Горизонт затягивало темными тучами, со стороны казалось, что они как живые, клубились, видоизменялись и пульсировали. Городские улицы быстро пустели, местные жители знали – это явление предвестник пыльной бури. Самые смелые оккупировали трактир, трактирщик хоть и кидал тревожные взгляды в окно, но был рад посетителям и одаривая заказчиков дежурной улыбкой проворно наливал текилу, распоряжался на кухню и в промежуточных моментах покоя, подсчитывал выручку.
Первый шквал ветра ударил ещё засветло, по дверям и стеклу засекло песком, Рио-Гранде погружался в полумрак бури. Снаружи донёслось конское ржание. Завсегдатаи трактира удивленно прислушались, кто мог в такую непогоду гарцевать на коне? Входную дверь с силой толкнули, и на пороге возник среднего телосложения мужчина в черном котелке. Он часто откашливался и продирал глаза.
- Кто хозяин?! – громко спросил он.
Трактирщик поспешно вышел на встречу.
- Уважаемый, мне нужен постой, еда и мой экипаж устроить в конюшню!
- В такую погоду путешествуют либо безумцы, либо очень смелые люди! – отозвался посетитель за ближайшим столиком.
- Не до разговоров, - буркнул трактирщик, - кто поможет мне с повозкой и лошадьми?
В трактире никто не пошевелился, а завывание ветра, как по волшебству сменило гул на октаву выше.
Зашедший франт уже уселся за свободный столик и стряхивал пыль со шляпы, за одно смахивал песок с плеч со своего темно-серого макинтоша.
- Кто мне поможет, двойной бесплатно! – нахмурился трактирщик.
Это подействовало, и два добровольца козырнули в знак согласия. С грохотом закрылась за ними дверь, а запоздалый гость, расправив усы и пошкрябав густые бакенбарды, прильнул к окну, наблюдая как упирающихся и волнующихся лошадей, добровольцы нахрапом тянут в сарай. Трактирщик с замотанным полотенцем лицом по самые глаза, активно им что-то жестикулировал, дело шло. Буря крепчала. Темнота сгущалась.
Через короткий промежуток времени перед гостем возник трактирщик.
- Сеньор, кони напоены и накормлены, ваша коляска в сарае, вещи перенесли  в вашу комнату, буря будет дня три. Значит, постой на три дня. С вас десять долларов.
- Да вы что?! – дернул бакенбардами гость, - почему так дорого?
- У вас есть выбор, - криво усмехнулся трактирщик, - переехать  в другой постоялый двор!
- Вы же знаете. Что это сейчас не возможно!
- И двойной виски помощникам тоже за ваш счет, сеньор, - не церемонясь, добавил трактирщик, - и уборка в зале, - он взглядом указал на горку песка наметенную с приходом гостя у входной двери и на пол у столика, где отряхивался посетитель.
- А ещё, - хотел что-то продолжить трактирщик. Но гость махнул на него рукой.
- Хватит, хватит, десять – так десять!
Слабая улыбка скользнула по губам трактирщика, и он сразу вновь приобрел деловой вид, беря протянутую купюру.
- Что пожелаете, бифштекс с картошкой, лепешки, фасоль с острой заправкой, пиво, виски, мескаль?
- Это входит в стоимость? – пробормотал гость.
- Нет, конечно! Каждый свой заказ вы оплачивает отдельно.
Франт слегка шевельнул усами, и кивнул:
- Бифштекс и виски.
- Лепешку?
- Да, - согласился мужчина, -  и пепельницу.
- Можно узнать, что привело вас в наши края?
Незнакомец добродушно кивнул и указал на место рядом с собой.
- Присаживайтесь, поговорить мне необходимо с вами.
Трактирщик покорно сел и уставился на постояльца в ожидании. А тот достал из нагрудного кармана трубку и  кисет с табаком, привычными движениями стал набивать трубку, и утрамбовывать пестиком.
- Меня зовут Арчибальд Элл,  прибыл сюда с одной целью, найти свою дочь, – гость поднял глаза и встретился взглядом с трактирщиком, - вы принесите мне заказ, и пепельницу, я все оплачу. Странная страна, дикие люди, невыносимые условия! – буркнул он в сердцах, и достал спички.
Трактирщик быстро исполнил заказ, за одно подлил желающим горячительного, и вернулся на свое место.
Но когда он сел, Арчибальд ввел его в замешательство, положив перед трактирщиком портрет Дьяболики, где снизу было подписано: «Разыскивается опасная преступница. Живая или мертвая. Вознаграждение тысяча долларов».

Подпись автора

Жить — значит испытывать что-то, а не сидеть и размышлять о смысле жизни.