Работа №1
Боря живёт с мамой. У них очень хорошие отношения. И Боре даже казалось, что они понимают друг друга.
Но сегодня эта иллюзия растаяла. Боря понял, что их мнения по некоторым вопросах очень расходятся.
В этом году Боря закончил школу и поступил в университет. Теперь он поедет в город и будет там жить без мамы.
Честно говоря, Борю радует перспектива самостоятельной жизни. Немного страшновато, но зато как будет интересно.
А вот мама вся извелась и даже Борю изводит своими страхами. Её пугает грядущая неизведанность. Она перебирает в уме возможные плохие сценарии для Бори в городе. Она прямо замирает от страха, как представит, что Борю охомутает плохая девочка.
Мама каждый день твердит сыну, чтоб он был осмотрительным в выборе девушки. А ещё лучше, чтоб держался от них подальше и старательно учился.
Она говорила - теперь такие девушки, им от тебя нужен только секс и деньги.
А Боря в это время боялся другого, он со страхом думал, а вдруг мне будут попадаться одни зубрилки,далёкие от отношений с парнями.

Работа №2
Страх перед неизведанным у людей проявляется по-разному. В зависимости кто есть кто.
Например, пессимист во всём неизведанном видит подвох и потому испытывает перед ни страх. Другое дело оптимист, он рассчитывает на интересное приключение и потому чувствует скорее волнение, а не страх.
А уж если пессимист с богатым воображением, то таких кошмаров напридумывает, что может заболеть от страха.
Пессимисту с бедным воображением немного легче, он в состоянии преодолеть свой страх.
А какую радужную картину может изобразить оптимист с богатым воображением, даже трудно себе представить.Так сам себя накрутит, что спать не сможет от предвкушаемого познания неизведанного.
Спокойнее всех думает о неизведанном оптимист с бедным воображением.
Тяжелее всех переживает неизведанное человек, легко поддающийся внушению. Поговорит с пессимистом, задрожит от страха, поговорит с отпимистом, взбодрится в ожидании неизведанного. И так летает на качелях, пока не попадёт в это неизведанное.
Мне кажется, что так происходит внезависимости от размера и важности неизведанного.

Работа №3
Мишка очень боялся темноты. Лежал под одеялом и думал о том, что стоит ему встать, как кто-то ухватит за ноги и потащит под кровать. Вставать не хочется. А в туалет – хочется!
- Вов, - шепнул он в темноту.
- Чего тебе? - отозвался брат с другой стороны комнаты.
- Я в туалет хочу, - пожаловался Мишка.
- Ну иди, - равнодушно ответил тот.
- Я боюсь. Включи свет.
- Нет уж. Надоело, - ответил Вова и повернулся на бок, показывая, что хочет уснуть. В темноте ничего не видно, но вот слышно – замечательно.
Раньше он не раз включал свет, чтобы брату нестрашно было идти в туалет. Но теперь – заартачился.
- Вов. Я сильно хочу.
Он храпнул для вида – и всё.
Мишка продолжил бояться дальше. Но хотелось всё сильнее.
Он встал, потянулся к выключателю – но понял, что брат действительно уснул. Развернулся к выходу из комнаты, пошёл наощупь.
После того как справил все дела, быстро побежал назад, кинулся под одеяло, накрылся с головой. «Не успели», - обрадовался Мишка. «Я быстрее!»
Кто не успели – неизвестно. Может, оттого и страшно.

Работа №4
Девушка брела домой потупив взгляд, под ногами серел асфальт, и мелькали её синие босоножки, а вокруг жил своей жизнью город. А она плелась с опущенной головой и хотела реветь.
- Гера! - прозвучал звонкий голосок Анжелки. И девушка подскочила к идущей и обняла её.
- Привет! Ты чего это такая а?
- У меня что имени нет?
- Да ты что! Это же как классно! Гера! Вот бы мне так, а то, - Анжелка шмыгнула носом, - Загуля, но что это?
- А тебе предлагали играть в сценке, ты отказалась, была бы ты Герой сейчас.
- Я бы так не смогла! Лёль, ты чего такая?
- Какая?
- Недовольная что ли, обиженная.
- Вот и имя вспомнила! Молодец. Завалила я поступление в техникум.
- Ой, нашла, о чем горевать! Поехали со мной, поступишь там, и я там с тобой буду в общаге. Подумаешь я на курс старше. И год не потеряешь. Поехали! Или тебя родаки не отпустят? – щебетала Анжела.
Лёлька следила за говорливой подругой и невольно улыбнулась. Загуля всегда была такой, резкая в движениях. Кучерявые недлинные волосы рассыпались завитушками по лбу и прикрывали хаотично уши. Остроносая с тонкими губами, но миловидная.
- Ну, а что? – вздохнула Лёлька, - поехали.
Анжелка подскочила на месте.
- Да ты шо! Ты, правда, поедешь? Родители опустят?
- Меня всегда опускали, - пожала плечиками Лёлька, - надо поговорить ещё.
- Слушай, как опустят позвони мне? А?
- Хорошо, - кивнула Лёлька, и подруги разошлись.
Сейчас Лёлька шагала домой уверенно, прокручивая в уме новую затею. Далековато конечно с Ровно в Луганск, но Анжела так все расписала и условия в общежитии, и сам техникум. Да и с подружкой все ж веселее будет. И самое главное год не будет потерян.
Родители отнеслись с легкостью: «Твой выбор, дочка, тебе жить и учиться. Потом не ной». А она никогда и не ныла. Только папа несколько раз переспросил: «Дочка, ты все хорошо обдумала? И тут ещё немало вариантов». А Лёльке внезапно захотелось уехать! Да, да, туда, где учится Загуля. Если она может и ездит, почему она не сможет? Подумаешь общежитие! Живут же там люди?
И вот новый чужой город. Он не показался девушке негостеприимным. Даже наоборот, тем более рядом с Лёлькой шагала подруга, и как всегда без умолку щебеча, тыкая жестами, рассказывала, где что по пути к техникуму.
Поступила Лёлька быстро, как и было ей преподнесено подругой, хоть не зря приехала почти через всю страну! Она познакомилась с преподавателями, осмотрела красивое здание  и получила направление в общежитие. Анжелки рядом с ней не было, она сразу пошла в общагу, забрав вещи, и сказав, что будет ждать подругу там.
Лёлька застыла перед мрачным зданием общежития. Переулок был тоже мрачным, вокруг высились деревья, по дороге носились машины, пахло сыростью и затхлостью. Девушка сразу и не поняла куда заходить. Обошла здание вокруг, парадный вход был закрыт, а с торца виднелась обшарпанная дверь, которая оказалась открытой. Попав в темноту лестничного пролета, она вышла в коридор, который  тянулся длинной лентой, усеянный по бокам дверями с номерками. Наконец, Лёлька вышла к небольшому холлу, где красовался большой лаковый стол, поодаль, тафта и древнее кресло, свет от настольной лампы осветил огромную женщину в нём.
- Новенькая? – прогремел с эхом голос женщины.
Внезапный холодок пробежал между лопатками Лёльки.
- Да. Здравствуйте. Мне сказали подойти к коменданту общежития для заселения.
- Мало ли что тебе сказали! Сказали ей, - бубнила женщина и, кряхтя, и шумно дыша, тяжело вылезла из кресла – пошагала к столу. – Бумагу давай! – рявкнула она.
А Лёлька вздрогнула. Очень уж был неприятный голос у этой женщины, да и сама она не располагала к симпатии. Быстро достав направление, девушка положила её на край стола.  И внутренне заволновалась, что её ждет здесь?
- Так-так, - читала бумагу женщина, - а паспорт где?
- Вот, - протянула документ Лёлька.
- А сразу что? Ума не хватило паспорт приготовить? Едут сюда дурищи всякие, а потом неприятностей от вас! – женщина взглянула на Лёльку убийственным взглядом, - вот скажи деваха, у вас там что? Учиться негде было?
Лёлька напряглась, рассказы Анжелки уже не совпадали с действительностью. Она так расписывала общагу, как классно там и прочие все прелести студенческой жизни, а вот сейчас приятного было мало, фактически ещё пока ничего приятного тут она не увидела.
- Я приехала учиться сюда, - твердо произнесла Лёлька.
- А вы не ждали нас, а мы припёрлися! - вдруг выдала тётка и громко, лающе захохотала. – Ладно, деваха, на втором этаже твоя комната двадцать четыре. Возвращайся к выходу и вверх по лестнице.
- Спасибо, - выдавила Лёлька, забрала документы и поспешила уйти из этого полумрака с этой мерзкой комендантшей.
На втором этаже было получше, хотя бы горели редкие лампочки в коридоре, и было движение студентов. Девушка прошла, вперед ища свою комнату, но номера увеличивались, она прошла уже комнату двадцать семь и повернула в другую сторону. Завернула за угол, ужаснулась от запаха исходящего из-за одной двери – неужели туалет? Номера комнат уменьшались, но двадцать четвертой что-то не обнаруживалось. У стены стояла студентка  и щелкала семечки, сплевывая шелуху на пол.
- Новенькая? – спросила та.
- Да, здравствуйте, - отозвалась Лёлька, и хотела было спросить, где её комната, но незнакомка ей не дала.
- Отлично! Вон там бытовка, - указала она пальцем, - быстро взяла веник и убрала тут всё. Поняла? – прозвучало приказным тоном.
- Ага, разбежалась! – фыркнула Лёлька.
Незнакомка преградила ей путь.
- Я что тебе сказала? Привыкай! Ты тут салага, а мы третий курс тут главные, поняла? Быстро за веник!
- Ага, бегу, - парировала Лёлька и хотела обойти неприятную особу, но та нарывалась и опять преградила ей путь.
- Да, да, бегом. Марш! Ать-два!
Она схватила Лёльку за плечо и толкнула в сторону бытовки:
- Живее, иначе тебе тут не жить!
Этого было достаточно, чтобы Лёлька двинула нарывающейся девке в лицо. Завязалась драка. Третьекурсница вопила как резаная, цеплялась Лёльке в волосы, что и ожидала та, и в тот момент, когда руки незнакомки тянулись к волосам, она нанесла  наглой несколько ударов.
На крик выбежали другие студенты, и стали растягивать дерущихся. Появилась и Анжелка. Но к удивлению Лёльки она стояла тихой мышью в стороне, прикрыв в испуге рот рукой. Её глаза не выражали ничего хорошего. Ещё была одна странность, в коридоре были как мальчики, так и девочки. Тут что смешанные комнаты? Мальчишки быстро растянули дерущихся и смеялись над третьекурсницей.
- Что, Машка? Новенькая дала тебе прикурить?
- Нарвалась Маха, на Натаху!
- Влас! – заорала Маша, растирая кровь по губам. – Сейчас ты, тварь, своё получишь. Поняла?! – обращалась она к Лёльке.
Лёлька оттолкнула от себя пацанов, которые пытались её держать, и приготовилась к другому нападению.
- Боевая! – оценил кто-то из мальчишек.
В коридоре появился высокий парень, широкоплечий, в кожаной ветровке. Он был модно подстрижен с косой челкой, которая ниспадала на левую сторону, прикрывая глаз.
- Влас, эта тварь напала на меня! – верещала Машка.
- Сейчас разберусь, - проговорил тот и направился к Лёльке, - за что ты Машу ударила? А? – серьезным тоном спросил он.
- Пусть она расскажет, - усмехнулась Лёлька, - хотя… Веник я ей принесу, - согласно кивнув, шагнула в бытовку, вынесла веник и бросила к ногам Маши.
- Пусть уберет за собой!
- Влас! Ты видел это?! – уперла руки в боки Маша.
-Ты что делаешь? – за спиной Лёльки зашептала Анжелка, - перестань, иначе тебе тут не жить!
Лёлька презрительно смерила взглядом подругу, а Влас тем временем приблизился к девушке почти вплотную.
- И меня ударишь? – вдруг спросил он с улыбкой.
Чем немного озадачил Лёльку, но она не отступила.
- Надо будет, ударю.
Парень вдруг протянул руку ладонью вверх:
- Бей!
Лёлька вопросительно взглянула в лицо Власа.
- Да бей! – улыбался тот.
- Вмажь ей, Влас! – верещала Машка.
- А ты веник возьми  и убери, девушка правильно тебе взбучку устроила, - ответил не оборачиваясь Влас.
- Что? – глаза Машки округлились.
- Повторю, - оглянулся на неё Влас, - мне не сложно. Веник взяла, и убрала за собой.
Его взгляд снова вернулся к Лёльке. Анжелка уже мельтешила рядом.
- Это моя подруга, мы из одного города! – щебетала она.
- Она всегда такая боевая? – спросил Влас.
- Почти всегда! Она классная! – продолжала Загуля.
А Лёлька молча сверлила её взглядом и сердилась.
- Кажется и тебе достанется,  - поймав взгляд Лёльки проговорил Влас.
- Тебя куда подселили? – суетилась Анжелка.
- В двадцать четвертую.
- Вон с Таней будешь жить!
Лёлька взглянула на маленькую девушку за толпой студентов, потом снова перевела взгляд на Власа, который так и держал перед ней открытую ладонь. И она хлопнула его по руке. Парень тут же схватил её за руку.
- Ну? – улыбался он, не выпуская руки, - давай знакомиться, Влас.
- Ольга, - сухо ответила Лёлька.
- Очень приятно.
Парень отпустил руку Лёльки, и обернулся ко всем.
- Она под моей охраной, понятно? Не дай бог! – тихо и внушительно произнес он.
Чуть позже заселившись в свою комнату и перезнакомившись почти со всеми, Лёлька узнала, что Влас вовсе и не жил в общаге. Он был из местных. И что с ним лучше не ругаться, иначе местные пацаны тут устроят веселенькую жизнь всем. И жили в этой общаге все на втором этаже, комната мальчиков, комната девочек. Комендатша Платоновна, не особо поднималась из-за своего веса на второй этаж, а вход был постоянно открыт. Поэтому местные  пацаны держали студенческую общагу в кулаке. А Лёлька не ожидая приобрела в первый же день себе влиятельных друзей. Больше она ничего не опасалась. Влас со своими друзьями никогда её не обижал, они были хорошими приятелями.
Как-то Лёлька спросила его:
- Влас, а почему ты тогда защитился за меня, незнакомку, а не за Машку?
- А мне понравился твой боевой настрой, - улыбнулся тот. – Да и не нравились мне их навязанные новеньким правила, дедовщина какая-то, я этого в армии насмотрелся.
А с Загулей дружбы дальше у Лёльки не получилось – Загуля, она и в Африке Загуля.
Тем более желая заманить Лёльку в свой техникум и ездить вместе, она врала о прекрасной жизни там.
Но с её подачи, Лёлька быстро переворотилась в общежитии в Геру, это прозвище начисто приклеилось к ней, лишив так нравившегося ей имени.

Работа №5
Тяжелые двери надрывно скрипнули и нехотя распахнулись. Многочисленная толпа, томившаяся перед ними, разом ухнула и нетерпеливо подалась вперед, в глубину лабиринта. Лариса медлила. Дикий животный страх перед непроглядной тьмой, царившей внутри, парализовал женщину.
Она отошла в сторону и с затаенным восхищением наблюдала как в раскрытые врата бесстрашно шагали молодые женщины, энергичные старушки, эмоционально изъясняющиеся на непонятном языке чернобровые мужчины. Никто из них не обращал внимания на Ларису. У них всех была цель.
- Ну что же ты, - корила себя женщина, - давай. Когда еще представится возможность?
Она набрала в легкие побольше воздуха и, зажмурившись, шагнула навстречу неизвестности. Минутой позже двери с грохотом захлопнулись за ее спиной. Дороги назад не было. Лариса осторожно ступала вперед, шаря впотьмах ладонью по скользким шершавым стенам лабиринта. То и дело в разных концах нескончаемого коридора открывались невидимые двери и поглощали темные человеческие фигурки.
Понемногу глаза Ларисы привыкли к темноте. Шаг ее стал ровнее, дыхание успокоилось. Коридор до сих пор ведший ее прямо, вильнул вправо, и она уперлась в стену.
- Что за…
Лариса обернулась и с ужасом обнаружила, что выхода нет, она окружена со всех сторон. Будто каким-то неведомым образом она очутилась на дне глубокого колодца. Она подняла голову. Где-то очень высоко, там, где заканчивались обшарпанные кирпичные стены сияло бесстрастное солнце. Лариса обошла колодец по периметру: всего пять шагов. У нее закружилась голова, во рту пересохло. Неожиданно где-то совсем рядом завыла сирена. Лариса подпрыгнула и зажала уши. Оглушительный вой проникал в каждую клеточку ее тела. Звук прекратился так же внезапно как начался, и в ту же секунду в стене, чуть повыше уровня глаз Ларисы открылось окошко. Над ним замигал красный огонек.
- Красный, красный… Нужен красный квадратик, - всполошилась женщина. Она раскрыла свою сумочку и начала судорожно перебирать ее содержимое. Дело осложнялось тем, что цвет квадратиков в темноте различить было невозможно. Они все были одинаково серыми. В отчаянии Лариса вытащила тот, что лежал сверху и забросила его в окошко.
- Ошибка! – заверещал металлический женский голос, и в лицо Ларисы из окошка вылетел злосчастный квадратик, - у вас осталось две попытки.
Почти плача, Лариса поднесла сумочку к самому лицу и, как ей казалось, нашла нужный квадратик. Трясущимися от страха руками она поднесла его к отверстию. Красный огонек погас, а позади Ларисы отворилась дверь. Она бросилась в тёмный коридор лабиринта, едва не сбив с ног невидимых в темноте людей.
- А я помечаю квадратики, цепляю к ним скрепки, - увещевал кого-то спокойный женский голос, - красный – одна скрепка, зеленый – две. Ничего-ничего, это всего лишь ваш третий раз, у меня вышло только с пятой попытки.
Лариса похолодела. Она не была готова ни во второй, ни тем более в пятый раз посещать это жуткое место. Она перевела дыхание и направилась дальше. Через несколько метров коридор преградил ров с водой. Лариса чудом не угодила в него, притормозив в последний момент на самом краю обрыва. Из-под ее ног с шуршанием скатились в воду несколько камешков. Лариса в нерешительности прошла вдоль обрыва, аккуратно пробуя кончиком туфли выщербленный пол. Вновь завыла сирена и посреди рва, метрах в двух от Ларисы на каменистом островке загорелась синяя лампочка.
- Синяя, синяя, - зашептала женщина. Она снова раскрыла сумочку. Там оставались еще три квадратика. Она вытащила один наугад, повертела его в руках. Квадратик был легким бумажным. До камня он точно не долетит.
- Что делать? – почти стонала женщина, тупо глядя на мигающую лампочку. Не осознавая до конца смысла своих действий, Лариса стянула с левой ноги чулок, свернула его тугим клубочком, спрятала в него квадратик, придала ему веса найденным тут же камешком, что есть сил замахнулась и швырнула импровизированный снаряд на каменистый островок. Камешек победно стукнул, ударившись о твердую поверхность. Лампочка погасла.
- Ура! – восторженно завопила Лариса, но тут же с опаской оглянулась по сторонам. По стенам молча двигались угрюмые человеческие тени. - Извините, - зачем-то прошептала теням Лариса и шмыгнула в открывшуюся дверь.
Резкий неоновый свет на минуту ослепил Ларису. Она закрыла глаза. Судя по гулу голосов, комната была полна людьми. Лариса приоткрыла правый глаз: так и есть. Она стояла на старте дорожки для бега. Рядом флегматично жевала жвачку молодая девушка, на ее лбу из-под челки вспухал багровый синяк. На дорожке справа нервно прохаживался высокий тип в очках и измятом, измазанном белой краской пальто. Опять тоскливо завыла сирена и где-то далеко впереди зажглась зеленая лампочка. Лариса дернулась было вперед вместе со всеми, но все тот же грубый голос осадил ее.
- Ошибка! У вас осталась одна попытка.
Лариса резко остановилась и полезла в сумочку. На ее дне оставались только белый и желтый квадратики. Она вернулась на старт, приготовившись мчаться по первому зову сирены. Вой раздавался снова и снова, но ни желтая, ни белая лампочки не загорались. Рядом с Ларисой мелькали люди: старичков сменяли многодетные семейства, а она все ждала. Теперь она уже не вздрагивала от каждого звука. Лариса удобно уселась на дорожке, скинула туфли и время от времени посматривала на табло. Прошло несколько часов. Или дней. Ларисе казалось, что она в лабиринте уже бесконечно долго. Наконец в зале остались только она и начавший греметь связкой ключей охранник. Вновь завыла сирена, задремавшая женщина открыла глаза: желтый! В конце ее дорожки на табло горела желтая лампочка. Лариса моментально вскочила на ноги и, как была, босая, бросилась к финишу.
В конце дорожки ее ждала миловидная девушка в белой блузке и строгой коричневой юбке. Она устало улыбнулась запыхавшейся Ларисе.
- Добрый вечер! Поздравляю вас! Вы успешно прошли все испытания и оформили субсидию на оплату услуг ЖКХ с первого раза. Вот ваше уведомление, - она вручила Ларисе конверт, - ждем вас на переоформление через полгода.
- А тут у меня еще белый квадратик остался, - удивленная и обрадованная Лариса снова полезла в сумочку.
- Он уже не нужен. Пока вы были в лабиринте, правила изменились. Вам несказанно повезло. С завтрашнего дня пакет необходимых квадратиков для этой государственной услуги изменится. Их потребуется в два раза больше, - девушка еще раз грустно улыбнулась и недвусмысленно указала Ларисе взглядом на выход, - всего доброго!

Работа №6
   Так каждый вечер, погружаясь в омут сна, под сердцем холодок тревоги гложет. Отбрасывая «одеяло» мрака я в страхе ночничок скорей включаю. Его чуть теплый свет меня спасает. Чего боюсь? Что будет за стеной спасительного света, когда всё ж сдамся в лапы порождений сна? Век лепестки придавит тишина, и я шагну в неведомые дали.

   Усталость с болью отступают, но бездна тьмы не отпускает. Зовет, кричит, рыдает, пугая голосами мертвых. 
То вдруг уносит в облака. Парить легко приятно, право! Но страх сжимает мозг в кулак. Где мои крылья? Ведь без петлицы пуговица бесполезна. Я падаю…

   Ночник спасает. Всё исчезло.
   Три часа ночи.

   А за окном ночной фонарь сражается со мглою, которая старается укрыть его чуть влажным саваном снежинок. Ей очень хочется запрятать теплый желтый глаз живого света, чтоб поглотить, запутать одинокого прохожего.

   Весь мир окутан тёмным покрывалом. Там кто-то дышит тяжело и плачет, там темнота с печалью о беде судачат.

Мне страшно!

   Но только сон сильней меня, и, погружаясь в теплоту постели, всё ж погружаюсь в омут тишины.
   Надеясь, что рассвет развеет чары ночи.

Работа №7
Страх перед неизвестным.
  Утром, когда хозяин ранчо Марк Вильямс и мальчик-на-все-ноги-и-руки - Максим вышли на кухню завтракать, их взорам открылись два блюда на столе. С первым все было в порядке, оттуда приветливо парили только что пожаренные оладьи, а вот второе вызвало замешательство. Дело в том, что оно было закрыто стальным полированным колпаком, и с зеркальной поверхности смотрели физиономии двух недоумевающих мужчин. Марк засопел и, протиснувшись за стол, привычно развернул газету. А вот Макс внезапно припомнил, что колпак этот ему знаком и видел он его среди всякого хлама на чердаке. Поверить в то, что Рейчел - единственная работница ранчо в зимний период, а заодно экономка, повариха, собутыльница и партнер для игры в карты, полезла на чердак чтобы достать эту штуковину, Макс не мог. Он нахмурил брови и воззрился на ковбойшу, невозмутимо орудовавшую у плиты:
- Что-то случилось? - осторожно поинтересовался Макс.
Рейчел на секунду замерла, а потом медленно повернулась, держа в руке деревянную ложку:
- Случилось? - переспросила она, втыкая в Максима пронзительный взгляд холодных голубых глаз. - О! Конечно, постоянно что-то случается. Святой чеснок, даже в реку не войти дважды, зип!
Максим стоял, хлопал глазами и отстраненно думал, что сейчас с ним разговаривает не Рейчел С. Коннели, самая высокая победительница ежегодного родео, и не Черная Смородина, когда-то державшая в страхе пригородных гангста, и даже не Дылда, еще раньше приехавшая из Канзаса в Теннесси в поисках лучшей жизни.
- Добро пожаловать на Землю! - объявил Макс и показал обе ладони. - У нас мирные намерения к пришельцам. А куда вы дели нашу тетушку?
Рыжие брови Рейчел стремительно уползли под поварской колпак. Она даже глотнула ртом воздух но, потом, спохватившись, протянула руку и подавшись вперед, пощупала Максу лоб. От прикосновения её сухой шершавой ладони Максу полегчало, а когда в темечко прилетела небольшая затрещина, почти совсем отпустило.
- Дамбо, ты болван, - беззлобно выпалила ковбойша и отвернулась к плите. - Садись, жри!
- А все-таки,  - внезапно подал голос из-за газеты Марк, - что под колпаком?
В ответ раздалось яростное шипение масла и бульканье зажаривающихся оладий. Макс и хозяин ранчо переглянулись, и парень уже потянулся к ручке колпака, чтобы открыть...
- Голова Томаса Эзенхайера! - рявкнула от плиты Рейчел.
- Господи Иисусе! - выдохнул Марк. - Нашего соседа, с которым у меня тяжба?
Максим как тянул руку, так и застыл, уже не зная что и думать.
- Да, сэр, - невозмутимо продолжала ковбойша, - он вчера заходил, грозил выжить вас и, самое главное, выставить после этого меня на улицу.
Марк пожевал губами и повернулся к Максиму:
- Сынок, месть - блюдо холодное, надень перчатку, побереги пальцы.
Максим отвалил челюсть и медленно убрал руку от страшного колпака:
- Вы... вы... серьезно, мистер Марк? Или... все-таки... А куда вы дели мистера Марка?
Старик засмеялся, и неожиданно подмигнул:
- Ставлю пять баксов, что под колпаком - оладьи, - заговорщически, но нарочито громко, прошептал он. - Открывай и, если там действительно башка этого мерзавца Эзенхайера, получишь куш.
Но Максим затряс головой и попятился к выходу из кухни. В этот момент Рейчел оторвалась от плиты и поставила на стол еще одну тарелку с последней порцией оладий. Стремительным жестом она подняла колпак и накрыла им свежую выпечку. Макс зажмурил глаза, а Марк огорченно крякнул - на блюде под колпаком лежал кочан цветной капусты.
- Клянусь богом, - жалостливо промычал он, доставая из кармана штанов пухлый бумажник, - я все же надеялся на Эзенхайера...
Рейчел скупо улыбнулась, принимая купюры:
- Не мне вам говорить, сколько стоит человеческая жизнь, сэр. Она немного дороже, чем пять баксов, даже такого банана, как наш сосед.
Марк пожал плечами, взял оладий и снова скрылся за газетой.
- Дамбо, ты можешь открыть глаза, - рассмеялась Рейчел, усаживаясь за стол, - уже не страшно. Можешь познакомиться с нашим обедом: цветная капуста с тушеным кроликом.
Максим подошел и вымученно плюхнулся на табуретку:
- Ну и какого фига? - жалобно промычал он.
- Повеселиться, - улыбнулась Рейчел. - Видел бы ты свою физиономию. Ги-и-и!
- Теперь я не куплюсь, - слабо улыбнулся Макс своему отражению в полированном колпаке.
- Неужели? А ты знаешь, что у нас будет на ужин? - ковбойша внезапно перешла на драматический шепот и Макса отчего-то передернуло.
- Не знаешь! А неизвестность - пугает. Бу-у-у-у! Страх перед неизвестным!
Рейчел и Марк засмеялись. Макс тоже нервно вторил им, но потом все же взял колпак за ручку и приподнял его. Оладьи снисходительно улыбались ему с блюда. Парень перевел дух и поставил колпак на блюдо.
Потом он еще не раз проверял оладьи в течении дня, пока их не съели за ужином.

Отредактировано Shteler (2022-11-19 00:00:42)

Подпись автора

Фантастика