Критический Этюд № 1
Стая
1. На краю
Он стоял на краю и задумчиво смотрел вниз. А эта недотёпа стояла позади, обняв и положив голову ему на плечо. Лёгкие пальцы Бандитки разыгрывали концерт фортепиано под его футболкой. Иногда ради забавы подталкивала вперёд, провоцируя сделать шаг к краю.
Эта глупая игра забавляла, их обоих, и Юрца тоже, я смеялась с ними за компанию.
Крыша сорок шестого ПТУ напоминала холостяцкий лофт. Три драных спаренных кресла из старого кинотеатра подпирали стену трансформаторной; низкий, сбитый вкривь и вкось столик ломился от пустых пивных банок и початых пачек сухариков, рядом с ним вольготно обосновалась любимая мною качалка с замотанным изолентой подлокотником; а между вентиляционных коммуникаций был растянут гамак, в котором без проблем умещался Юрка, разморённый и утомлённый, словно объевшийся сметаны кот, и я, по-хозяйски перевалившая через Юрца длиннющую ногу. Я покуривала тоненький Кент, по привычке хихикая от полупьяных бормотаний своего парня и украдкой поглядывала на сладкую парочку на краю.
Он знает, чего я хочу. Вся последняя неделя прошла в явных намёках и томных взглядах. Тут только глупый не поймёт, а Андрей далеко не глуп.
Недавно один препод, на чью пару я попала, однажды случайно не прогуляв, рассказывал, как ведут себя звери в дикой природе. В стае есть только один вожак - альфа-самец. И альфа-самка с ним будет ровно до тех пор, пока его место не займёт другой.
Юра считал, что вожак - он. И не без оснований: мускулистое тело, боксёр, самоуверен, рисковый пацан. И полагал, что этого достаточно.
И только умная женщина может увидеть самую суть: вот он - вожак стаи. Стоит на краю, не поддаваясь на нехитрые уловки Юльки и ничего не боясь. В то время как Юрец просто лениво лежит в своём гамаке.
Вдруг Андрей, не дожидаясь очередного Юлькиного толчка, сам с задорной улыбкой шагнул вперёд и резко остановился прямо на краю. Бандитка пискнула, и, вцепившись в него, дёрнула назад.
- Дурак! - ни с того ни с сего наорала она на него.
Юрец рядом со мной поднял вверх большой палец в ленивом одобрении, после чего потянулся за очередной банкой пива.
И вот кто из них альфа-самец? Ведь всё видно, причём не только по этому случаю. Однажды Андрюша сместит Юрку, это точно. И мне в тот момент надо быть рядом.
2. Омега
Усевшись на широкую крышку вентиляционного блока, пацаны с терпимой долей издёвки то и дело навешивали карточные погоны на проигравшего. Близнецы, Серёга и Вадик, сыновья пэтэушного завхоза, благодаря которым у нас всех был постоянный доступ на крышу, в который раз виртуозно облапошивали этого простофилю в подкидного. Толстый краснолицый Миша дулся и пыхтел, не понимая, почему ему тотально не фартит.
Юрка взял его под своё крыло благодаря тому, что Мишка делал за него всё по учёбе: вовсю строчил контрольные и курсовые, иногда пытался объяснять Юрке что-то из физики или алгебры.
Иногда даже омега может быть полезен для стаи. Вот для нашей стаи Мишка полезен оценками, благодаря которым нас не выпрут с ПТУ.
После таких Мишкиных объяснений по учёбе Юрцу необходимо было восстановить свой авторитет, а потому давал ему разные задания: то принести рюкзак, то сгонять в магаз - и тот с охотой выполнял.
Но рано или поздно эта угодливость омеги всё же надоест гордому Юрке, и между ними произойдёт что-то серьёзное. Может быть, даже сейчас.
Очередные карточные погоны, заботливо уложенные на покатые плечи проигравшего, вызвали неконтролируемый взрыв хохота.
- Надо же, - засмеялся Вадик, - как мы с шестёрками угадали.
Мишка раскраснелся и запыхтел:
- В каком смысле, угадали?
Похоже, он так и не понял прямых намёков. Вроде и ботан, но всё же такой тупой.
Я затянувшись, посчитала, что надо ему помочь, а то сам не додумается же:
- Они намекают, что ты шестёрка, Мишань.
А Юрец лишь шире растянул балдёжную улыбку по физиономии.
Юлька что-то зашептала на ухо Андрею.
3. Альфа-самка
Мишка вскочил со своего места как ошпаренный. Карты разлетелись в стороны. Цинковая крышка вентиляционного блока с гулким щелчком вернула былую форму, избавившись от унизительной вмятины.
- Я не шестёрка!
Серёга с Вадиком зависли с открытыми ртами, затем медленно перевели взгляды на того, кому на самом деле была адресована Мишкина реплика.
Недолго думая, Юрец лениво затянул:
- Да неужели?
…И принялся не спеша выбираться из гамака.
Мишка сжал кулаки и насупившись направился к обидчику.
Юра тем временем встал, подтянул спортивные штаны, задорно шлёпнув резинкой по животу, стянул с запястья свою любимую Монтану и передал мне.
Юлька всё подговаривала Андрея вмешаться. Вот дура, не понимает, что нельзя лезть, куда не просят. А он в ответ покачал головой. За омегу впрягаться позорно. Я уж и забыла, отчего её так прозвали, но Бандитка наша явно сдулась.
Тем временем Мишка приблизился к Юрцу вплотную.
- Я думал, ты по-дружески… - прогудел он, не спеша лезть в драку с лидером.
Нагло уставившись в Мишкину переносицу, Юрка чуть склонил голову и сощурился:
- С шестёрками дружбу не вожу.
Серёга с Вадиком прыснули, а Мишка побагровел:
- Ах ты… - и сделал широкий замах.
Юра чуть подсел под Мишкину руку, стремительно выпрямился, мелькнули руки, послышались удары по лицу.
Мишка рухнул, с размаху стукнувшись головой о цинковую крышку вентиляционного блока. Гулкий звон удара разлетелся по округе, привлекая любопытные взгляды снизу.
Юрка захмурился, сделал полшага вперёд, но Мишка открыл глаза и закряхтел. Из носа пошла кровь, потупленный взгляд застыл в отрешённом непонимании.
Юлька вдруг с писком подскочила к нему, достала платок и принялась заботливо ворковать над Мишкой, удерживая на весу его тяжёлый качан.
- Видели? – победно огляделся Юрец. - Он первый полез.
Серёга с Вадиком с готовностью закивали.
Андрей разочарованно посмотрел на Юльку, отчего сердце радостно затрепетало у меня в груди.
- Надо валить. Это было громко, - предложил он Юре.
- Звери! – поддерживая Мишкину голову, выплюнула Юлька.
Юра удовлетворённо гыкнул, схватил меня за руку и покосился на семенящих позади Серёгу с Вадиком. Они в спешке собирали рассыпанные карты и рассовывали по карманам непочатые пивные банки.
Надо валить с крыши. Цинковый гул от Мишкиной башки раззвенелся на полквартала.
У двери на технический этаж Андрей пропустил вперёд нас с Юркой, и тут я почуяла шлепок по попке. Я быстро обернулась, пытаясь угадать, что он задумал. Всю неделю не отвечал на намёки, а тут вдруг сам пошёл в атаку. Но, вспомнив про Юрку, улыбнулась и игриво погрозила пальчиком. Андрей в ответ лишь нагло ухмыльнулся. Вот он, будущий альфа-самец нашей стаи! Я всегда это знала.
Критический Этюд № 2
Я прекрасно помню хмурое майское утро 1892 года. Шел дождь, туман над Темзой вышел из всех допустимых берегов и свободно гулял по улицам Лондона. Я не рискнул открывать окно, опасаясь что этот незваный и хмурый гость мигом заполонит всю нашу небольшую квартиру на Бяка-стрит. Херли Шомс, мой друг и знаменитый сыщик, после завтрака пребывал в некоторой задумчивости.
- Вы кого-то ожидаете? - спросил я, наблюдая, как он выстукивает барабанную дробь тонкими пальцами по полированной поверхности стола, - не повредите лак, пожалуйста. За этот антиквариат наша хозяйка - миссис Гадсон возьмет сорок фунтов сверху.
- У меня хороший маникюр, Ват-Сан, - рассеянно возразил Шомс, - я часто попадаю в салоны... Но вы правы, я жду важной корреспонденции из-за океана, это вопрос жизни или смерти одного человека.
Его прервал звон дверного колокольчика, и Херли тут же оказался на ногах, мгновение, и он исчез из комнаты, забавно шлепая по ступенькам персидской туфлей. У Шомса была всего одна туфля, как он говорил, с ноги самого эмира. Что-то я не припомню в Персии одноногих правителей, но, впрочем, имена двуногих мне тоже ни о чем не сказали бы. Мы, китайцы, народ работящий, за чашку кофе с беконом трудимся с утра до ночи, почитать про Персию нам некогда.
Минуты через три Шомс вернулся, вертя в руках какие-то листки.
- Ну как? - поинтересовался я. - Спасли жизнь?
- Это не то, - задумчиво проворчал он. - Это "Почта России", из будущего. Как всегда, ошиблись. Какая-то рукопись, Ват-Сан, это скорее по вашей части. Взгляните.
Он передал мне первый листок, а сам погрузился в чтение двух других. Я бегло посмотрел текст.
В глаза сразу бросился хороший русский язык. Литературный, изящный и, конечно, тяжеловесный в описаниях, делающих их не просто фотографическими, а выпуклыми и объемными.
Название главы меня возмутило. "Ловушка для птиц" - что это? Они там в будущем с ума посходили? Ловить птиц! Куда смотрит Грин Пис? Это можно в нашу позднюю викторианскую эпоху, но не в двадцать первом веке! Впрочем, рассказ уводил читателя в смутное время конца двадцатого века. Разнузданная молодежь без перспектив - учащиеся рабочим профессиям, прогуливала занятия и предавалась удовольствиям где-то в живописных трущобах. Повествование велось от первого лица, но автор умело смог показать не только окружающих, но и главного героя.
Я невольно проникся симпатией к этому образованному и интеллигентному ПТУ-шнику, способному отличить второй концерт Прокофьева от пятой симфонии Бетховена. Причем, тактильно, а не аудильно.
- Ну как вам? - спросил Шомс, передавая мне оставшиеся два листка. - Что скажете?
Я пожал плечами:
- Запутанная история, - попробовал выкрутиться я, - возможно отгадка в продолжении.
Шомс удовлетворенно кивнул:
- Именно, друг мой. Открытый финал и совершенно противоречивая позиция автора сбивают с толку.
- Однако, - возразил я, - автор колоритно и достаточно четко, через метафоры рисует то, что заявлено в названии. Мир животных, где люди в роли этих самых животных.
- вы не внимательны, доктор, - покачал головой Шомс и, сняв туфлю, начал набивать табаком трубку, - мир животных показан там, на крыше сарая. Шер-хан, парочка шакалов, умный дурачок - жертва Шер-хана... А на верху, там другое. Главного героя можно ассоциировать, разве что с орлом, который парит над этим лежбищем и презирает его. Ему они все не нравятся.
- А сумка? То есть, самка? - поправился я.
Херли затянулся раскуренной трубкой и махнул на меня рукой:
- Это не самка и не сумка, - процедил он сквозь зубы, сжимая мундштук, - это олицетворения совести ГлавГера. Она приятно щекочет его, когда он вынужден сознавать, что находиться в компании этих вот, презираемых, и уходит от него в тот момент, когда герой совершает свое падение.
- Он не упал, это был розыгрыш.
- Ват-Сан, кто из нас литератор? - строго спросил Херли. - Я о моральном падении героя. Он предал бабушку, предал себя и невольно упал на уровень этого самого Шер-хана, Он уже не орел, он стал тем, кого только что презирал. Только автор сделал это грубо, нелогично и непоследовательно. На первом листке он говорит о том, что ГлавГер в ближайшем будущем деградировать не хочет, и тут же, буквально через десять минут - он уже в по уши в выгребной яме. Вообще, третья часть написана гораздо слабее первых двух. Очевидно, автору надоело и он не хнал, чем же это все закончить? В его планы не входило писать утомительную повесть о молодых людях без перспектив, ему нужен был рассказ. Емкий, короткий, интересный. И конец автор, безусловно слил, пришпорив сюжет неоправданной мотивацией. Подвод к драке и её причины выглядят весьма слабыми, но автору как-то нужно было закончить. Увы, закончить не получилось, судьбы героев повисли в воздухе знаками вопросов. Поэтому, разгадка в продолжении. Теперь вы поняли?
Я согласно кивнул, сложил все три листочка и поместил их во вскрытый конверт. Потом встал и, сняв халат, начал натягивать пиджак.
- Вы куда? - спросил Шомс.
- Пойду к пациентам, заодно отнесу это на почту, пусть направят по верному адресу, - ответил я, втискиваясь в лакированные галоши, - мы, китайцы, народ работящий, за чашку риса приходиться работать.
- У всех есть дела, - вздохнул мой друг и с тоской посмотрел на скрипку, которую я намертво прибил к стене кованными гвоздями еще в прошлом году,- только для меня нет. Ладно, идите.
Я взял конверт и вышел в объятия тумана. Что мне до судеб каких-то юношей из будущего, когда прямо сейчас не видно ни зги и тебя так и норовит задавить какой-нибудь кэб?
Критический Этюд № 3
1.Ловушка для птиц
Он стоял на краю и задумчиво смотрел вниз. Его обнимала молодая особа, сунув руки ему под футболку.
Она прижималась сзади, положив голову на плечо. Иногда слегка подталкивала вперёд, словно бы провоцируя сделать шаг к краю.
Молодёжь смеялась.
Им казалось это забавным, какой-то игрой, как любят иногда играть со смертью те, кто её отродясь не видел.
А внизу маленькие человеческие фигурки то и дело сбивались в стайки, делились на парочки и сновали одиночками туда-сюда по студенческому парку.
Андрей посмотрел на тучи. Чернеющая серость медленно набухала, мерцая разрядами молний.
Недалеко от них спустилась с неба молния, и вскоре послышались раскаты грома. Шеренга тополиных крон забурлила, распугав стайку ворон.
Крыша их ПТУ больше напоминала чердак холостяка. Три драных спаренных кресла из старого кинотеатра подпирали стену трансформаторной; низкий, сбитый вкривь и вкось столик ломился от пустых пивных банок и початых пачек сухариков, рядом с ним вольготно обосновалась качалка с замотанным клейкой лентой подлокотником; а между вентиляционных коммуникаций был растянут гамак Юрки, в котором без проблем умещался он сам, разморенный и утомлённый, словно объевшийся сметаны кот, и его Ирка, по-хозяйски перевалившая через Юру длиннющую ногу. Она курила сигаретку, хихикая над полупьяным бормотанием своего парня и поглядывала на Андрюшу с Юлей.
Всю последнюю неделю эта шалава пыталась соблазнить Андрюшу, уже явно надоев. Но ему не хватало смелости сказать об этом ни ей, ни своей девушке.
Я внуку уже как-то рассказывала о стаях макак-резусов. О крепких на первый взгляд брачных союзах макаки-самца и макаки-самки.
Суть в том, что в группах приматов такие отношения длились лишь определённый период. И в итоге, через несколько лет наблюдений оказывалось, что каждая обезьянка по кругу успела побывать любимой и единственной женой практически каждого обезьяна стаи.
Такой вот круговорот верности в природе…
Так и Иркино кокетство настойчиво пыталось утянуть его из мира людей в мир макак. Только вот деградировать ему конечно не хотелось.
Я его правильно воспитала.
Когда мой сынок пропадал в чеченских командировках, а невестка носилась по украинскому приграничью с набитыми контрабандой клетчатыми сумками, совсем маленького Андрюшку привезли мне. Я тогда преподавала в университете и частенько таскала его с собой на лекции.
Конечно, у меня на него были чёткие и далекоидущие планы.
Помимо обязательных шахмат, чтения и плавания я прививала ему с юных лет интерес к живописи. Учила в картинах великих художников находить ёмкие смысловые ребусы и таким образом тренировать мозг. И ему понравилось разгадывать заложенные в полотна идеи через художественные метафоры, чему я была несказанно рада.
Больше всего он застревал у «Ловушки для птиц» Брейгеля. Как восторгался нафаршированным смыслами творением!
Наверняка он и сейчас, стоя там на краю, размышляет о том, что кто-то попал в такую вот брейгелевскую ловушку. Словно человекоподобные вороны с холста, среди костлявых ветвей пробуждающейся весны, они мечтали и строили планы, не зная, что приготовило время.
А оно приготовило Чечню, развал страны, тотальную безработицу для невестки и тяжёлую контузию для сыночка.
А ещё рак мозга и смерть для меня.
Андрюша унаследовал твердолобость и упрямый характер от своего отца и назло всем поступил в сорок шестое профтехучилище на специальность «газоэлектросварщик».
С тех пор постоянно застревал на этой крыше. Он любил смотреть оттуда на маленьких человечков и беззащитных птиц, прямо как на его любимой картине.
Компания разгильдяев под Юркиным предводительством пришла туда уже позже.
Андрей вдруг сам весело шагнул вперёд и резко остановился прямо на краю. Юлька пискнула, и, вцепившись в него когтями, дёрнула к себе назад.
- Дурак! – отсчитала его Юлька и надулась. Всё-таки девочка не совсем пропащая.
Юра же в ленивом одобрении поднял вверх большой палец и потянулся за очередной банкой пива. Ирка восхищённо улыбалась…
2. Шакалья свора
Усевшись на широкую крышку вентиляционного блока, пацаны с издёвкой то и дело навешивали карточные погоны на проигравшего. Близнецы, Серёжа и Вадик, сыновья пэтэушного завхоза, благодаря которым у всей компании был постоянный доступ на крышу, в который раз виртуозно облапошивали простоватого Мишку в подкидного. Тучный краснолицый Миша дулся и пыхтел, не понимая, почему ему тотально не везёт.
Юрка взял его под своё крыло благодаря тому, что Мишка «не в службу, а в дружбу» занимался его учёбой. Вовсю строчил контрольные и курсовые. Иногда, искоса наблюдая за моей довольной ухмылкой, терпеливо объяснял Юрке какую-нибудь элементарщину из физики или алгебры.
А Андрей на это почему-то лишь загадочно улыбался, как будто чего-то ожидая.
Юра вполне мог бы быть лидером. Альфа, если сравнивать со стаей животных. Он отлично сложен; есть успехи в боксе, имеет высокую самооценку; склонен к риску. Ему казалось, что для лидерства этого вполне достаточно.
К тому же, он всего лишь подросток.
А ещё в некоторых сферах знаний его способности всё же не дотягивают до определённого уровня.
Попробуйте-ка боксёра-подростка постоянно тыкать носом в то, чего он не понимает.
Он сразу подумает, что намекают на его тупость и начнёт злиться.
После, казалось бы, терпеливых Мишкиных объяснений по учебным нюансам у Юрки постоянно портилось настроение. И тогда с долей издёвки в голосе, которую Миша, впрочем, не замечал, уязвлённый альфа просил то ему что-нибудь принести, то сбегать в магазин - в общем, отыгрывался, как мог.
Мишка кивал, поджимал губы и бежал выполнять просьбу, как он считал, товарища. У Мишки не было бабушки, которая бы научила его, по каким законам живут стаи зверей. Поэтому воспринимал распоряжения альфы как просьбы товарища.
А Серёжа и Вадик, словно шакалья свора, лишь хихикали за Мишкиной спиной.
Очередные карточные погоны, заботливо уложенные на покатые плечи проигравшего, вызвали неконтролируемый взрыв хохота. Даже Андрей позволил себе слабость улыбнуться.
Сейчас всё закрутится, это понятно и дураку.
- Надо же, - засмеялся Вадик, - как мы с шестёрками угадали.
Мишка раскраснелся и запыхтел:
- В каком смысле, угадали?
До него начала доходить вся соль ситуации. Хотя, наверное, уже дошла, но требовалось официальное подтверждение, последняя капля…
Ирка весело затянулась, выпустила струю дыма и звонко заголосила:
- Они намекают, что ты шестёрка, Мишань.
Юрка лишь шире растянул балдёжную улыбку по физиономии.
А вот Юля напряглась. Похоже, она единственная из всех понимала, к чему это всё приведёт. Не через пять или десять минут, а в итоге.
- Вмешайся, - шептала она в ухо Андрею.
Но он в ответ лишь покачал головой. Опять это его проклятое упрямство! Оно движило им в этот момент. Он явно просчитал ситуацию и на что-то для себя надеялся.
3. Я его правильно воспитала?
Мишка вскочил со своего места как ошпаренный. Карты разлетелись в стороны. Цинковая крышка вентиляционного блока с гулким щелчком вернула былую форму, избавившись от унизительной вмятины.
- Я не шестёрка!
Серёжа с Вадиком зависли с открытыми ртами, затем медленно перевели взгляды на того, кому на самом деле была адресована Мишкина реплика.
Недолго думая, Юра лениво затянул:
- Да неужели?
…И принялся не спеша выбираться из гамака.
Мишка сжал кулаки и насупившись направился к обидчику.
Юра просто встал, поправил спортивные штаны, стянул с запястья свои часы и передал Ирке.
Юля отчаянно ткнула кулачком в плечо Андрею, повторяя свою просьбу, но он лишь отмахнулся уставившись, как баран, на ссору друзей, будто на зрелище.
Тем временем Мишка приблизился к Юре вплотную.
- Я думал, ты по-дружески… - загудел он, видимо, всё ещё рассчитывая уладить конфликт по-мирному.
Нагло уставившись в Мишкину переносицу, Юрка чуть склонил голову и сощурился:
- С шестёрками дружбу не вожу.
Серёжа с Вадиком прыснули, а Мишка побагровел:
- Ах ты… - наклонившись вперед, он широко замахнулся на обидчика.
Юра не отступил, вместо этого, подсев под Мишкину руку, стремительно, словно пружина, выпрямился и стрельнул очередью кулаков по лицу того, кто его не раз выручал.
Мишка рухнул, с размаху стукнувшись головой о цинковую крышку вентиляционного блока. Гулкий звон удара разлетелся по округе, привлекая любопытные взгляды снизу.
Юрка испугался было и уже сделал полшага вперёд, но Мишка открыл глаза и закряхтел. Нос заструился кровяными дорожками, потупленный взгляд застыл в отрешённом непонимании.
Юлька с писком подскочила к раненному, рванула из кармана джинс платок и принялась заботливо колдовать над Мишкиным несчастьем, удерживая на весу его голову.
- Видели? – нагло огляделся Юра. - Он первый полез.
Серёжа с Вадиком с готовностью закивали.
Андрей же как-то разочарованно глядел на Юльку, вместо того, чтобы помочь бедному Мише.
- Надо валить. Это было громко, - озвучил он очевидное своему лидеру.
- Звери! – поддерживая Мишкину голову, дала им характеристику Юлька.
Андрей, всё же имея совесть, отвёл глаза, но сказал совсем другое. Просто похвалил лидера за хороший удар, что конечно тому понравилось.
Юра удовлетворённо гыкнул, схватил Ирку за руку и покосился на семенящих позади Серёжу с Вадиком. Они в спешке собирали рассыпанные карты и рассовывали по карманам непочатые пивные банки.
Все понимали, что надо валить с крыши. Цинковый гул от Мишкиной башки раззвенелся на полквартала.
- Как-нибудь тебе свой правый хук покажу, - хмыкнул Юра Андрею, еле заметно кивнув на своих шакалят, и ухмыльнулся, - когда возможность представится...
У двери на технический этаж Андрей остановился, пропустив пацанов с ключами, Юру и Ирку, как будто бы невзначай подтолкнул её, положив руку на попу. Та быстро обернулась и вскинула бровь. Эта шалава ещё удивляется! Даже на благоразумного Андрея повлияли эти виляния вертихвостки. Прочитав что-то в его глазах, Ирка улыбнулась и игриво погрозила пальчиком.
А нахал лишь улыбнулся в ответ. Что он задумал?
Критический Этюд № 4
Про СД я узнала во время посещения мыловарни. Многие удивляются- зачем варить души, если они бесплотные, бестелесные и наверняка ничего не чувствуют физически. Да вот за этим самым. Широчайший ассортимент мыла: от хозяйственного до утонченного, которое кладут в шкап, чтобы белье пахло мандаринами.
Служка-бес, поделие великого Князя Тьмы, лупил измученного кочегара. Разумеется, делал он это не эстетично, на мой взгляд- частил с ударами, бил не хлестко, да еще по-свинячи повизгивал после каждого замаха. Да, творения Его Темнейшества во всем были неказисты, косоруки, страдали одышкой, артритом и подагрой, а главное - не отличались остротой ума и блеском интеллекта. Зато были многочисленны, услужливы, неприхотливы и ограничивались маленькими радостями, как например, избить кочегара. Управляющий котельной - Азгур, бес-полукровка, был смущен,что я стала свидетелем этой сцены и попытался переключить внимание, но я вскинула руку и указала на второго кочегара, безучастно смотревшего на экзекуцию.
- Кто это? - строго спросила я Азгура. Управляющий удивленно проследил за моим пальцем и глупо замигал глазками:
- Это... - проблеял он, и вдруг его озарило,- а, это же Святой Дух!
Я смотрела ему в рыло и наблюдала, как медленно сползает самодовольная счастливая ухмылка и замещается сперва испугом, а потом ужасом.
- В переговорную, - сухо распорядилась я, - осмотр котельной завершен. Дела передадите новому управляющему.
Так я познакомилась с СД.
***
Ломать сломанное довольно просто, если только оно сломано правильно. СД и при жизни не имел стойкого характера, а в посмертии и вовсе растерял последние остатки достоинства. С ним можно было делать, что угодно, реакция была одна - СД молчал. Он не отворачивался, не харкал кровью, не выл, все чувства в нем утихли, он смирился со своей участью и просто терпел все то, что должно мучить бестелесную душу. Расколоть и подобрать ключик к этому замку мне показалось интересной задачей.
- Я знаю о вас все, вы обо мне ничего, но я клянусь, что смогу ответить на любой вопрос. Спрашивайте, - с этих слов я начала наш разговор.
В переговорной было уютно. В ней всегда уютно и любая душа волей-неволей начинает распрямляться, чувствовать облегчение, потому что вся накопленная грязь остается за порогом этого помещения. Мягкое освещение, обязательное окно с настоящим пейзажем и если открыть, можно уловить запахи цветов, если сегодня окно выходит на луг, или ощутить восхитительный мороз зимнего утра в горах...
СД молчал. Он смотрел на меня ясным спокойным взором, словно Иисус и молчал.
- Здесь хорошо, под липами, - я кивнула на окно с цветущими деревьями, - а я никуда не спешу. Говорить сложно, особенно после первой вечности. Да и зачем? Что вы можете мне рассказать?
Сотворите. Вы в прошлом - мастер. Рискните. Это ваш шанс.
Я подвинула ему шариковую ручку и несколько листов писчей бумаги. Он перевел на них взгляд, потом нахмурил кустистые седые брови, а потом робко поднял руку, потянувшись пальцами.
- Смелее, ободрила я его, - во времени я вас не ограничиваю.
С этими словами я поднялась и покинула переговорную. Результатом стала исповедь, без начала и конца, длиной в три короткие главы. Прочитав её, мне многое стало понятно и даже позабавило то наказание, бремя которого нес на своих плечах, работая кочегаром СД.
***
Исповедь по своему характеру похожа на повесть, но, конечно, объем слишком мал. Её первая часть была написана очень добротно, тщательно проработана экспозиция, детально выписана обстановка. Насчет правдоподобности - судить сложно, тем более что атмосфера, так заботливо создаваемая автором, разрушается о современные понятия типа "Холостяцкий лофт". В конце девяностых таких понятий еще не было.
Автор оставил ловушку, но не для птиц, а для читателя. Название главы - великолепно, но название картины автор называет неточно. А почему? Да потому что оно совсем не влезает в контекст его исповеди. Картина Брейгеля называется "Зимний пейзаж с конькобежцами и ловушкой для птиц". Зимний, Карл! А в исповеди - окончание весны, раз занятия в ПТУ еще идут.
Непоследовательность в желаниях и мотивации героя исповеди( то его тошнит от Ирки, то он начинает за ней приударять) заставляет скептически поднимать брови. "Ну и ну" и "Нии Чаво"!
Повод для драки автор придумал, вероятно, разглядывая глобус внутри совы. Для шакалов слишком умно говорить иносказательно, а вот заставить шестерку босса пошестерить и на них тоже - вот это хороший повод! Но тогда бы Михаил дрался с ними, а не с Юрой. И Юра за своих шакалов перед Мишей не заступился бы. Еще больше удивляет мнение автора о том, что Юра должен злиться на Мишу. Зачем, если Миша все делает за своего "друга"? От этих вопросов глобус растет, сова начинает трещать по швам.
***
В нашу последнюю встречу СД мучался. Былое спокойствие исчезло, он весь трепетал, кусая бескровные губы. Может, понимал, а может чувствовал конец.
- Занятная получилась вещица, - начала я, показывая ему издали три странички, исписанных мелким убористым почерком. - Можно проверить временем, но есть же способы и попроще, а?
Его взгляд метался со страниц, на которых он изложил все, что оставалось - память, на меня и обратно. Неплохая пытка!
- Искусство нельзя уничтожить, - продолжила я, - Рукописи не горят. Вам это известно?
Листки писчей бумаги вспыхнули у меня в пальцах, а то,что было недавно СД застонало и шлепнулось аморфной массой на пол.
Критический Этюд № 5
В мире людей
...- Юлия Игоревна, вы не посмотрите, а?.. - голос совсем юного стажера вытянул бывшую когда-то Бандитку, а ныне - помощника прокурора - из мира черных печатных букв, заливших несколько листов монотонным морем, - Там шеф оставил анкетки, в понедельник будет первое слушание по делу.
Захрустев пухлой папкой, Юля достала несколько протоколов с приложенными фотографиями.
Часы навязчиво затикали, отсчитывая время, только не вперед, а назад: со строгих квадратных фотокарточек на нее смотрели странно знакомые глаза.
"...разбойные нападения совершались с использованием боевого пистолета, о наличии которого все осужденные были осведомлены и заранее договаривались о возможности его применения, сохраняя пистолет до очередного нападения. Во время нападений держали боевой пистолет в непосредственной близости от потерпевших, направляя его в лицо, голову, грудь, что свидетельствовало о намерении немедленно применить физическое насилие с его использованием. У потерпевших не было сомнений в боеспособности данного оружия..."
Сдвинув отчет, Юля снова посмотрела на фотографии.
Андрея она узнала сразу, несмотря на прошествие почти пятнадцати лет. То же волевое лицо, графичные скулы, прямой нос...правда, от снимка сквозило какой-то глухотой. Что-то изменилось во взгляде. Будто отсекая живое, важное, глаза больше походили на две темные ямы в никуда.
На двух других фотографиях, зеркально копируя друг друга, тупо и обреченно таращились два близнеца. Время и специфический образ жизни подкосили крепкие рельсы когда-то бойких ребят, превратив их в бездушные классические методички для начинающих криминалистов.
Ирка тоже была там, в той самой папке, будто болезненный укол из прошлого. Со смазанной тушью, все еще не растерявшая наглость, но уже без былого природного шарма.
Задумавшись, Юля посмотрела в распахнутое окно.
Лето изо всех сил пробивалось сквозь упрямый май, раскрашивая кроны цветущих кленов в нежно-желтый цвет. Когда-то давно, пересилив себя, она перевелась в юридический коледж и, как оказалось, дала себе проходной билет в жизнь. Бандитка, ранее ворующая вещи с рынка, исчезала медленно, но верно. Сначала злилась и сжимала зубы, пиная учебники по праву, потом отсиживала нудные практики в областных судах, но каждый раз, в порыве желания все бросить, вспоминала окровавленное лицо Мишки. Оно почему-то ставило нервы на место, "включало" голову.
Кто бы мог подумать, что праведная злость - отличный рычаг для действий?..
Прошел год, первая сессия, и Юлька втянулась. Призрак Бандитки помахал в последний раз и растаял после случая с раскрытием игрового дела на учебных парах. Активная "дворовая" смекалка помогала думать нестандартно, а непростая жизнь "до" - оценивать ситуацию с двух сторон.
Спустя четыре года, когда Юльку, а точнее Юлию Игоревну, приняли на работу в следственный отдел - она сияла ярче галогенной лампочки...
Где-то в коридоре звякнуло ведро и послышались шаркающие шаги уборщицы. Сложив протоколы в папку, Юля завязала ее плотным узлом, будто заранее ставя неутешительную точку в этой истории.
Улица встретила помощника прокурора теплым ветром, пытавшимся выбить хоть одну прядь из плотно скрученного пучка волос. Дойдя до поворота, Юля свернула в парк, к своему любимому склону, с которого была видна река и часть городка на другом берегу.
В небе пищали ласточки, ловя на лету мелких мушек, потом совершали сумасшедшие пируэты и скрывались под крышей местного Дома культуры.
Бросив портфель на траву, Юля подошла к краю склона и, раскинув руки, сделала шаг вперед. Мыски туфель напряженно наклонились, едва держа равновесие.
В понедельник, на слушании дела, она узнает, что Юрика не стало еще десять лет назад. Того самого, который когда-то думал, что может вершить чужие судьбы парой четких ударов. Однако, ловушка для птиц захлопнулась в тот момент, когда Андрей решил, что "имеет право", а Юра оказался предан своей же сворой.
- Мам, я тебя держу, - теплые ручки крепко обхватили Юлю за талию, а в поясницу уткнулся родной маленький нос.
- Ну сегодня-то ты обедал? - крепко сжав ладошки, Юля отступила назад, утаскивая за собой хохочущего сына.
- Ну я это...суп был из жижи...
- Понятно, - поджав губы, Юля покачала головой. - Тогда надо скорее домой. Почему в садике не могут готовить что-нибудь вкусное? Почему через день - жижа?..
За невысоким забором, у машины, суетился Мишка.
- Кажется, пора менять детское кресло, ноги уже не влезают, - он вздохнул и заулыбался. - Скоро меня перерастет.
Юля на мгновение вспомнила разбитое лицо, травмпункт и семь заветных швов на лбу и переносице, по наитию свыше плотно сшивших их жизни.
Из пухлого подростка Миша превратился в высокого и крепкого здоровяка, правда, глаза остались такими же - ясными и добрыми.
- Ты чего задумалась?
- А? Да я...думаю, может, в кафе? Четверг, народу не много...
- Поехали.
Перехватив Юлькин рабочий портфель, Миша закинул его на заднее сидение и, подсадив сына в кресло, стал застегивать ремни.
- Давай в то, которое на Ленинском. Там хоть картошку фри не готовят, - Юля открыла окно, высунув руку и ловя пальцами прозрачный звенящий воздух. - А то она скоро у кое-кого из ушей полезет...
Миша засмеялся, заводя машину под недовольный вой и протесты маленького пассажира, требующего огромную тарелку любимого "кулинарного чуда".
Отредактировано Диана Б. (2025-05-17 01:59:14)
трррь чача трррь пумпам
