Человек без имени.
Тьма. С земли казалось, что большую часть межзвездного пространства наполнена светом, и лишь короткие расстояния, которые можно было измерить сантиметрами, отдавались тьме. На самом деле, все оказалось с точностью до наоборот. Космос состоял из огромных участков тьмы и неизвестности. Одним из таких участков стал «Герод», корабль, принадлежавший исправительной системе. Задача «Герода» и его экипажа, состояла, в том, чтобы доставить три сотни заключенных на планету-тюрьму «Глизе-121м». Однако сейчас корабль дрейфовал в открытом космосе, системы не функционировали, а внутри практически не было живых. «Герод» представлял собой холодный кусок металла, но все же на его борту происходило действо. Робот-механик, при помощи плазменного резака, производил вскрытие криогенной капсулы. Вскоре ему удалось обеспечить себе доступ, к человеку, находившемуся внутри. Робот вколол адреналин, и парень, одетый в черно-синию форму экипажа, пришел в себя.
- Что? Где я? Кто я? – парень обнял себя двумя, руками, пытаясь спастись от холода.
- Прошу прощения, мне не удалось считать ваши жизненные показания, задержите дыхание - приговорил механик, металлическим голосом. Его ладонь, ранее похожая на человеческую раздвинулась, и посередине появился металлический стрежень. Вставив стрежень в терминал, робот принялся оживлять корабль. – Вы на корабле «Герод», десятого февраля мы отбыли из порта «Олден». Нашей задачей было доставить приговоренных к пожизненным работам, преступников. Но случалось авария, это все что может сообщить мне бортовой компьютер. – Тем временем, заработала, система жизнеобеспечения, искусственная гравитация мягко опустила парня на спину.
- А кто вы я сказать пока не могу, но как только мы доберемся на мостик, я подключусь к главному терминалу, и тогда смогу вас идентифицировать. – Робот помог человеку встать на ноги.
- А где мы находимся? И почему нет других камер?
- С координатами определимся на мостике. Другие камеры, эвакуированы, значит был запущен протокол безопасности. Ваша капсула криогенного сна повреждена механически, точнее повреждены манипуляторы, запускающие капсулу в шахту. – Рассеивающийся поток красного света, направился на парня, робот закончив сканировать капсулу, решил проанализировать возможные повреждения. – Я не медик, но кости вроде целы, идти можете?
- Спасибо и на том, - ответил парень – а почему я ничего не помню?
- Как я и говорил – я не медик.
- Да, ты прав, эээ – парень посмотрел на грудь роботу, обратив внимание на барельефную надпись: «РА-13». – Не против, если буду звать тебя Рей?
- Да, если вы позволите называть себя Боб? – ответил робот.
- Умнее ничего не придумал, - спросил парень?
- Извините я не … - казалось было слышно, как зашумел куллер, охлаждающий основной процессор, операционная система проводила анализ только что сделанной ошибки.
- Да не грейся, я согласен, - с улыбкой проговорил, новоиспеченный Боб. Он вдруг вспомнил, что экипаж, не особо жаловал роботов. В следующую секунду сам Боб оказался в недоумении, пытаясь вспомнить нормы своего поведения, но в итоге решил доверится инстинктам. – Спасибо, за то, что достал меня из это железки, - поблагодарил парень, указывая на капсулу. 
- Пожалуйста, - ответил Рей, вероятно впервые его динамики произнесли это слово в другом контексте.
Новоявленные напарники, отправились к капитанскому мостику. Они решили: для того чтобы выжить сначала нужно узнать, что произошло, затем местоположение, затем думать, что делать. Рей выбрал короткий путь. Путь лежал через технические тоннель. По пути Боб думал о том, кто он, конечно же ему хотелось быть капитаном, но это маловероятно. Его память была такой же пустой и неизвестной как космос, окружающий корабль. Единственное что его радовало в этот момент – он мог быть кем угодно. Вдруг эта мысль перетекла из приятной в негативную. Ведь тогда он мог оказаться и заключенным. Боб быстро отмел эту мысль, ссылаясь на свою одежду, она явно не была тюремной робой. Да и физически Боб не тянул на опасного преступника, хотя последняя мысль призвана была успокоить разбушевавшуюся фантазию.
- Сколько же я находился в отключке? – проговорил Боб, указывая на куски льда
- Криогенная капсула, работает в среднем двадцать лет на одном заряде. Я активен только пару часов, мое ПО запустила система безопасности, так как боксу хранения угрожали баки с топливом. Сенсоры посчитали его не стабильным, и система …   
- Я понял, спасибо, Рей, это был риторический вопрос, - прервал парень речь робота.
Боб пытался переработать эту мысль, и даже начал было паниковать, но быстро успокоился, ведь если капсула рассчитана на двадцать лет, значит полеты такой длительностью имели место быть. Узкий темный коридор, наполненный запахом серы, давил своими металлическими стенами, будто заставляя повернуть обратно. Через несколько минут они уже стояли у двери, ведущей на мостик. Перед тем как воспользоваться терминалом, робот по-человечески взглянул на Боба, в ответ парень молча кивнул. Двери раскинулись, активированное роботом освещение, заливало камеру матово-белым светом. Заработала приборная панель, дисплеи показывали пространство окружающее корабль. На дисплеях виднелась планета, на орбите которой и завис «Герод». 
Однако Бобу было не до дисплеев, которые, к слову тоже были забрызганы кровью. Да кровью, парень был уверен в этом, ведь мостик сейчас был склепом. Лазерный луч, конусом сходившийся в ладони Рея, сканировал отсек.
- Множественные механические повреждения, костей, мягких тканей, органов,- дополнил Рей и без того ужасную картину. Было очевидно, что заключенные ворвались на мостик и пытались захватить корабль, а экипаж оказал сопротивление. Боб насчитал около пятидесяти тел, он предположил, что тела сохранились благодаря отключению систем жизни обеспечения, что превратило корабль в холодильник, либо все произошло не давно
- Господи, как же это случилось? – прошептал Боб. Сочувствие, страх, недоумение, все эти чувства смешались во что-то ядовитое, отравляющее мозг, от чего мозг не мог стабильно работать. Простояв в оцепенении, парень все-таки медленно направился к основной панели управления. Маневрируя, а иногда переступая тела он дошел до панели, на нее, судя по длинным белым волосам, лежала девушка. Боб аккуратно взял ее за плечи и положил на спинку кресла, теперь он смог увидеть ее лицо. Неожиданно на парня нахлынуло, что-то не понятное, а из глаз брызнули слезы. Боб предположил, что просто посчитал ее очень привлекательной, и ему стало жаль девушку. Однако ощущения говорили другое, увиденное тронуло парня где-то глубоко.
Боб машинально коснулся кнопки активации бортового компьютера.
- Приложите ладонь для идентификации, - приговорил синтезированный женский голос, а на панели при этом появились характерный очертания. Парень поднял руку, но заколебался, его устраивало быть человек без имени, но любопытство пересилило, правая рука легла на сенсорную панель.
- Приветствую, Алекс Мейсен, чем могу быть полезна?
- Мое досье, - прозвучал в ответ неуверенный приказ.
На экране появилась фотография, и побежали строчки, но Боб выделил только две фразы: «Резервный программист». От этого, внутри все упало, ожидания никак не совпали с реальностью. Парень был расстроен, но виду не подавал: - Слушай, Рей, у меня самая лучшая работа, спишь в капсуле, а тебе за это еще и платят.
- Поздравляю,- ответил робот, его ПО не смогло подыскать другой фразы.
- Ладно давай быстрее разберемся с ситуацией. – Так Боб хотел направить мыслительный процесс в другое, конструктивное русло. – Какой сейчас день полета?
- Восемь тысяч третий.
От услышанного Боб-Алекс чуть не упал на пол, а еще он удивился тому, как быстро смог пересчитать дни в годы, получилось почти двадцать два. Он предположил, что нашел причину потери памяти, каким-то чудом капсула проработала больше запланированного срока, это спасло ему жизнь, но лишило памяти.
- Компьютер, где мы?
- В сотни световых лет от запланированного маршрута.
- Час от часу не легче, выжившие? – Боб заранее понимал, что вопрос безнадежный.
- Только вы.
- Что произошло? – задав этот вопрос, парень повернулся к роботу, тот все еще возился с центральным терминалом.
- У меня нет данных, такое может произойти если в систему был запущен вирус, или взломана защита. В таких случаях бортовой журнал выгружается из оперативной памяти и записывается на резервный сервер.
Боб отметил, что знал этот протокол безопасности, будто сам его написал, вероятно, идентификация личности благоприятно повлияла на память, предположил он. Рей, уже двигался к люку в полу, чтобы пробраться к серверу.
- Я сам, останься на мостике, - приказал вдруг Боб, пока не понимая почему.
- Не согласен, я по всем характеристикам лучше подхожу для этого задания. – Не дожидаясь ответа, Рей, вскрыл люк и отправился вниз по лестнице, гремя металлическими подошвами. – Я перенаправлю данные с сервера на основную панель, - послышался гулкий электронный голос.
А Боб понял, почему ни хотел отпускать робота, он вспомнил, что с роботами этой серии были проблемы. Их ПО неверно толковало протоколы, что приводило к непредсказуемым последствиям.  И если в произошедшем на корабле виноват Рей, то он сотрет данные с сервера. Машинально Боб вооружился, выхватив плазменный пистолет из кобуры одного из офицеров.
- Принимай, только файл зашифрован, Боб, Алекс, ты меня слышишь? – проговорили динамики робота, гораздо громче чем обычно.
- Можешь называть Бобом.
Без труда парень расшифровал, файл, к этому времени вернулся робот.
- Итак, на десятый год полета в систему попал вирус, что привело к нарушению целостности ядра. Программное обеспечение корабля начало выдавать ошибки. Сначала, отрубилась связь, затем  варп-двигатель отправил корабль по неизвестном координатам. Дальше компьютер открыл часть камер с заключенными. После запустил протокол эвакуации, а в конце концов обесточил корабль, решив, вероятно, что судно захвачено. Чудовищная трагедия, - Боб тяжело вздохнул, - как же такое допустили?
- Возможно, кто-то хотел вытащить часть заключенных или кого-то конкретного,- проговорил робот.
Однако Боб уже не слышал ответа, на него нахлынула очередная волна воспоминаний. «Вирус занес кто-то из своих, у кого был доступ к системе управления. Человек, разбирающийся в программировании» -глаза парня расширились, он медленно опустился на колени. - «Черт возьми, но зачем я это сделал, она, Урсула, она не замечала меня, в чем я ее не виню. А я торчал на этом корабле только ради нее, но для нее, как и многих других я был человеком без имени. Я ведь знал при сбое в работе ПО, по уставу, меня достанут из крио-сна. Я хотел быть спасителем, героем, убив вирус, я бы спас экипаж, и она бы меня заметила. Как наивно было полагать, что про меня вспомнят. И как глупо я просчитался» - ненависть к самому себе и разочарование наполнили парня. А залитые слезами глаза, смотрели на девушку – «Я просто должен был заговорить с ней, а теперь она и еще куча людей мертва, по моей вине. Как же я жалок» - последняя мысль пробежал по всему телу. Рука дёрнулась и приставила пистолет к виску. Боб спустил курок, пучок плазмы прожег голову насквозь, бездыханное тело опустилось на пол.
Красный луч, просканировал тело, несколько секунд робот-механик смотрел на тело, затем следуя протоколам, принялся налаживать связь. Вскоре, имя Алекс Мейсен станет известным, превратив безымянного парня, в трагически известного программиста.

Однажды утром Петр Игнатьевич Пукайло твердо и бесповоротно осознал, что силы его закончились. Нет больше никаких сил вставать в полседьмого на работу, торчать там до шести вечера, а потом являться на заклание супруге, которая немедля начинала пилить и тянуть жилы. А все потому что Петр Игнатьевич год назад взял ипотеку... И вот теперь денег в семье радикально не хватало. Зато переехали в комфортабельную трешку, правда, без мебели... ну, так без мебели и остались. Не на что мебель купить!
А кто виноват в этом? Конечно, Пукайло, кто же еще?
И вот, в один прекрасный летний день Петр Игнатьевич вышел из дома с твердым намерением обратно уже не вернуться. Он шел по еще свежему темному асфальту вдоль чахлых саженцев, тут и там натыканных вдоль тротуара, размышляя куда податься.
Первой мыслью была - уехать. К чертовой матери, в Сибирь, к тетке под Новосибирск.
- Ты чо, обалдел, там же медведи! - тут же раздался хрипловатый девичий голосок. - И клещи энцефалитные. На выпасе, стадами бродят!
Петр Игнатьевич сбился с шага и удивленно оглянулся. Никого не обнаружив, он пожал плечами и продолжил свой путь.
"Да, Сибирь это не выход. Там зимой дуба дашь, - вынужденно согласился он с неизвестным голосом. - Тогда, может, на юг?"
В его воображении живо нарисовался песчаный берег, сверху залитый нестерпимым солнцем, а снизу зелеными пенящимися морскими волнами. Аппетитные смуглые азиатки в бикини, и он сам, среди них отплясывающий что-то типа ламбады.
- Гы-гы-гы-гы! - бестактно заржал голос, и радужное видение исчезло.
- Какого черта?! - возмутился  Петр Игнатьевич. - Кто здесь?
" А может, я помешался?" - с ужасом подумал он и оцепенел.
Прямо перед ним воздух зажужжал тысячами черных мух, которые в своем Броуновском движении сформировали некое подобие силуэта. Через мгновение он налился плотью и красками, обернувшись ярко-рыжей девицей, лет пятнадцати-шестнадцати. На ней был надет синий джинсовый костюмчик с многочисленными заклепками и цепочками, штаны которого уходили в высокую шнуровку бескомпромиссно черных берцев на толстой подошве.
- Чо орешь, казлина? - осведомилось рыжее явление, прищуривая зеленые глаза. - Шлепай на работу, хуже будет!
"Ну, точно, крышей поехал", - подумал Петр Игнатьевич, и от этой мысли его бросило в пот.
- Блин! Ну чо вылупился? - продолжала возмущаться девица. - Я сегодня твой демон-хранитель. Въезжаешь? Так что - дуй на работу, автобус сча те подгоню, а то опоздаешь.
Но Пукайло не двигался, находясь в состоянии грогги. Внезапно все мысли покинули его голову, и он, отвесив челюсть, капал слюной на темный асфальт.
- Дебил, - вздохнула девица, и в тоже мгновение многочисленные мухи разлетелись во все стороны.
Петру Игнатьевичу полегчало. Он захлопнул рот и на деревянных ногах  прошел к ближайшей скамейке.
- ну, надо же... - пролепетал он, расстегивая ворот рубашки.
Он немного посидел, переваривая галлюцинацию и даже нашел силы немного посмеяться.
- А, интересно, - пробормотал он, - если бы можно было заложить душу, как в старых романах, что бы мне предложил черт? Кучу денег, или...
- Конечно, лучше!
Петр Игнатьевич екнул всем нутром и подпрыгнул на добрых полметра - рядом на скамейке сидел смуглоликий красавец в элегантном, хоть и старомодном, сером костюме в тонкую белую полоску.
- Простите, что напугал, - незнакомец улыбнулся, и ровные белые зубы белой полосой блеснули на его лице.
- М...м... мосье Воланд? - пролепетал Петр Игнатьевич, пытаясь найти в незнакомце черты, описанные классиком.
Но, увы. Ни берета, ни черных перчаток... даже глаза были одного цвета - карие. Но все же, что-то Мефистофельское проступало - лицо незнакомца создавало впечатление некоторой ассиметричности. Виной тому были брови - они не находились на одной линии, а расходились по высоте, придавая выражение скепсиса и иронии. Ну и классический тонкий, но горбоносый нос тоже вносил свою лепту в дьявольский образ.
- Позвольте представиться, - тем временем продолжал незнакомец, - меня зовут Астарот. Ваше имя мне известно, прошу, не утруждайтесь.   
- Так вы... вы.. все-таки, он? - упавшим голосом пролепетал Петр Игнатьевич.
В его почти атеистическом сознании сейчас происходило цунами. Все постулаты, которые годами он выработал для себя, рушились.
"Срочно, - лихорадочно работала мысль, - бегом креститься! Потом... что там у них? Исповедоваться и замаливать грехи... Если существует черт, значит есть и..."
- Да нет, нет, - улыбнулся Астарот, - даже ангелов нет. Везде демоны одни... Хранители.
Это было новым потрясением для Петра Игнатьевича:
- То есть... как - нет? - почти шепотом спросил он.
- Ну, так, - уже серьезно отвечал Астарот. - Вы же сами, только что...
Перед лавочкой снова зажужжали мухи, и материализовалась давешняя рыжая девица:
- Апекс, вали отсюда! - без предисловий выпалила она. - Отвянь от моего холерика!
Астарот, которого обозвали Апексом принужденно рассмеялся:
- Княжна шутит? - промолвил он заискивающим тоном. - Я всего лишь делаю свою работу.
- А я свою! - настаивала рыжая.
- Но, мадемуазель, свободу выбора никто не отменял, - продолжал возражать Астарот, - пусть человек сам решит, с кем он - с нами, или с нами.
Девица, хмуря брови, секунду размышляла, потом кивнула и вопросительно уставилась на Петра Игнатьевича.
- Позвольте, - пролепетал тот, стараясь подвить дрожь, - а что значит свобода выбора и это "с нами или с нами"?
- Все очень просто, - уверенным тоном заправского коммивояжера заговорил Астарот, - перед вами Темная Княжна Бестия. Её высочество нынче работает демоном-хранителем. А я - демон-искуситель. Но мы оба, как бы из одной конторы, понимаете? Поэтому с нами, или с нами.
- А... - пролепетал Петр Игнатьевич, твердо обретая уверенность в своем сумасшествии.
- Бэ-э! - буркнула княжна и плюхнулась рядом на лавочку. - Говорила тебе - иди на автобус...
- Да вы не расстраивайтесь, Петр Игнатьевич, - сочувственно продолжал Астарот, - вы всегда можете отказаться. Но прежде выслушайте. Предложить вам много денег - просто, но это примитивная банальность. Подумайте сами! Аппетит приходит во время еды. Любое количество денег - конечно. Только опытный бизнесмен может заставить деньги делать деньги, так, чтобы они не кончались. А вы? Вы - бизнесмен?
- Нет, я конструктор, - пробормотал Петр Игнатьевич.
- Ну вот видите, - мягко улыбнулся демон-искуситель, - дай я вам, скажем, миллион...
- А вы можете? - оживился Пукайло.
- Может, - дернула плечами Бестия, - да что толку-то?
- Вот именно! - Астарот воздел указательный палец вверх. - Толку будет немного. Я предлагаю вам совсем другое - анонимизацию. Вы станете человеком без имени.
- Как это?
- Все очень просто!- демон бросил короткий взгляд на собеседника и, растянув в улыбке тонкие губы, продолжил, -  Разве при рождении у новорожденного чада есть имя? Нет, его дают люди: родители или организации, не важно. Если не было бы имени, вас никто не смог дразнить в школе. Без имени вас не загреб бы военкомат. И, наконец, не имея имя... у вас сейчас не было долгов!
Что-то щелкнуло в голове Петра Игнатьевича, он вдруг моментально успокоился, его взгляд обрел уверенность. Он достал из кармана пиджака паспорт, пропуск, читательский билет и твердой рукой отправил в урну:
- Человек без имени, это то, что мне нужно, - механически, словно зомби произнес бывший Пукайло. Он осмотрелся - ни на лавочке, ни на тротуаре никого не было.
- Прекрасный сегодня денек, - пробормотал себе под нос уже не Петр Игнатьевич и осторожно закинув на скамейку ноги, лег. Таким безмятежно спящим его нашла супруга, вышедшая за хлебом. На её, сперва сердитые, а потом испуганные речи, человек без имени смеялся и тряс головой:
- Вы не можете знать меня, - говорил он, -  У меня нет имени, я - никто. Понимаете? Вы замужем за кем-то другим!
Когда внезапно ставшего счастливым Пукайло увезла карета скорой помощи, а его рыдающую жену проводила в квартиру соседка, на лавочке снова появились двое: Астарот и Бестия.
- Как хрупок душевный мир смертных, - философски заметил демон, рассеяно оглядывая окна дома напротив.
- А чо толку? - шмыгнула носом рыжая княжна, - ну упекли его в психушку... Ну и что?
- То есть, как? - удивился Астарот. - Он же чуть молиться не побежал, грехи замаливать. Уж лучше пусть в психдиспансере, чем в праведники.
Он нахмурился и досадливо щелкнул пальцами:
- И все же, ты права. Работу мы не сделали... Договор не подписан.
- Во-во, - проворчала Бестия и завозила ботинком по асфальту. - И чо делать? Другого искать?
Внезапно смуглое лицо Астарота осветилось улыбкой. Он развернулся к демонице:
- Ваше высочество, - игривым тоном проворковал он, - помниться, вы часто хвастали, что обладаете даром хилера, не так ли? 
- Ну, - Бестия угрюмо зыркнула на него из-под рыжей шевелюры, - и чо?
- О! Тогда у нас есть заинтересованный клиент! - Астарот поднялся со скамейки. - Идем! Только тебя надо немного преобразить... для убедительности.
Бестия, однако, осталась сидеть на скамейке: - Куда еще?!
- Как куда? - продолжал улыбаться демон. - к мадам Пукайло. Думаю, она-то подпишет что угодно, за рассудок своего благоверного.. Плюс пару-тройку миллионов бумажек, которые здесь называют деньгами.