь, я с тобой к тебе поеду? При мне же не будет?
– Правда? – Катя захлопала в ладоши, – ты поедешь? Я тебе покажу мою комнату и хомяка. Помнишь, я тебе про него рассказывала? Его Филимон зовут. И чай будем пить! С малиновым вареньем! Его бабуля варит. С дачи малина. Тебе б летом к нам на дачу. Там так хорошо! Клубника, крыжовник.. озеро рядом, чтоб купаться. Одной нельзя конечно, но с тобой же отпустят. – Стрекотала она, и этот солнечный день становился для нее ещё ярче. Даже не заметила, как Лида сдвинула брови, взялась руками за лямки портфеля за спиной:
– Подумаешь дача и Филимон! Мне папа обещал видеодвойку привезти. Лично мне в комнату! И видеокассет сто штук.
– Тогда я к тебе в гости приеду. Мне с четырнадцати лет можно будет. Все с тобой посмотрим! – счастью не мешал даже четырехлетний срок.
Дорожка кончилось, перешла в асфальтную возле пятиэтажек. За домами дышало море.
×××
Громкий свист ударил по ушам. За ним крик:
– Сорока! Гадина! Стой!
К девчонкам неслись Юрка и Ленька Ивановы – близнецы, братья, а с ними два старшеклассника.
– Попалась, гадина? – кричали они все вместе. – Кто закозлил, что мы в дверь кабинета спички напихали в замок? – орали он по-отдельности.
Лида присела немного, согнула ноги в коленях и выставила правую руку углом вперёд заученным жестом, защищаясь. Лицо её побледнело. Она закрыла глаза.
– Мальчики! Вы что?! С ума сошли?– Катя закрыла собой подругу.
– Синицина, уйди! – Ленька подбежал первым и замер, дожидаясь остальных.
– Не уйду! Вы какое право имеете??? Вы что, фашисты какие? Не уйду!!! Она же девочка! Я все расскажу маме! – раскинула руки так, чтоб защитить, представляла себя отрывочно всеми из любимой книжки « Пионеры герои», и « враг» отступил.
– Спасибо скажи, что мы сегодня добрые! – крикнул Юрка.
В девочек полетели снежки. Один прямо в лоб Лиде. Она села на землю.
– Больно? – Катя обтерла подружке лицо, обошла её несколько раз, отряхнула.
До моря шли: одна молчала, другая цедила плохие слова сквозь зубы: « Уроды! Просила же Ивановых списать, они отказали. Ещё и смеялись надо мной!»
Встали обе перед тонкой плёнкой льда на мелководье, прозрачной, матовой. За ней через метра полтора-два толсто и важно застыли уже настоящие льдины.
– За мной! Побежали! – Лида понеслась вперед резко с места. Лед под ней заскрипел. – Сюда! – закричала она уже стоя на прочном. Осторожная Соловьева скинула ранец, тронула воду, будто затянутую клеем и, охая побежала к Сорокиной. Та приплясывала, пела « пиратскую песню»:
– А давай уплывем отсюда!
– Куда?
– Подальше от этого всего! – Лида подняла руки над головой, ветер выбил красный галстук из-под воротника, взметнул его пламенем.
– Давааай! – Катя сделала шаг, вставая на льдину к подруге. Хрустнуло, и она оказалась по пояс в воде. Тонкая стеклянная гладь позади неё пошла трещинами. – Ой!
– Вот ты корова! – Сорокина перепрыгнула на другой ледяной кусок и засеменила к берегу.
– Ты куда? А я? – осколки собирались вокруг куртки, холод ещё мягко, но уверенно трогал ноги в воде.
– Сюда иди! Что ты там встала, дура?
– Я не могу встать на лёд! Ломается!
– Иди так!
Пришла на берег, отжимала подол юбки,плакала. Солнце спряталось, и задуло пронзительно до костей. Затрясло.
– Мама убьёт! Убьёт! – Катя причитала.
– Не убьёт!
– Ты же со мной поедешь! Мы все объясним! – надежда вкупе с морозом остановили слезы.
– Нет. Я домой. Матери соври что-то. Скажи, что мальчишки в лужу толкнули. Лида поправила портфель на плечах.
– Как? Мы же договаривались! И твоя же поздно приходит, и …
– Да что мы договаривались? Давай, до завтра!
×××
Бабуля жила в старом, выкрашенным давно в зелёный цвет, деревянном доме без канализации, зато с палисадником и дворовым псом в будке. К ней то и пришла Соловьева Екатерина в юбке, застывшей колом на стуже. Рухнула в руки, открывшие двери, заикала сквозь куски воздуха в гортани:
– Ба-буш-ка!
– Что? Что случилось? Тебя обидели? Почему ты мокрая?
Позже, сидя на кухне, переодевшись в байковую пижамку из которой выросла и торчат запястья из рукавов, а штаны по щиколотки, дыша травяным чаем, Катюша рассказала про свое приключение.
– Мама то волнуется. Сейчас я оденусь и поедем « сдаваться».–Бабушка сняла передник и повесила его на крючок на двери.
Катя кивнула и снова захлюпала носом.
– Только ревешь ты не из-за мамы. Ведь так? – старуха села рядом с внучкой.
– Как она могла? Мы же договаривались! – девочка уткнулась куда-то в подмышку,–мы же подруги! Даже руку не подала!
– Не знаю. Ты бы так не сделала. Я бы так не сделала. И мама бы твоя никогда бы так не сделала. Просто у других так бывает. – она поцеловала детскую макушку.
×××
– Кофе хотите? Или чай может быть?
Мама сплетала руки, чтоб не показать свою тревогу.
– Ань, ты садись. Я пирожок с собой привезла. Все пеку по привычке на выходные. Поговорить бы нам…
– О чем? – мама отпустила свои запястья. – То что Катя пришла в семь вечера, форма грязная, мокрая, с вами! Я должна быть спокойной?
Бабушка кивнула:
– Не должна.
– Да что случилось то??? – слезы ни чем не меньше, чем у дочери.
– Вот вы дурочки! Одна слишком строгая.
– Я боюсь за неё- перебила мать.
– А другая слишком честная и добрая.
– Да что случилось то?
– Её первый раз в жизни предали.
№2
Гроза
1.
Олег снова посмотрел на часы и недовольно поморщился. Если б от взглядов на циферблат зависела скорость минутной стрелки, он бы пялился на свои Гамильтоны не отрываясь. Хотелось поскорее решить Иринкину проблему и покинуть уже это нелепое место.
Он отхлебнул отлично сваренный кофе и взглянул в окно. Чистые, залитые солнечным светом улочки предлагали улыбчивым прохожим с полдюжины кафешек на квартал, не меньше. В ярко-зеленых кронах тротуарных насаждений щебетали птички, редкие разноцветные машинки шелестели по ровному, аккуратно размеченному асфальту. Все вокруг сверкало, сияло и переливалось.
Замечательный городок, чистый, тихий и уютный отчего-то казался Олегу фальшивым и жутковатым. Упаси Бог надолго зависнуть в таком вот барбитауне.
Он хмыкнул и нервно передернул плечами.
В больших городах все по-другому. Драйв миллионников захватывал, давал прочувствовать вкус жизни, насладиться разнообразием сполна, а не скудной порцией приторного десерта, как здесь.
Тоска по оставленному несколько часов назад мегаполису проявилась вдруг с небывалой силой.
Там все по-настоящему. Вечное состязание, кипящий котел… Визг тормозов; вой сигналов; яркие билборды сумасшедших размеров; угрюмые исполины из стекла и бетона; бурные потоки людей и машин по похожим на площади, улицам…
Величие, скорость и мощь урбана - вот где суть естественного отбора, вот где самое место для клыков и когтей.
Он, в который раз, окинул брезгливым взором аккуратную, залитую солнечным светом пустынную улочку. Улыбчивый прохожий, встретившись взглядом, добродушно махнул рукой.
Олег отвернулся.
Уютное мышиное копошение счастливеньких деревеньщин - удел слюнтяев и неудачников.
Он снова машинально встряхнул запястьем, задирая рукав и возвращая себя в нелепую радужную реальность. Половина второго.
Скука.
Угораздило же припереться к этим кисельным берегам за полтора часа до условленной встречи с Ириной. Хотя тембр ее голоса в телефонной трубке ясно давал понять, что ситуацию надо решать срочно, иначе...
Что случится «иначе», он ума не прилагал, а Ирина по этому поводу лишь отмалчивалась. Понятно было одно - бывшая супруга серьезно взволнована.
Олег вздохнул, откинулся на спинку стула и осторожно оглядел заведение. Худощавый чистенький бармен весело рассказывал что-то улыбчивому посетителю за стойкой, от соседних столиков лился добродушный смех, в дальнем углу кафешки официант с пузатым розовощеким посетителем наперебой извинялись друг перед дружкой за лужу молочного коктейля на столе.
Создавалось впечатление, что все до единого вокруг учтивы, улыбчивы и добродушны.
Гадость какая…
Олег поежился. Отчего-то вдруг захотелось лопнуть этот липкий жвачный пузырь.
- Официант, - как можно злобнее рявкнул он.
Официант за мгновение раскланялся с извиняющимся посетителем и через секунду вытянулся по струнке перед Олегом.
- К вашим услугам, - он чуть наклонился, разинул пасть в улыбке от уха до уха, и вцепился в клиента учтивым взглядом.
Жуть…
- У вас проблема, - с вялой угрозой в голосе начал Олег.
Застывшая улыбающаяся физиономия официанта моргнула в ответ, словно предлагая посетителю продолжить.
- Собирался вот выпить кофе. Но ваш сервис напрочь отбил желание тратить здесь деньги.
Физиономия бросила быстрый взгляд на початую чашку кофе и учтиво моргнула снова:
- Что-то не так?
- Там муха, - пожал плечами Олег и сам с вызовом уставился на официанта. После секундного размышления скривился в ехидной ухмылке и добавил, - даже две…
- Прошу прощения, но я не вижу там…
По-детски обрадовавшись долгожданному возражению, Олег нетерпеливо прервал собеседника:
- Будем спорить?
Продолжая улыбаться, официант снова моргнул и склонился еще ниже:
- Конечно же мы сию минуту заменим ваш заказ. Естественно, за счет заведения.
- Зачем же? - Олег дерзко ухмыльнулся, - Оставьте, я допью. Просто принесите мне новый. И добавьте яишенку с бекончиком. Естественно, за счет заведения.
Ему показалось, что на секунду вся кафешка притихла от такой наглости.
Официант медленно выпрямился, уголки улыбающихся губ дрогнули, кадык на худой шее дернулся вверх-вниз, будто делая вынужденный глоток чего-то не очень приятного.
- Конечно, - после недолгой паузы запинаясь учтиво продолжил он, - как скажете. Что-нибудь еще?
2.
Ирина зашла внутрь, быстро нашла взглядом бывшего супруга и поспешила к его столику.
Она была красива. Тем особенным типом красоты, который, по наблюдениям Олега, предпочитают сильные и властные мужчины.
Этакая стокеровская Люси - любимая жертва Дракулы, олицетворение бледнокожей викторианской женственности. Большеглазая, с выразительными линиями бровей и округлыми скулами, но вместе с тем хрупкая, миниатюрная, с прямой осанкой и аристократической лебединой шеей. О чем знала и непременно подчеркивала ее при любом удобном случае.
В очередной раз подняв взгляд на бывшую, Олег завистливо вздохнул. Такую всегда хочется от чего-то защитить, от кого-то спасти.
Они расстались полгода назад, спустя пять лет совместной жизни. Ирина так и не смирилась с тяжелым характером Олега и после очередной его пьяной измены ушла к другому.
То ли к Василию, то ли к Виталию.
Известному в определенных кругах художнику-иллюстратору с какой-то длинной польско-аристократической фамилией. Представителю бородатых прибереченных хипстеров с лихо закрученным вокруг шеи ярким шарфом и повадками манерного гея.
Она села, вымученно улыбнулась, затем выставила локти на стол и уложила перепуганное личико в раскрытые ладони.
- Я серьезно влипла, Олеж.
Ее плечи вздрогнули.
- Это я уже понял. Давай к сути.
- Нужно как можно быстрее убираться из этого места.
Олег не без удовольствия откинулся на спинку стула. Уголок рта ехидно потянулся вверх:
- А как же твой Василий?
- Виталий… - машинально поправила Ирина, но суть вопроса словно пропустила мимо ушей, - Тебе не кажется странным этот городок? Его жители? Да всё вокруг?
Олег кивнул и снова в который раз окинул кафешку взглядом. Ничего не изменилось. Радостный бармен; приторно, до дебильности учтивый официант; счастливая парочка за соседним столиком; придурошный старикашка у окна, каждые полминуты вслух восторгающийся вкусом четвертого десерта подряд…
- Если ты имеешь ввиду то, что у всех вокруг прекрасное настроение, то да, - он усмехнулся, - немного странновато. Но вполне объяснимо, в принципе.
- Не-а, - она закачала головой, - не объяснимо. Меня уже тошнит от постоянно улыбающихся физиономий. С тех пор как я переехала сюда к Виталику, здесь происходит вот это вот всё, - Ирина повела кистью, указывая на окружающих. - Первый раз по-настоящему страшно стало месяца полтора назад, когда на моих глазах машина сбила одного старичка. Ты можешь себе представить, - она зашептала и наклонилась к Олегу, - этот дедуля, держась за сломанную, вывернутую ногу принялся извиняться перед водителем за свою нерасторопность. А водитель выскочил из машины и начал просить прощения у старика. Ты можешь представить этот сюр? Если б я не вызвала скорую, они бы до потери сознания друг перед другом извинялись. В прямом смысле: до потери сознания. Понимаешь?
Олег заинтересованно хмыкнул, а Ирина развернула ладошку и принялась загибать изящные пальчики:
- На кассах в магазинах никто не грубит; в больничной регистратуре никто на тебя не орет; в паспортном столе все до единого культурные и учтивые; в мфц люди за стойкой и в очередях улыбаются, и по часу выпендриваются друг перед дружкой, кого бы пропустить вперед. Повсюду слащавые улыбки и добродушные пожелания. А рабочие и родительские чаты скучно читать! Олег! Там сплошные похвала и благодарности.
Олег расхохотался в голос:
- Да ладно! Ты меня разыгрываешь. А что же Василий твой?
- Виталий… - она отмахнулась и сморщила носик, - он такой же приторно-учтивый, как и все вокруг. Поначалу мне это даже нравилось, потому что твоя полная противоположность. Но теперь… - Ирина вдруг стушевалась и притихла, опустив взгляд. После паузы она заговорила еще тише, - На самом деле мне кажется, что причина как раз таки в нем…
- О как, - Олег отхлебнул кофе и весело подался вперед с готовностью слушать дальше.
С каждой секундой эта история казалась ему все интереснее, - С чего это ты так решила?
Ирина наклонилась, подняла с пола сумочку и, осторожно оглядевшись по сторонам, расстегнула молнию. Она выудила наружу сложенный вчетверо листок и протянула его бывшему.
- Это Виталик нарисовал примерно час назад, перед тем как уехать по делам. Я пробралась в его мастерскую и стащила, только чтобы показать тебе.
Олег развернул лист и обомлел. Улыбка медленно сползла с физиономии.
С точки зрения профессионализма рисунок вышел отличный. Свет, тень, мелкие детали, эмоции на лицах людей…
Точнее, одна единственная эмоция.
На картине было изображено внутреннее убранство кафешки; знакомый официант, только с неожиданно перекошенным от злобы лицом, застыл в угрожающей позе, выливая все еще горячий кофе на голову Олега. Сам Олег в свою очередь завис в яростном кулачном замахе на работника заведения. Иллюстрация получилась яркая и живая, достойная какой-нибудь книжки Чейза.
- Откуда… - начал было Олег и осекся в задумчивости, вспоминая как дергался кадык учтивого официанта. То, что изображено на рисунке, надо признать, было наиболее вероятным развитием событий. Да… если бы только официант не проглотил Олегову дерзость.
Ирина понимающе кивнула:
- В его рабочей мастерской таких картинок целая галерея. Сотни, если не тысячи… - отбирая у бывшего лист, шепотом выпалила она, - И все об одном и том же. Там есть и сбитый дед со сломанной ногой. Только на картине они с водителем не извиняются друг перед другом, а остервенело орут и размахивают руками.
- Да ну, - Олег озабоченно сдвинул брови и тоже перешел на шепот, - не может быть такого…
- В том то и дело, что может. И реакция людей на картинках понятна и вполне закономерна. Ну, по крайней мере, в любом нормальном обществе. Там, в мастерской нарисована каждая дурацкая сопливая ситуация, только… только… - она защелкала пальцами, пытаясь подобрать подходящее определение, - только полностью наоборот. Орущие кассирши и недовольные покупатели в магазинах, злобные соседи на пороге, жестокие подростки, ехидные официанты, матерящиеся водители и еще куча всего…
Олег призадумался, все еще слабо веря в происходящее:
- Погоди. То есть ты хочешь сказать, что этот твой Василий… колдун, что ли? – услышав свой голос, он словно очнулся и прыснул, - Дориан Грей на максималках в современных Российских реалиях? Охраняет свой город от нашествия отрицательных эмоций, перемещая их на картины?
Но Ирина, словно не замечая его ехидства, продолжила:
- Несколько дней назад я нечаянно наткнулась на тайничок, в котором были запасные ключи от его мастерской. Конечно же, я решила туда наведаться, пока Виталика не было дома. И когда увидела, что там, сразу же позвонила тебе…
- Ну, - затянул Олег, - ты правильно сделала. А вообще, знаешь, что…
Он на мгновение затих, обдумывая, зачем Ирина сочинила всю эту ересь. Во всём этом безупречно отработанном разводе где-то должен быть смысл, а значит и чья-то выгода. Но где?
Им нужны его деньги? Может, его бизнес?
Ну допустим, вся тема с кафешкой, официантом и посетителями – просто цирк, что бы выманить его на встречу с Виталиком…
Вряд ли. Зачем так сложно? Тем более Виталик этот… лох же. Или так умело прикидывается? Да и спрогнозировать их с Виталиком встречу наверняка они не смогли бы.
Тогда зачем городить все это?
Черт возьми, где же здесь подвох?
Он склонился к перепуганной Ирине, осторожно взял за руку и заглянул ей в глаза.
В голову вдруг ворвалась безумная, но чертовски соблазнительная мысль: «А может просто поверить ей? Отмести всю логику и здравый смысл и просто поверить любимой женщине? Городок ведь действительно странный, да и опять же, картинка с официантом…»
- Говоришь, твоего Василия сейчас нет дома?
- Что ты задумал? - Ирина затравленно уставилась на бывшего мужа.
Олег хмыкнул. Да ее же вот-вот захлестнет паника. На мгновение чувство стыда внутри скользнуло по касательной, оставив неприятный осадок. Вряд ли она смогла бы так сыграть, тем более, что за пять лет совместной жизни Ира ни разу не давала даже малейшего повода счесть ее расчетливой стервой.
- Давай просто уедем, - взмолилась Ирина.
- Я надеюсь, ты не против небольшого приключения, перед тем как мы свалим отсюда?
Не дожидаясь ответа, Олег поднялся из-за стола и кивнул ей на выход.
Они вышли к припаркованному на улице черному джипу. Ирина привычно уселась на пассажирское сидение.
Олег обошел машину, открыл багажник, проверил, на месте ли старая красная канистра на случай дальних поездок и удовлетворенно ухмыльнулся.
3.
Джип с бешеной скоростью несся по улицам городка. До выезда на трассу оставалась пара кварталов.
Где-то сзади ярким пламенем полыхала мастерская известного в определенных кругах художника-иллюстратора. Черный дым стремительно уносил окутавший город морок в посеревшую высь.
Ира сидела рядом и грустно пялилась в небо.
- Надо же, - пробормотала она, - дождь собирается. Впервые за все время, пока я тут жила…
Олег, усмехнувшись, кивнул в сторону тротуара.
Двое прохожих яростно орали друг на друга, намертво схватившись за рубашки, и топчась на месте, словно сцепившиеся рогами бараны;
Старый форд, затормозив на середине зебры, остервенело сигналил на нерасторопную бабку. Она, в свою очередь гневно замахивалась тростью на окаянного водилу, и проклинала того на чем свет стоит;
Посетитель уличной лавки что-то злобно высказывал продавцу, тыча ему в нос порченным апельсином.
Вдалеке загромыхало. Низкое серое небо наконец разлилось проливным дождем…
- Гроза, - улыбнувшись, пробормотал Олег, провожая взглядом придорожный знак с перечеркнутым названием населенного пункта…
№3
Волшебник
Серега Переверткин, как себя помнил, всегда хотел стать волшебником. Не фокусником, не иллюзионистом и не актером оригинального жанра, а настоящим могущественным чародеем. За школьные годы Серега прочитал труды Блаватской и Папюса, пытался овладеть методикой материализации, но, увы - все напрасно. Человеческая природа не отпускала, и никаких сверхспособностей у Переверткина не появилось. В расстройстве он поступил в МАТИ, где проболтался пять курсов и даже умудрился написать диплом. И вот однажды, сдав последнюю сессию и благополучно выйдя на защиту, Серега брел домой. Его обогнала стайка девушек - однокашниц, среди которых была Люда Маркова, с которой Серега пытался в отношения, но как-то не клеилось.
- Людк! А Людк! - завопил он. - Ты чего на каникулах делать будешь?
Девушки притормозили и подружки Людмилы, переглянувшись, захихикали. Люда покраснела:
- Дурак, что ли? - пробурчала она. - Диплом готовить! Защита через две недели.
- А то поехали, у моих предков дом в деревне - заброшка, печку затопим, самовар заварим, как Робинзоны будем, а?
Подружки захихикали громче, Людка покраснела сильнее:
- Там же интернета нет, - возразила она, - как готовиться-то?
- А мы это... - Серега растянул губы в улыбке, окончательно вогнав Люду в свекольный цвет.
- Дурак, - фыркнула она и сорвалась с места. Подружки припустили за ней.
- Ну, да, - признался Серега, печально глядя вслед девушкам, - видимо, он.
Он достал смартфон и набрал "Извини" в мессенджере. Ответа не последовало. Вздозхнув, он побрел дальше, пиная смерзшиеся комки снега. Вдруг под ногой что-то звякнуло и сверкнуло белым. "Ого!" - мелькнуло в Серегиной голове и, нагнувшись, он поднял странную железку.
- Подкова! - удивился Серега, вертя железку в пальцах. - Неужто серебряная?
Он потер подкову пальцем, и она заблестела в том месте белым. В глубинной памяти Сереги заворочались смутные воспоминания о серебряных подковах и тех счастливчиках, которые их находили. Сунув находку в карман куртки, он продолжил путь, машинально перебирая ногами, и пытаясь вспомнить, что нужно сделать с подковой. Озарение пришло быстро, Серега огляделся по сторонам и свернул на пустой бульварчик. Поискав у обочины, он взял обломок кирпича и стал старательно вычерчивать на асфальте нечто, похожее на круг.
- Гой еси, отрок, - как выстрел прозвучало за спиной. Серега, как был на четырех точках, подскочил и еще сильнее вцепился в кирпич.
- Христос среди нас, - продолжала высокая синеглазая девица, невесть откуда появившаяся рядом.
Сергей судорожно перевел дух и осмотрелся: позади девицы стояли золоченые роскошные сани, запряженные тройкой каких-то невиданных богатырских лошадей: белый, каурой и вороной масти. Сама девица очень смахивала на Снегурочку: короткий полушубок с пушистыми отворотами и воротником, красные сапожки и синяя шапка, отороченная тем же мехом, что и полушубок.
- Налесть подкову? - уточнила "Снегурочка" и требовательно протянула руку: - Мытать обратно!
Серега попятился и замотал головой:
- Н-нее, не, так не правильно, - возразил он. - Мне счастье положено!
- Кобь? - "Снегурочка" нахмурила брови и на секунду её лицо стало таким страшным, что Серега замер, забыв дышать. Впрочем, тут же "Снегурочка" улыбнулась и, пожав плечами, заложила руки за спину:
- Ну, буди по твоему, отрок, - ласково произнесла она, - какой тебе кобь... м-м-м... счастье надо? Одна подкова - одно счастье, по рукам?
Сергей спохватился ,что не дышит и забыл, как это делается. Похлопав губами, он попробовал распрямить грудь и о, чудо! воздух ворвался внутрь, заполняя легкие.
- Уф-ф-ф... - выдохнул он.
- Совсем перепасти, - покачала головой "Снегурочка" и ,оглядевшись, указала куда-то в сторону:
- Грядеши в тепло, чаю ясти, мороженого? - предложила она.
***
За столиком кафешки Серега оттаял окончательно и перестал боятся. Отморозка, так звали "Снегурочку", оказалась совсем не страшной. Она рассказывала о нелегкой службе экспедитора, и пеняла на современные нравы:
- Видел, какая нынче зима? - печально говорила она, ковыряя ложечкой ванильный пломбир. - Все люди виноваты, тепла им подавай, мало им.
- Так ты еще и погоду делаешь? - удивился Сергей.
Отморозка покосилась на него, но согласно кивнула:
- В отведенном мне регионе, сам понимаешь - в Африке там своя погода должна быть. А здесь... Закуум подслушал, и решили на Новый Год вот такое учудить - теплая зима.
Она яростно ткнула ложечкой в мороженое и взяла стаканчик чая.
- Так ты хочешь стать волшебником? - Отморозка перевела тему разговора. - А что ты будешь колдовать?
- Э-э-э... - Серега почесал в затылке. - Ну, там... это... ну... деньги?
Он густо покраснел, услыхав фальш в своем ответе и опустил глаза, разглядывая темную поверхность чая в своем стаканчике. Отморозка молчала.
- Я не думал об этом, - наконец, признался Сергей, - мне казалось, надо сперва научиться, а потом применение само найдется.
- Вот ты межеумый, - усмехнулась Отморозка. - Ну, подумай сейчас, чего ты хотел? Людьми править, богатства несметные, тайны какие узнать? Это темная сторона, а есть другая: помогать, лечить, радовать людей. Это светлая. Тебе счастье из какой стороны надо?
- Да какое это волшебство? - хмыкнул Сергей. - Это все люди и сами могут, без волшебства.
Он поднял глаза на собеседницу, та внимательно разглядывала его и одобрительно кивнула:
- Верно говоришь.
- А если говорить о волшебстве... - продолжил Серега, - я бы хотел как ты сейчас, давать возможность выбрать счастье. Вот!
- Последь глаголь твой? - поинтересовалась Отморозка.
- Ага, задний, - согласился Серега, - заднее не бывает.
- Ну, таки быть по тому, - пожала плечами Отморозка и протянула руку, - отдавай подкову.
Серега насторожился:
- А желание?
- Я не блазню, не боить...
***
Они вышли из кафе, и внезапный холодный ветерок резанул по лицу, освежая и сгоняя теплую расслабленность. Отморозка решительно шагала к бульвару, где остались её сани и недочерченная пентаграмма. Серега семенил за ней. Подкову он отдал и теперь терзался мыслью, что его очень ловко провели, как последнего лоха.
- Ну, бывай, человече, - крикнула Отморозка, забравшись на облучок.
- А как же... - Серега понял, что его опасения сбываются. - Ты же обещала!
Отморозка засмеялась:
- Разочаровался! Ха-ха-ха! Да ладно, дай демону потешится-то!
Она спрыгнула со скамьи и вытащила из саней большой и, судя по всему, тяжелый мешок из плотной мешковины.
- Получи свое счастье, отрок, - серьезно произнесла Отморозка, - владей и распоряжайся по велению души и сердца. Дело сделано. Прощевати!
Ветер внезапно усилился, полетели снежинки, дремавшие кони в упряжке вскинули головы и мощным рывком поднялись вверх, увлекая за собой сани с возницей. Серега наблюдал, как тройка поднимается все выше и выше, пока она не скрылась за плотным слоем облаков. Потом он опустил взгляд на мешок.
"Вот оно! Случилось!" - завертелась мысль.
Он осторожно подошел к мешку и развязал шнурок, которым была перехвачена горловина.
- Черт! - невольно выпалил он, заглянув внутрь.
Откуда-то сверху ему послышался смех Отморозки. В мешке лежали новенькие серебряные подковы.
№4
Рябиновый драйв
Обычный серый день. Только тучи смешные. Вроде глыбы глыбами. А тут - Бац! - краешки у них кучерявится начинают. Изворачиваются тучи, толкаются. Будто щекочет их кто. Хохочут дурочки, щеки свои толстые раздувают. Раздула свои, похихикала вместе с тучами.
Сижу на ветке с трудом. Ветка скользкая, круглая. Вроде уселась удобно, ветку ногами обхватила. Зачем только голову задрала к небу? А, тучи же там смешные.
Снег еще пошел: крупный, липкий. Противный. Полуподтаявшие снежинки сбиваются в гигантские хлопья и падают под собственной тяжестью, падают, падают. Такая хлопушка в глаз попадет, и нет глаза.
Напряглась, силясь запрокинутую голову поставить прямо. Получилось, только голова закружилась. Куда-то вбок все поплыло все перед глазами. И я поплыла.
Последнее, что врезалось в память — хоровод. Окрестные панельки встали на ноги. Тонкие, кривые, чтоб удержать эти махины. Топчутся на на месте. Разминаются. А потом взялись за руки, вытянувшиеся из торцов, и пошли кругом вокруг меня. С каждым шагом все быстрее, быстрее, быстрее. Снег тоже подключился. Завертелся вихрем вместе с домами. Панельки только и успевали подмигивать светом глаз-окошек. Сквозь дырчатую снежную шаль смеялись открытыми ртами подъездов. Только мои глаза скосились до предела, не поспевая за хороводной пляской, и... Меня окутала спасительная темнота, смежив мне веки щелчком тумблера сознания.
*
" Ай!"
Боль раскаленным клинком пронзила насквозь возле шеи и в боку. Только темнота не отпустила. Озарилась кислотно-красной вспышкой, но не отпустила, убаюкивая в такт чьих-то неровных шажков. Раз-раз, два-два-два. Раз-раз-раз, два-два-два, тыгыдык-тыгыдык, триии...
*
Темнота постепенно отпускала. Чем больше светлела, тем явственней стали слышаться звуки извне.
Тум, тум, тум.
Как киянкой по гвоздю.
Тум, тум, тум.
Эхом отдает в голову. Десятки киянок по десятку гвоздей. Да хватит уже! Открываю глаз — снегирь долбит клювом по спинке кровати. Здоровущий, пузатый, красногрудый.
- Ты как попал сюда? Кыш!
- Дура что ли? Васька я, за тобой прилетел, - снегирь махнул крылом в сторону открытой форточки.
- Разве снегири бывают Васьками? - поднявшись на ноги, кивнула на кота, развалившегося под настенными часами.
- Мы — Барсики! - мявкнул кот и желейной массой плавно вытек в окно. Вместе с часами.
Мы с Васькой, проводив взглядом унесенного сквозняком кота, переглянулись. Дичь какая-то. Еще и горло пересох невовремя. Попить бы.
- А я тогда кто? - спросила у снегиря, кое-как ворочая языком и прищелкивая.
- Верка, - ответил снегирь и протянул мне стакан воды.
Пью. Жадными, большими глотками. Прохладный водопад заполнил меня, словно глиняный кувшин — от пяток до макушки, даже желтой кофте досталось с лихвой. Жажда погасла и съежилась сгоревшей спичкой. Ноги опять стали ватными, в животе все заколыхалось, кровать начала раскачиваться на волнах разверзшего подо мной моря.
Мне только и осталось, что вцепиться в парус и зажмуриться. Парус натянулся, весь гладкий, скользкий. Сползаю. Караул! SOS! Отрываюсь и падаю камнем вниз. Прямо в нору, почти незаметную посреди невысокой травы...
" Да никакая я не Верка. Наврал снегирь. Я — Алиса. В гости к кролику на "файф о,клок". Как раз по времени успеваю. Наверное."
*
Качусь по земляному коридору, цепляясь за торчащие там-сям корешки. "Какой длинный вход. Об этом дядя Льюис в книжке ничего не говорил. Да и тесновато как-то."
- Ну и где? - невольно вырвалось, когда падение завершилось.
- Что где?
Я вздрогнула и обернулась на голос. Обладатель голоса был высоковат, поджар, с куцым небольшим хвостом и набриолиненной макушкой.
- Что где? - повторил зверек, запустив лапку с остренькими коготками в кармашек коричневатой шубки.
- Кролик где? Где стол? Где чай, наконец?
- Хы, сказанула тоже. Это моя нора, а кроликов тут отродясь не водилось, - хозяин норы вынул из кармашка колосок и тут же затолкал его в рот вместе со стебельком. - Впрочем, как и кротов.
- Ну и куда я упала?
Зверек плотно прикрыл дверь в отнорок с запасами и потащил меня дальше по коридору.
- Суслик я, и нора моя - сусличья. И никаким чаем в пять часов незваных гостей я не угощаю. Да и вообще, никаких не угощаю. Понятно?
Дойдя до поворота, коридор искривился и трубой взмыл вверх.
- Вставай на круг под трубу! - скомандовал суслик
Встала.
- А теперь топни ногой, и давай, до свиданья!
Разозлил меня этот "глист" в прилизанной шубе. До белого каления. Ишь, раскомандовался.
*
Лежу. Глаза открыла, повертела головой, вроде в сугробе. Над головой знакомая ветка с кистями рябиновых ягод. Обрадовалась, что дома; сердце меленько заклокотало в горле. Вскочила на ноги. Панельки, как и положено, сидят в снегу. Снег закончился, и тучи как тучи, больше не хохочут. С соседней ветки косит глазом тот самый снегирь.
- Фьить, фьить, очухалась? - просвистел знакомец, - взлетай на деревцо!
- Тинь-тинь-тинь, махнем в лесок за шишками? - предложила я, усевшись рядом с красногрудым.
Только кот Барсик поправил часы, болтавшиеся на шее, и усмехнулся, провожая взглядом вспорхнувших снегиря и синицу, недавно переевших забродивших ягод рябины.
№5
Амулет
Весна в Аламо каждый год наступала с таким напором и суетой, словно в последний раз. Ранчо с самого утра потряхивало от беготни и грохота сапог - Марк, пожилой хозяин, и невозмутимый Фрэнк, его управляющий и правая рука, носились по дому, собирая кейсы с документами. Они готовились к сделке по закупке партии овец, а значит по очереди обрывали телефон, лазали в интернет на единственном в доме ноутбуке, и просто перетряхивали прошлые договора, чтобы вспомнить бывших поставщиков. Шутка ли, помимо овец надо было договориться о поставке комбикормов, пройти ветеринарную комиссию, а так же договориться о сбыте шерсти. Рейчел, единственная на ранчо женщина-рейнджер, предоставив мужчинам заниматься делами, умыкнула из конюшни Дикого и Вихря и умотала на поля, якобы осматривать будущие пастбища. На самом деле лихая ковгёрл готовилась к традиционному весеннему родео, которое каждый апрель устраивали в Аламо городские власти. И только Максим, мистер Подай-Принеси, оказался предоставленный сам себе. После неудачной попытки помочь Фрэнку, он по-тихому шмыгнул в сарай, откуда выволок старый велик. Накачав приспустившие за зиму шины, парень отчалил с ранчо в сторону города.
Дорога, по которой колесил Максим, была еще раскисшая, темная от влаги, и местами попадались внушительные лужи талой воды. По краям оживали кустики можжевельника, кое-где начинала пробиваться первая в этом году зеленая трава. Максим улыбался солнцу и старался не замечать резкого холодного ветра. Педали шли тяжело, и Макс потел, преодолевая милю за милей. До асфальтового шоссе оставалось совсем немного, когда колеса велика намертво заклинило в обоих вилках из-за налипшей грязи.
- Да что б тебя... - вздохнул Макс, повиснув на каменных педалях не в силах их прокрутить. Велосипед замер и стал медленно заваливаться на бок. Бряк! Макс потыкал в комки грязи пальцем, вздохнул и поволок велик к шоссе, по пути ища глазами какой-нибудь крепкий прутик или кусок толстой проволоки.
- Эй, парень!
Максим поднял глаза и обомлел - прямо на земле сидело нечто в разноцветных лохмотьях и смолило сигарету. Макс оставил велик и подошел к индейцу, тот поднял в приветствии ладонь.
- Привет, парень, - важно произнес индеец.
- Привет, - ответил Макс, разглядывая пестрый наряд. Казалось, он весь состоял из конфетных фантиков и оберток от шоколадок.
- Тебе повезло сегодня, - продолжил индеец, сохраняя невозмутимое выражение лица, - я - великий шаман племени чокто, и хочу сделать тебе подарок. Всего за одну пачку сигарет я подарю тебе чудесный амулет, который позволит насладиться счастьем забвения.
- А... у меня нет сигарет, - Максим развел руками, - я не курю.
- Чего? - удивился шаман. - Ты реднек? Живешь на ранчо и при этом не куришь? Ты болван?
- Я... нет, - Максим нахмурился, а потом вдруг разозлился: - Да пошел ты!
Он хотел плюнуть под ноги, но сдержался, просто развернулся и пошел к велику.
- Эй, парень! - окликнул его чокто. - Да погоди ты. Что ты такой обидчивый? Мне очень нужно курево!
Индеец поднялся на ноги и шустро засеменил за Максом, сверкая белыми кроссовками, которые периодически появлялись из-под его разноцветного балахона.
- Я сказал - не курю, - твердо ответил Максим не оборачиваясь. Он вспомнил повадки Рейчел и вздохнул, набираясь храбрости:
- Вот что, Эйс, - Макс развернулся к индейцу и, подражая ковбойше, упер руки в бока, - твоё курево - твои проблемы, с ними ко мне не суйся, усёк?
- Воу, воу, - индеец притормозил и заулыбался, поднимая руки ладонями вперед, - у тебя есть большой старший брат, который отметелит меня, как девочку. Я понял, парень! Нет проблем! Но, послушай, амулет действительно работает.
Он достал из-за пазухи светлый деревянный кругляш на шнурке и покачал им перед лицом Максима:
- Их в мире - всего два, - продолжал индеец, - есть проклятый, который возвращает воспоминания и этот, который дарит счастье забвения. Я не лгу! Всего пять баксов и амулет твой. Подумай! ты можешь на нем заработать уйму денег, у каждого есть то, что он хотел бы забыть!
- А чего ж ты сам не заработаешь? - поинтересовался Макс.
Индеец вздохнул и как-то поник длинноносым лицом:
- Да кто ж поверит индейцу? - пробормотал он, но тут же воспрял и живо спросил: - Ну как? Берешь?!
***
Вечером, когда суматоха на ранчо закончилась, Фрэнк отбыл домой, а Марк - спать, оставив на веранде початую бутылку КэпДжека, Рейчел и Максим сидели за картами и лениво играли по-маленькой в двадцать одно.
- Как ты думаешь, - осторожно начал Макс, пытливо кидая взгляд на Рейчел, сидевшую в кресле напротив, - магия индейцев - выдумка?
Ковбойша приоткрыла сомкнутые дремотой веки и, бросив короткий взгляд на парня, заглянула в свои карты:
- Выдумка, - проворчала она и кивнула на колоду, - берешь?
Максим поспешно пробежался глазами по своим картам и, кивнув, вытянул карту. Пришел туз и Макс, крякнув, бросил карты.
- Мне сегодня продали счастье, - пояснил он, - всего пять баксов и возможность забвения. Хочешь что-нибудь забыть? Надо просто надеть и проспать ночь.
- Забыть, - Рейчел улыбнулась и причмокнула, словно пробуя слово, как будто это был виски. - Дамбо, когда я брошу ранчо и куплю свою табачную лавку в городе, я обязательно постараюсь забыть. Но не раньше.
- Ты хочешь забыть ранчо? - удивился Максим. - Но, почему? Разве здесь плохо?
- Здесь отлично, - возразила Рейчел, - и именно поэтому надо будет забыть.
Она поднялась и с хрустом потянулась, разводя руки в стороны:
- Отличное время, отличные люди, отличное здоровье, - продолжила она, - забыть, чтобы не жалеть. Усекаешь?
Максим ошарашено кивнул и достал из кармана амулет:
- Этот благословенный, - пояснил он,- потому что белый.
Рейчел усмехнулась и, расстегнув ворот рубахи, достала другой - из черного дерева:
- Пока ношу проклятый, - пояснила она, - чтобы не забывать. Ничего!
№6
Милья открыла глаза, тело затекло, она, тихонько охнув, пошевелилась. Кругом темно. Остатки дурмана улетучивались, Милья приходила в себя. Она была не рада этой истоме в теле, которое не хотело двигаться, оно было неимоверно тяжелым. Милья осторожно, не без усилий выдвинула глаз, осмотреться не получилось. Собравшись в комок, повернулась на бок. Это было очень тяжело, даже спёрло дыхание, списав это своё состояние на беременность, ещё чуток повернулась. Поняв, что уткнулась рыльцем в песок, моментально среагировала и завибрировала. Она не дома! Песок – это смерть для неё!
Издавая сигналы бедствия и не получая ответов от соплеменников, Милья пятилась назад. Осторожно вытягивая часть тела, она ощупывала место и потом, сжавшись, перетекала туда, подальше от песка! Она включила эхолокацию, то, что она видела, пугало её.
Единственное желание было найти влажную глубокую норку и спрятаться, но тело не слушалось её, было ощущение, что её расплющило неимоверным грузом! Милья вздрогнула, все её органы чувств и рецепторы работали на приделе. Глаза она берегла, потому что эхолокация приносила ей чудовищные картинки окружающего мира.
Свернувшись комком возле небольшого твердого предмета, Милья посла сигнал Тайму. Где же он? Они вчера были вместе, летали в пространстве, собирались вернуться на Соуру и подготовиться к рождению малышей. Их малышей! Тайм даже заготовил для них питательную среду, нет, захотелось приключений. Это все Декым со своим аппаратом!
Внезапно все её рецепторы засигналили об опасности. Милья превратилась в комок чувств, она сканировала пространство вокруг, тело показывало наличие света, и этот свет был опасным для неё и малышей! Шло излучение! Шло тепло! Только не тепло! Милья снова выпустила щупальце с глазом, огромная яркая полусфера выползала на горизонте. Выпустив второе щупальце с глазом, Милья охнула, это светило спалит её за мгновение, как только оторвется от тверди, а светило ползло вверх.
- Тайм! – пискнула Милья. – Где ты!
Непонятный шум оглушил её, топанье затихло над ней, Милья спрятала глаза и сжалась.
- Мама! Посмотри, какой интересный слизняк! Красный!
Топанье более массивное сотрясло Милью, она попыталась переползти за твердый предмет, но это было так тяжело.
- Ужас! Каких тварей только не водится, не трогай это сынок! Вдруг ядовитое!
- Давай в банку, папе покажем!
- Нет, нет! – голос женщины звучал с брезгливостью, - тем более, где у тебя банка? Мы в садик спешим!
Когда шаги неизвестных существ стали отдаляться, Милья снова зашевелилась гонимая от солнечного света. Это светило уже жгло ей кожу, а тут ещё от её натуг по передвижению, она стала ощущать, что теряет детей! Своих долгожданных малышей!
В панике она подала её один сигнал бедствия!
И… вдруг услышала ответ.
- Милья! Милья! Я лечу, где ты? Подай ещё один сигнал, Декым пеленгует твое местоположение!
А силы у неё уже закончились, она изо всех сил сдерживала родовую деятельность, кожа её горела, тело стало весить ещё тяжелее.
- А тут! – выдала сигнал из последних сил и отключилась.
Очнулась Милья в скользком отсеке летательного пузыря Декыма. Выпростав глаз, она увидела Тайма, переливающегося всеми цветами радуги, урчащего и пускающего пузыри от счастья. Он вибрировал возле бережно сложенной кладки яиц.
- Тайм, - буркнула она.
Большой фиолетовый слизень оглянулся, излучая радужность и радость.
- Очнулась! Мы уже почти дома, дорогая, все позади!
- А что со мной было?
- Ты выпала из пузыря, из-за своего любопытства, дорогая, но мы успели тебя найти!
- Подпись автора
Удобная штука - фальшивая репутация:
всегда с собой и не оттягивает карман при ходьбе.
трррь чача трррь пумпам
